Василий Караваев - Устрица раскрылась Страница 8

— Вася, открой дверь. Эй, сколько можно спать? — слышу я взволнованный голос Тюленя, барабанящего в мою дверь.

— Влад, ну что тебе нужно? Ты мне такой сон обломал, — кричу я сквозь закрытую дверь и неохотно, с усилием, открываю глаза.

— Вася, у меня к тебе дело… Открой дверь — это очень важно! — не отстаёт Влад.

Сев на край кровати и сфокусировав зрение, снова вижу обшарпанные стены моей маленькой комнаты. По стенам развешаны полезные вещицы на гвоздиках, несколько выцветших постеров с прошлого сезона, случайные фотографии, пара пестрых квадратиков листков-напоминаний, переживших своё событие-причину. В верхнем углу под потолком паук застыл в засаде. Звено муравьёв-разведчиков на полу прокладывает тропу на кухню: напрасный труд — там ничего не завалялось! Это скромное жильё действует на меня по утрам всегда удручающе, хоть и расположено на самом берегу моря. И почти каждое утро, как навязчивый кошмар, в мои сны, в мою жизнь бесцеремонно, без стука вламывается она… Опять эта реальность! Эта долбаная, зацементированная выдуманными условностями, скованная цепями взаимосвязей, причинно-следственными мостами и окруженная несокрушимыми стенами крепостной логики, высится тюрьма очевидной реальности. Именно её иллюзорная свобода каждое утро соблазнительно маячит перед глазами, стоит решёткам век доверчиво распахнуться навстречу новому дню, жизни. Как заманчиво! Выйти из одной тюрьмы, чтобы сразу оказаться в другой?

…Я хочу обратно в сон к своим любимым.

Потянувшись, встаю, убавляю жужжавший всю ночь напролёт вентилятор, накинув лунги, открываю дверь напирающим снаружи лучам солнечного света. Морщась, выхожу на крыльцо.

— Влад, ну зачем ты меня разбудил? Какие могут быть дела, если я ещё не позанимался йогой. Я ненавижу сейчас эту реальность.

— Доброе утро! Разве тебя не торкают эти пальмы, это море, это солнце?

— Слушай, после тюрьмы я ещё не привык наслаждаться жизнью сразу после того, как открою глаза, — поясняю неохотно. — Жизнь во снах меня намного больше устраивает. Проснувшись, нужно несколько часов медитировать или заняться йогой, чтобы эта реальность начала меня, как ты говоришь, торкать… Потом, с какими делами ты припёрся в такую рань? Боюсь, с моим утренним настроением я не смогу сейчас тебя выслушать. Может, зайдёшь через часик или полтора?

— У меня такая информация, что я не могу ждать, — отрезал Тюлень. — Я должен сейчас с тобой поделиться или меня просто разорвёт изнутри. Мы сделали это… Точнее, мы почти сделали это, но результат ошеломляющий!

— Постой, что ты несёшь? — я пытаюсь понять, о чём идёт речь. — И вообще, что с твоим лицом? Такое ощущение, что ты всю ночь с Богом разговаривал, причём прилично устал…

На лице Тюленя действительно отражаются целые бури эмоций и чувств, как обычно, то запаздывая, то опережая сказанное. Он сильно возбуждён и явно не в себе. Не иначе его «мет» удался на славу!

— Да, брат, я был сегодня больше чем с Богом. Я общался со всей вселенной. И общался я с ней на её языке, говорил на языке химических формул. Теперь она во мне. Это восхитительно, это просто непостижимо! — все это Влад выпаливает на одном дыхании, отчаянно размахивая руками, словно дирижирует невидимым оркестром.

— Д-а-а… — озабоченно протянул я в ответ, — похоже, сегодня ваш психоделический высший эшелон потерял одного бойца. По-моему, ты флипанул[6].

Передо мной стоял потерянный Влад с взъерошенными волосами, и по его щекам текли слёзы. Картина, нередко встречающаяся в Гоа. Правда, ветераны вскрываются не каждый день. Умилительное зрелище! Да что там говорить — многие именно за этим сюда и едут. Как? Как все… Долго собираться с духом, накопить денег, обойти все турагентства, сделать все прививки, ждать полгода, набрать целый мешок гаджетов, прибамбасов, тряпок, фенечек, прихватить с собой все свои комплексы и проблемы только для того, чтобы доехать до Гоа обетованного. В первый вечер беззаботно нализаться рома в малознакомой компании, сожрать, вопреки благоразумию, нечто без названия, но имеющее определенную химическую формулу и ВДРУГ ПОНЯТЬ… что всё ЭТО полная херня! И все эти гаджеты, болтовня пустая, заботы-хлопоты и переживания разные — всё полное говно! Почему? Понять не дано никому или, что ещё хуже, наоборот: всё так неумолимо и унизительно ясно, что даже и видеть всё это противно до тошноты. Не столь даже важно: посетили подобные мысли до или после спонтанного «прозрения» — важно, что теперь они никуда не денутся! Главное — впереди: как теперь относиться к вывернутой реальности и полученному уроку. Это, в двух словах, и называется «вскрыться». Сколько было их, заблудившихся в лабиринтах собственной правоты и невежества, потерявшихся навсегда в дюнах приветливых пляжей Гоа? Сколько будет ещё тех, кто наивно принимает за откровение чувства восторга и ужаса перед величием вселенной, живущей внутри каждого из нас, а за собственное просветление — искреннее дружелюбие завсегдатаев местных виски-баров.

Сколько сюда приедет и тех, кто за новогодней мишурой, трескотнёй петард и шутих, сладким дымком гашиша и лёгкими утренними похмельями пропустят главное, за чем приезжали — Индию. Но, пока вскрываются приезжие на этих берегах, значит, магия места работает, а как и почему это происходит — вопрос второстепенный…

— Вася, ты не понимаешь! Мы сделали такой наркотик, который перевернёт весь мир. Сегодня ночью я опробовал его на себе. Эффект невозможно описать словами. — Тюлень закатил блаженно глаза. — Этот препарат открывает доступ к тем областям нашего мозга, которыми человек никогда не умел пользоваться. Я чувствую единение со всей вселенной! — счастливо улыбаясь, торжественно сообщил мой друг.

— Слушай, подобное любой испытывал хоть раз, когда закидывался кислотой или «димычем»… Это нормальное явление! Ты пошёл бы, поспал, — посоветовал я. — К вечеру тебя бы попустило, и единство со всей вселенной в придачу снова вернулось бы на своё место.

— Нет! — расплылся Влад в широкой радостной улыбке. — Это больше никуда не уйдёт. Парни из «псай революшен груп» испытали его на неграх, и на себе уже две недели назад. Действует этот препарат всего лишь пять минут. А принимается всего лишь один раз. Больше он тебя никогда не торкает. Точнее, больше никогда не отпускает. Эффект, словно ты вылупляешься из кокона гусеницы и становишься бабочкой. Обратного пути в гусеницу нет. В Европе и в Японии уже началось что-то невообразимое. Об этом мало кто ещё знает, но наши ребята смогли накормить этим препаратом несколько крупных военных чинов, политиков и чиновников. Результат ошеломляющий! Это напоминает эпидемию. Я чувствую единение со всеми людьми, которые открыли для себя новые возможности собственного мозга при помощи этого препарата. Мы назвали его «сыворотка гармонии». Скоро не останется никого на этой планете, кто не попробовал это вещество. Оно берёт контроль над всеми людьми. Вот, держи капсулу и съешь её прямо сейчас. Ты в любом случае получишь свою дозу с водой или с какими-нибудь продуктами. Этого уже не избежать. Наши люди есть почти в каждой стране. В ближайшее время большая часть населения планеты поймёт, кто они и в чём их предназначение в этом мире. Психоделическая революция пошла в наступление. Не бойся, Вась, доверься мне, съешь эту капсулу и через пять минут ты поймёшь, что я не сумасшедший.

Говоря это, Влад не переставал улыбаться, а от возбуждения его слегка потряхивало.

На меня действительно смотрел совершенно новый Влад. Абсолютно ясно, что он сегодня «вскрылся». Но при его опыте и психоделическом стаже, это практически невозможно. Привычно сумасшедшие глаза этого человека излучали какое-то тепло. Ощущение, что на меня смотрел не торчок Влад, а как минимум Далай Лама. В его взгляде было столько любви и сострадания, что я словно загипнотизированный протянул руку и, взяв у него маленькую капсулу, отправил её сразу в рот.

— Ты бы присел, Вась, на матрасик. На пике прихода ты на секунду можешь отключиться, — ласково присоветовал он.

— И чего мне ждать? На что похож этот приход? — спросил я, подкладывая оранжевую с вышитым знаком «ОМ» подушку под голову.

— А ничего не надо ждать, как всегда… Скоро, через несколько мгновений ты наконец-то станешь ЧЕЛОВЕКОМ!

В голосе его слышалось торжество. Присев рядом, Влад посмотрел мне в глаза, и я успел рассмотреть его лицо совсем близко. Это был Влад и одновременно не он. Что-то новое появилось в нём. Его взгляд, даже глаза стали другими.

— Давай, прощайся со своими старыми контурами восприятия. Выбрось на свалку устаревшие схемы мироустройства, дряхлые сундучки житейского опыта, набитые бесполезным барахлом из прошлой жизни. Больше ты никогда не будешь одомашненным приматом. Посмотри на этот мир последний раз глазами обезьяноподобного человека!