Януш Зайдель - Предел Страница 7

«Слишком мне было хорошо, слишком хорошо шли дела, – думал он, выходя из бара. – Подобное всегда случается с человеком в совершенно неожиданный момент и с самой, казалось бы, неожиданной стороны».

Снеер машинально оглянулся, словно опасаясь, что за ним уже пришли, хотя прекрасно знал, что это невозможно.

«Теперь наверняка возьмут на проверку, – рассуждал он, идя по тротуару и не глядя даже на ноги проходивших мимо девушек. – Привет, сладкая жизнь! Влепят тройку, будь здрав… Куда там тройку! – тут же спохватился он. – Хорошо, если не пронюхают всей правды…»

Он слишком хорошо знал методы обследований, чтобы думать, будто сможет скрыть свою тайну. Одно дело – нормальный тест, совсем другое – проверка при подозрении.

«Интересно, что мне прикажут делать?» – раздумывал он, рассматривая худшую из возможных ситуаций. Он представил себе это весьма рельефно. Скривился при одной мысли, что ежедневно придется вставать в семь часов, бежать на полдня в один из этих паскудных домов… или того хуже…

Вкалывал бы как ишак, не зарабатывая даже половины того, что имел сейчас. Нет, не может быть и речи! Этого допустить нельзя!

Он вышагивал по улице, не видя и не слыша ничего вокруг. Выискивал в памяти ту единственную, разнесчастную минуту, когда совершил ошибку – а теперь он уже не сомневался, что эту ошибку совершил. Тот филер, конечно, ждал именно его. Несомненно, устроил засаду на обычной ежедневной трассе Снеера, как древний охотник на тропинке, по которой зверь привык ходить на водопой.

Снеер вынужден был признать, что приемчик оказался удачным, хотя и идиотски простым. Неужто полиция решила взяться наконец за рейзеров и Снеер пал жертвой новых методов?

«Почему именно я? – спрашивал он себя и, чтобы утешиться, отвечал: – Потому что я тот, с кем считаются, а не какой-нибудь мелкий рейзеришко. Чекер. Начав снизу, они, возможно, достигли бы количественного успеха, но наловили бы плотвичек, а рыбы покрупнее насторожились бы. Хватая таких, как я, они рассчитывают запугать остальных…»

Кто-то тронул его за плечо. Он оглянулся, может быть, немного нервно, но не сбавил шаг.

– У меня для тебя кое-что есть, – полушепотом произнес полный лысоватый человечек, следуя в одном шаге позади Снеера.

Снеер знал его. Тот, ну, как его, Пром. Нет, Прон. Мелкий рейзер из чекеров, вытягивающий каких-нибудь шестиряков в пятиряки. Мелюзга. Снеер в принципе не знался с такими. Но этот иногда поставлял хороших клиентов.

– У меня работа три на два. Я взялся бы сам, но для меня это высоковато, а для тебя – в самый раз. Обещающий тип.

– Сколько? – машинально спросил Снеер, но тут же вспомнил, что это его не интересует, по крайней мере сейчас.

– Две сотни.

– В желтых?

– В желтеньких.

– Недурно. Но не возьму.

Две сотни – действительно много, и даже очень много, особенно если все в желтых. Снеер представил себе бесконечный ряд кружек с янтарным содержимым, которые можно было бы получить.

– Не понял? – Прон даже остановился, потом догнал Снеера и вцепился ему в локоть. – Ты что?.. Отпуск взял, что ли?

– Отстань, черт побери… – Снеер колебался, но тут же добавил: – Накрыли меня. Могут забрать в любой момент.

– Тебя?!

Тон, которым это было сказано, и вытаращенные глазенки Прона пощекотали самолюбие Снеера. Несколько мгновений он чувствовал благодарность к облезлому типу за это изумление, свидетельствовавшее о том, что провал Снеера был в его понимании чем-то совершенно невероятным.

– Меня! – подтвердил Снеер, сопроводив это слово жестом, говорившим: «Ну и что тут особенного? Даже с лучшими случается!»

– За работой?

– Если б! Совсем по-глупому, на улице. Один чересчур умный ответ на глупый вопрос.

– И ты называешь это провалом? – Прон беззаботно махнул рукой.

– Он меня записал.

– Ну и что?

– Как «что»? Ясно же: когда я обращусь на перекодировку Ключа, меня пошлют на проверку и так перекодируют, что…

– До конца месяца еще уйма времени. Что-нибудь сообразишь.

– Ничего не сообразишь. Поздно, – вздохнул Снеер.

– Поздновато, но не поздно. Бывает хуже, – весело сказал Прон. – Со мной тоже бывало то да се, а ничего – преуспеваю. Слава богу, седьмой год в деле. Кто тебя записал?

– Какой-то парень. Филер.

– Самый эффективный способ уже того… упущен.

– Какой?

– Стукнуть. Ты небось даже не пошел за ним?

Вот оно. Именно в этом различие между рейзяками из низших разрядов и элитой, к которой принадлежал Снеер. Для тех «стукнуть» было само собой разумеющимся выходом, который Снееру даже и в голову бы не пришел. Впрочем, так было всегда. Раньше, в эпоху банков и бронированных сейфов, ни один серьезный, уважающий себя медвежатник не шел на «мокрое» дело, а какой-нибудь карманник без принципов сразу хватался за бритву.

– Две недели – прорва времени, – продолжал Прон. – Что-нибудь для тебя придумаю, а ты мне взамен сделай одолжение: возьми моего за две сотни. Честно говоря, он отвалил мне несколько желтых в задаток, потому как я пообещал уговорить самого лучшего спеца. Рассчитывал на тебя. Ты же меня знаешь. Я тебя никогда не подводил, а? Ну, как, согласен?

– Уговорил. Давай его. Через час в вестибюле отеля «Космос», – согласился Снеер.

– Благодарен. Он там будет в два. А о твоем деле я подумаю. Надо помогать друг другу, если начинают у нас по тылам шебуршить.

«Думай, думай, братец. Своей головешкой четвертого разряда много не надумаешь. А мне не помешает немного сбережений на черные времена. Что на Ключе – то мое. Даже если проверят и перекодируют, в любом случае обязаны все перевести до пункта. Разве что пришьют рейзинг… Тогда хуже, гораздо хуже. Но у них нет доказательств. Самое большее – накажут за сознательное и умышленное сокрытие истинного разряда. Да и то нет, кажется, такого параграфа не существует…»

Прон свернул в первую поперечную улицу. Глядя ему вслед, Снеер задумался, какой разряд у этого зазнайки в действительности. В тесном кругу рейзеров вопросы на сей счет считались бестактными. Снеер понемногу двигался в сторону отеля «Космос». С клиентом он должен был встретиться только через час. Это входило в профессиональный ритуал: клиент не должен думать, будто рейзер в любой момент готов к услугам. В результате он еще не очень-то знал, куда девать свободный час.

Шатаясь по боковым улицам центра, он вдруг заметил знакомое лицо. Матт, дружок, пожалуй, еще по институту. И даже неплохой дружок. Тот начал было отнекиваться, но все равно спустя несколько минут они уже сидели в небольшом бистро на углу. Снеер чувствовал потребность поболтать с кем-нибудь, оторваться от скверных мыслей сегодняшнего дня.

– У меня нет желтых, – откровенно признался Матт перед автоматом с пивом.

– Ерунда. Я приглашаю, – улыбнулся Снеер.

Они присели за столик в углу. Снеер дружески смотрел на товарища, вспоминая добрые времена, канувшие в Лету годков двадцать назад.

– Как дела, Матт? – начал он, но тут же пожалел. Такие вопросы не задают человеку, у которого нет желтых на пиво.

– Как видишь. Средне! – при этом Матт не изображал трагических мин, что настроило Снеера еще дружелюбнее. – Я как раз возвращаюсь с проверки. Не прошло.

– Что ты хотел получить?

– Шел на тройку, но…

– На кой тебе тройка?

– Чтобы получить работу. Я хочу наконец что-то делать!

Снеер молча покачал головой. Можно подумать, что у людей нет проблем посерьезней!

– Стало быть, ты ничего не делаешь?

– Нет. А ты?

– У меня тоже четверка. Но, как видишь, я не жалуюсь.

Матт глядел в кружку.

– Ты что-нибудь во всем этом понимаешь? – неожиданно спросил он полушепотом и при этом настороженно оглянулся. – Я, например, уже растерялся вконец.

Снеер не любил разговоров о политике, тем более в общественном месте. Однако товарищ явно требовал поддержки. Может, больше, чем он, Снеер, сегодня.

– Все в порядке, Матт, – сказал он. – Так должно быть, и так оно и есть. В соответствии с исходными принципами.

– То, что большинство ничего не делает?

– Но ведь во все века люди пытались переложить физические усилия на животных, на машины… Потом умственные усилия на компьютеры, на информационные системы… Ну и почти получилось! Если кто-то еще должен управлять, улучшать, то ведь это должны делать лучшие. Другим никакой работы не остается.

– Идиотская разрядизация… – проворчал Матт. – Неужели так необходимо?

– Послушай, – Снеер устроился поудобнее, закурил. – Если тебе ни о чем не говорят официальные статьи в прессе, я тебе объясню это проще. Есть несколько основных признаков, которыми должно обладать идеальное общество. Ясно, идеала достигнуть невозможно. Но следует максимально приближаться к нему. Первое – равные возможности. А значит, всеобщая доступность образования. Это условие мы выполнили. У нас всеобщее высшее образование. Раньше говорили: надо иметь бумажку, остальное приложится! У кого была такая «бумажка», тот имел большие шансы. У кого не было, тот считал ее отсутствие виной всех своих неудач. Этот источник общественного недовольства ликвидировали. Ввели всеобщее высшее образование. Обязательное! А коли оно стало обязательным, надо было обеспечить каждому окончание института. Обеспечить же – значит подстроить уровень требований к уровню студентов. Теперь уже никто не может сказать, что ему не дали шанса. Что же дальше? Вторым серьезным вопросом стали заработки. Пытались по-разному. Снабжение «по потребностям» – недостижимый идеал. Потребности неограниченны и возрастают по мере их удовлетворения. А средства для этого всегда конечны и ограничены. Снабжение «по труду», верно, – отличный принцип! Но осуществить его во всей полноте можно только тогда, когда у всех есть работа. Можно еще давать всем поровну. Тоже неплохо, но не совсем справедливо, да, кроме того, приводит к возникновению всяческих антираздражителей. В нашем обществе реализуется некий своеобразный «коктейль» из различных принципов распределения благ при одновременной дифференциации требований. Мы требуем от гражданина тем больше, чем выше уровень его умственных возможностей, способностей, интеллектуальной активности. Когда у всех одинаковое образование, единственным способом установить уровень интеллектуальной пригодности является всеобщая разрядизация с помощью системы тестов. Отсюда семь классов пригодности, от нуля до шестерки. Любой может быть призван на работу, хотя, как мы знаем, на практике потребны только те, кто размещается между нулем и тройкой. С разделением благ дело гораздо сложнее, но, согласись, проблему разрешили довольно удачно. По принципу «каждому поровну» любой, независимо от разряда, получает ежемесячно одинаковое количество красных пунктов. Безразлично, работает он или нет, ибо это от него не зависит. По принципу «каждому по способностям» гражданин дополнительно получает зеленые пункты. И тем больше, чем выше его интеллектуальный разряд. Это дает импульс к повышению своих способностей, достижению более высокого разряда, иначе говоря, к повышению своей потенциальной общественной значимости, пригодности. И, наконец, работающие вознаграждаются дополнительно, по принципу «каждому по его труду», желтыми пунктами. Ведь у них должен быть какой-то побудительный стимул для производительного труда. Вот тебе вкратце наша идеальная общественно-экономическая система. Никто не остается без средств к существованию, если даже для него нет работы, а природа не наделила его интеллектом высокого полета…