Анатолий Радов - Холодная кровь Страница 7

Когда я приблизился к самому выходу, ясно разглядел, кого Хлох так напряжённо выцеливает. Их было семеро, маленькие фигурки в «комках» отличавшихся от наших расцветкой, с автоматами наперевес. Они двигались по дороге, придирчиво оглядывая округу. Понять это было легко, поворачивались они, заодно наводя стволы на то место, куда смотрели.

- Кто это?

Глупый, конечно, вопрос, и так понятно. Теплокровные.

- Те, наверное, что нас обстреляли. Ищут твари.

Я передёрнул затвор, и взял винтарь наизготовку. Вот только стрелять я не собирался... не знаю даже, но ведь те семеро, они... люди? Чёрт, не могу я стрелять в людей. Может, не заметят, мимо пройдут?

Но чуда не случилось. Идущий впереди группы указал на пещеру и теплокровные тут же рассыпались в разные стороны, прячась за деревьями у подножия склона.

Я нервно провёл ладонью по лбу и усмехнулся.

- Чего ты? – повернув голову, спросил Хлох.

Сделав глупую мину, я только пожал плечами. Ну не говорить же ему, что мой разум хотел по привычке стереть пот со лба. Как минимум, не поймёт.

Но Хлох дальнейшего допроса устраивать не стал. Резко «вернувшись» к винтарю, он повёл ствол левее, и нажал на спусковой крючок. Винтарь дёрнулся, изрыгнув из себя короткую очередь. Один из перебегавший меж деревьев повалился навзничь, Хлох быстро перевёл ствол вправо и выпустил две очереди патронов в пять-шесть по второму теплокрову, который пытался высунуться из-за дерева.

Звуковая волна заметалась по пещере, как разъяренный зверь, не нашла выхода, вернулась и больно ударила по перепонкам. Я запоздало открыл рот, хотя и понимал, что уже бесполезно. Оглушило, назад не сотрёшь. В ноздри едко ударило гарью вперемежку с запахом нагревшейся смазки.

Хлох уверенным движением отщёлкнул «магазин», и тот, не придерживаемый пальцами, сразу упал вниз, видимо, звякнув о камни. Но этого я не слышал. В голове шумело, как будто к моим ушам кто-то плотно прижал большие морские раковины. А Хлох уже тянулся к одному из четырёх рожков, которые он предварительно разложил перед собою.

Упавший навзничь теплокров, видимо сообразил, что стрелявший меняет «магазины», вскочил и рванул к ближайшему дереву.

- Стреляй! – рявкнул Хлох, и я пальнул короткой очередью, взяв немного выше.

Сука! А как мне быть? Не могу, бляаа...

Хлох, занятый перезарядкой, не заметил моего явного косяка. Он уже выцеливал широкий, раскидистый куст справа, за который секунду назад шмыгнул один из нападавших. Дабы не глохнуть ещё сильнее, я открыл рот, и вовремя. Хлох, не жалея боеприпасов, секунды три лупил по кусту веером, высадив весь рожок. Хотя, хрен его знает, по сколько в этих рожках патронов, но на вид очень похожи на стандартные для АК-47.

Зрелище было красивым. Трассеры через каждые четыре обычных, разлетающиеся во все стороны ярко-жёлтые с багряными пятнами листья, похожие на праздничный фейерверк, ошмётки веток. Если б не грохот и лязг в пещере – то прямо праздник какой-то.

Наконец, нам ответили в пять стволов. Пули зачиркали по каменным стенам входа и штуки три даже просвистели где-то совсем рядом. Хотя, уверен я не был, свистело у меня в ушах и без пуль. Но всё же в целях безопасности я прижался к каменному полу пещеры, как к любимой девушке. Спустя секунды две шмальнул в ответ короткой очередью.

Хлох же, снова поменял рожок и перешёл на одиночные. Я последовал его примеру, установив переключатель режима огня, по аналогии с АК, вниз. Попробовал. Кто его знает, может на этом автомате такое положение наоборот фиксирует гашетку. Но вроде нет, крючок не застопорен.

Теплокровы тем временем стали отходить, видимо поняв, что таким мизерным количеством им высоту не взять. Короткими перебежками от дерева к дереву. Укрыться они хотели, как я понял, за холмом на той стороне дороги, невысоким, но для полной безопасности сойдёт. Забросить туда гранату с подствольника не выйдет, далековато. С другой стороны, хрен его знает, может с этого и долетит.

Подумав о подствольнике, я даже слегка испугался. Вдруг Хлох сейчас вспомнит и крикнет что-то вроде – навесь тварям подарочек. А убивать мне всё ещё не хотелось. Очень не хотелось.

Шестеро теплокровов почти разом ломанулись через дорогу к холму, и Хлох подбил бежавшего последним. Значит, ещё один точно мёртв. Наверное, тот, за кустом который.

Я опять сознательно направил пару пуль в молоко, надеясь, что Хлох в запале этого не заметит.

Один из пятерых вдруг остановился, вернулся к раненому, и ухватив его под руки, тяжело попятился. Остальные, уже скрывшись за холмом, начали короткими очередями прикрывать его, но не особо прицельно. Никаких «фонтанчиков» земли или каменных крошек поблизости я не увидел.

Да и следил я сейчас больше за Хлохом, который целился в тянувшего раненого товарища. Пару раз его палец отдалялся от крючка, потом снова медленно ложился на него. У меня дыхание замерло. Выстрелит, нет?

Теплокров затащил раненого, а может и убитого, за холм, а Хлох не выстрелил.

- Щер! – он зло сплюнул. – Всё, засели гады. Теперь по дороге идти не получится.

Поднявшись, он опёрся спиной на каменную стену, и закрыв глаза, медленно выдохнул. - Надо думать.

Это и ежу понятно. Я отжался руками от каменного пола и на корточках перебрался ближе к костру. Ветки ещё были, нас всё равно выпалили, почему бы не разжечь его и не погреться?

- Братишка, кинь зажигалку.

- Знаешь, ты не обижайся только, – Хлох поднял на меня задумчивый взгляд, в котором было что-то ещё. Трудно определить. Не подозрение, нет. Недоверчивость какая-то, – Но мне показалось, что ты специально мимо стрелял.

Я на пару секунд замер, но пришёл в себя. Да, так просто не объяснить. Да и вообще не объяснить, по-любому. Значит, придётся врать.

- Да винтарь чё-то вправо и вверх ведёт. Вроде не было такого раньше, - я пожал плечами. - Хотя, честно говоря, и не помню даже, Хлох, было или не было. Ничё, я уже чуть пристрелялся.

Он ещё несколько секунд смотрел на меня, потом полез в карман, достал зажигалку, и кинул её «навесом».

Дара

Вик вернулся через полчаса. Улыбнулся виновато, положил большой рюкзак на землю и снова исчез. Дара тут же рюкзак развязала, намерившись в нём хорошенько порыться. Виною был голод, который вдруг взрос, как на дрожжах и принялся выделывать с желудком неприятные вещи. Сдавливать его, тянуть в разные стороны, бурчать им...

Но рыться не пришлось. Еда была положена сверху. Мысленно поблагодарив Вика за сообразительность, Дара оживленно извлекла из рюкзака пышный кругляш хлеба, одну банку консервов и пару круглых и очень твёрдых на ощупь плодов. Достала из-за пояса нож бородатого и приставив остриё к консерве, замахнулась, чтобы ударить по рукоятке. Но вдруг, словно что-то вспомнив, бить не стала, а поднесла нож к лицу. Разглядела его с обеих сторон, скривилась.

Полминуты она тщательно отирала лезвие об траву, вспоминая, как пузырился воздух на шее бородатого, как текла кровь. Потом снова придирчиво рассматривала. Вроде чисто.

Помучившись, она кое-как вскрыла консерву. Вдохнув запах мяса, отломила от хлебного кругляша краюху и тут же откусила почти треть. От обильного слюнотечения больно свело скулы, но она не перестала жевать, а даже напротив, поддев ножом кусок мяса, отправила его вслед за хлебом. С набитым до отказа ртом, она попыталась откусить и от одного из плодов, но у неё не получилось. Дара задвигала челюстями энергичней, давясь и пищей и смехом. Со стороны она, наверное, походила на обезумевшего от голода хомяка.

Наконец, во рту освободилось место для плода и она с жадностью вгрызлась в него зубами, но тут же скривилась. Плод был очень горьким, напомнив противную редьку из детства. Тогда она от неё отказывалась, лучше уж кашу с маслом жевать, чем такую гадость, но теперь голод заставил её снова и снова вгрызаться в неприятный плод, кривясь, но продолжая жевать.

Когда Вик вернулся во второй раз, Дара уже успела насытиться и даже два раза совсем неприлично отрыгнуться. На плече парня висела большая сумка, которую он довольно легко снял с плеча и бросил на землю. В левой руке Вик держал лопату с коротким черенком.

- Одежда, – коротко объяснил он, и кивнув на лопату, добавил. – Дядьку похоронить надо, а-то не по-тириански как-то.

Дара только согласно кивнула. Тириан Лидос – главный бог в пантеоне местных теплокровных. Тор об этом рассказывал.

- Отвернись, – попросила она, подтянув сумку поближе к себе.

- Ой, извините, – Вик смущённо улыбнулся и повернулся к Даре спиной. – Я там обувку брата двоюродного взял. Ему пятнадцать, так что вам в самый раз должно быть. И штаны его взял. Но вы не переживайте, они стираны. А кофты две – это тёткины. Из комода, снизу самого. Она и не заметит, я вам обещаю. А женские... эти, ну, всякие там, я брать не стал. Я и не знаю, где они у неё лежат.

Пока Вик рассказывал, Дара торопливо стаскивала с себя огромную одёжу бородатого, и одевала украденные у тётки, почти её размера вещи. Хотя, украденные они большей частью были у пятнадцатилетнего мальчишки. Эти как раз пришлись впору. А вот кофточки... Дородная, видимо, у Вика тётушка.