Артем Белоглазов - Живи! Страница 67

Жоржи качнул головой:

— У тебя навязчивая идея.

— Да. Да! У меня идея! А у тебя что? Сидите тут, как крысы в норе!

— Какой-то параноидальный бред.

— О, конечно! Правду всегда называли бредом!

— Целители не убивают. Они лечат…

— И кто тебе это сказал? Пройдоха и мерзавец наподобие Роста? Так он соврал! Соврал, пойми же наконец!

— …а всякая сволочь, дурачье и ублюдки их за это преследуют.

Жоржи оттолкнул стоявшего у него на пути Алекса и прошел к двери. Он уже переступил через порог, когда за спиной раздался еле слышный щелчок.

— Стой, — изменившимся голосом сказал Алекс. — Значит, я — сволочь?

— Да, — спокойно подтвердил Жоржи.

— Уверен? — Алекс слизнул с губы капельку пота.

— Да. Иначе б не целился мне между лопатками. Надеюсь, ты понимаешь, что после этого будет? Независимо от того, выстрелишь ты или нет.

В наступившем молчании было слышно, как ходит наверху, в коридоре коротышка Йозеф. Жоржи так и стоял в дверях; его широкая спина не шелохнулась, но мышцы на шее напряглись, а дыхание участилось. Казалось, прошла вечность. А за ней — еще одна. И еще.

— Я… не целюсь, — выдавил наконец непослушным горлом Алекс. — Я… — Он дико завыл и рухнул на колени. Пистолет выпал из его ладони и закатился под шкаф.

Йозефу уже порядком надоело мерить шагами узкий коридор, надоело спотыкаться о комод, торчащий, бог ведает зачем, посередине коридора. Надоело прислушиваться к перепалке на кухне, и он прошел в зал. Сел на колченогий табурет, упер взгляд в пол. При его появлении замолчали. Только Марек, отец Грини, буркнул, выплюнув изжеванную папиросу:

— Скоро там?

Йозеф не успел ответить: снизу донесся истошный вой, сменившийся невнятными всхлипами. Люди завертели головами, недоуменно переглядываясь.

— Да что там, в конце концов… — Матеуш рывком вскочил с дивана.

— Эй! — Вслед за Матеушем со стула подпрыгнул и Кори. — Кто-то совсем рехнулся!

— Я посмотрю, — вклинился Йозеф, ближе всех сидевший к двери. Выметнулся в коридор, а затем на лестницу. Отчего-то Йозефу казалось, что ни Жоржи, ни Алекс вовсе не горят желанием быть увиденными. Он осторожно, ставя ногу с носка на пятку, спустился вниз; ступеньки всё равно предательски поскрипывали.

Сцена, которая разыгралась на кухне, буквально ошарашила «завхоза».

— Я не хотел, не хотел… — бубнил, раскачиваясь и обхватив голову руками, Алекс. Он сидел на полу, над ним вековым дубом возвышался Жоржи — пугающе невозмутимый, с бледным, обескровленным лицом.

— Жоржи, прости меня, я не хотел… — твердил Алекс. — Бес попутал. Это всё целители, всё они, твари!

— Целители? Ты чуть не нажал на курок, а виноваты целители?!

— Да, да. Ты только не говори никому, Жоржи. Забудем, мы же друзья?

Йозеф, крадучись, отступил к лестнице. Сердце его часто и тревожно билось, кашель наждачной бумагой царапал пересохшее горло. Но кашлять ни в коем случае было нельзя: заметят — и пиши пропало. Если уж Алекс чуть не застрелил своего старого приятеля Жоржи… застрелил, о господи! — Йозеф весь трясся, как в ознобе, то его вообще прихлопнет без сожалений. Таких «завхозов» — хоть ложкой ешь, а друг Жоржи единственный. Крепко, знать, сцепились…

Йозеф на цыпочках, стараясь не шуметь, поднялся обратно.

— Ну, что там? — набросился на него Марек.

— Чаем… кха… кх… — Йозеф всё же зашелся в кашле. — Чаем обжегся. На себя пролил.

— Алекс?

— Ну. — Йозеф и сам не понял — зачем соврал. Отвернулся, достал аккуратно сложенный носовой платок и украдкой промокнул выступившие слезы. Затем трубно высморкался и спрятал платок в карман.

— Тьфу ты. — Марек отошел к раскрытому окну, сплюнул, уставился в исчирканную дождевыми струями тьму. Матеуш повалился обратно на диван.

— А чего, чего орал-то? — Кори недоверчиво прищурил глаз.

— Ты пролей на себя горячий чай, узнаешь — чего, — неожиданно поддержал Йозефа каменщик Томах.

— Не бойся, не пролью, — заверил, усмехнувшись, Кори.

На лестнице затопали. Все как один повернулись к дверям. В зал, бухая ногами так, словно не шлепанцы на них были, а армейские сапожищи, ввалился Жоржи. За ним плелся Алекс, — осунувшийся, сгорбленный, похожий на трепанное ветром пугало. Йозеф с изумлением отметил: кончился Алекс, был и вышел весь. Надо же, сильный мужик, охотник, а так раскис. Впрочем, на людях Алекс выпрямился, плотно сжал губы, глаза его зло сощурились. Интересно, о чем они с Жоржи толковали? К какому соглашению пришли? Зря, зря не дослушал. Алекс-то винился, в ногах у Жоржи валялся. Вот кто в доме настоящий хозяин, слабоват, значит, Алекс, не хватило ему пороху друга-Жоржи порешить. Без людей своих, без поддержки немногого охотник стоит.

— Садись. — Жоржи придвинул Алексу табурет. — Окно закрой, — обратился к Мареку. — И курить прекращайте. Устроили тут… хоть дюжину топоров вешай.

Алекс, презрительно дернув плечом, отпихнул табурет.

— Присел бы, раз все сидят, — проворчал из угла Томах. — Ишь, гордый. В ногах правды нет.

— У меня своя правда, — надменно процедил Алекс.

— Охотницкая? — ввернул язвительный Кори.

— Когда-то, Кори, — лицо Алекса смягчилось, — мы вместе искали способ одолеть чужака.

— Я помню. Но согласись, борьба с человеком-тенью и убийства людей — разные вещи.

— Не людей — целителей! — взорвался охотник. — Вы что, не понимаете?! Они связаны с чужаком, как марионетки с кукловодом! Они его солдаты, если хотите. Его маленькая армия. Поэтому их всех, всех надо раздавить, как мокриц! Этих двуличных гадин, этих… — Алекс затрясся, забрызгал слюной. — Надо связать чужака по рукам и ногам, лишить его глаз и ушей в нашем мире. Именно через целителей он вмешивается в нашу жизнь. Чем скорее мы их уничтожим, тем скорее закончится эта сволочная игра!

Кори пожал плечами. Как и другие, он не проникся пылкой и обличительной речью: слишком уж она походила на тщательно разыгранную истерику.

«Для кого он старается? — неожиданно прозрел Йозеф. — Кого хочет убедить? В чем? Или… обмануть?»

— Значит так. — Жоржи обвел взглядом мужчин, задержался на Алексе. — Мы тебя учить не будем, не маленький. Но здесь, в доме, будь добр, попридержать язык — не хочу, чтоб дети слышали. Я давно догадывался, что дело не чисто. Все эти твои длительные поездки, внезапные отлучки, сомнительные спутники, оружие в подвале…

Алекс недобро покосился на Йозефа, и тот, словно ребенок, застигнутый отцом за кражей варенья из буфета, отчаянно замотал головой: нет, нет, это не я. Разумеется, отец не поверит сыну, ведь улики налицо; и с гвоздя будет снят ремень с тяжелой пряжкой, дабы наказать воришку. Не виноват — не оправдывайся.

— …Но ты ничего не переносил на домашних, держал в себе, и я молчал. Можно сказать, покрывал тебя. Я хотел поговорить, всё выяснить. Да что-то мешкал, ждал — может, образумишься. И вдруг ты как с цепи сорвался. Какая муха тебя укусила?

— Ты прекрасно знаешь какая. Имя этого ядовитого насекомого я называл тебе полчаса назад. Целитель Влад Рост! Какого дьявола ты опять сворачиваешь разговор на него?!

— Тот парень, который ночевал у нас… э-э… позапрошлым летом? — уточнил Кори. — Его разыскивали какие-то люди, и ты с соседями присоединился к погоне. Не поймали, правда.

«Власть, — думал Йозеф, — просто ему нужна власть. Необходима. Он без нее не может. И… личные счеты к Владу Росту. По большому счету, ему плевать на целителей, подвернется — вздернет. Он ищет Влада. Игра никогда не кончится, земля не станет прежней. Я старый слепой дурак».

— …вскоре частенько стал уходить неизвестно куда. — Матеуш на диване хрустнул пальцами. — Теперь-то ясно.

— Не ваше дело, — внезапно успокоившись, сказал Алекс. — Вас это не касается. Вы бы и дальше жили, ничего не подозревая, не сглупи я так. Досадно, всего-то не переодел рубашку с погонами. Ну ладно, оставим лирику. Раз уж тебе, Жоржи, известно про оружие, возьму с твоего ведома треть боезапаса и кое-какую провизию, ее надо доставить в штаб-квартиру в Вышках. Зерно нынче дорого. Мешков пять выделишь, не поскупишься? — добавил саркастически.

— Выделю, — сухо ответил Жоржи. — Не пять, поменьше. Оружие и патроны не получишь. Даже не надейся. И не думай, что мы такие недогадливые.

— Значит, патроны не дашь? — криво улыбнулся Алекс.

— Нет. И уедешь ты — навсегда.

— Уеду. Но патроны дай — позарез надо!

— Не слышал, что старший сказал?! — вспылил Марек. Пожалуй, он больше всех был зол на Алекса.

— Старший? — Охотник развернулся и, как фехтовальщик шпагой, проткнул Марека взглядом.

Жоржи промолчал.

— Вечером зайду к тебе. Потолкуем. Без этих. — Алекс кивнул Жоржи и стремительно вышел из зала. По лестнице застучали каблуки.