Павел Сормов - Летняя Вьюга (окончание) Страница 8

От Передельского шефу нужно было, чтобы тот взял на себя крайне тонкую миссию. Переговорный процесс с неожиданными новыми "хозяевами схемы", Чеканом и Ко. Выражение Шалимов почерпнул у старшего сына, айтишника, и оно старому вояке очень понравилось. Но Платоныч сам был не прост, и лучшим подходом к умнику, как понимал начальник спецгруппы, была честность. Футуролог был, что называется, "одной крови", с волшебными сестрицами и их роднёй, и от его настроения теперь зависела поддержка "переяславскими девчатами" перемен во власти. Или, как минимум, их нейтралитет и не противодействие. Поэтому шеф даже извинился, за то, что аналитика оставили в стороне, при подготовке финальной стадии операции по Вьюге. И без купюр, подробно рассказал о произошедших событиях, наблюдая за реакцией "психа". Тот явно отмечал себе, по ходу повествования, что он "вычислил" верно, по открытым источникам, а в чём ошибся.

Пока Шалимов не хотел раскрывать Киту его новую роль, в сложившейся ситуации, собираясь это сделать в самое ближайшее время, но уже после первых результатов зачистки либеральных кланов. Благо, ждать оставалось недолго, "тянуть с хорошим делом" шеф не планировал. В его пухлой коричневой папке уже лежали расстрельные списки. Самые настоящие, "на подпись" президенту. В лучших (или худших) традициях времён оных. Разумеется, ничего подписывать правитель не собирался, серьёзные дела так не делаются…

По завершении беседы с футурологом Алексей Ренатович, распрощавшись, и прозрачно намекнув Киту на масштабы грядущей бойни, отправился к Стасу, заговорщики собирались окончательно согласовать позиции. Понедельник обещал быть тяжёлым днём. А для многих — последним.

***

На самом излёте "холодной войны" обе её стороны столкнулись с тупиком "средств доставки" ядерных зарядов на головы противника. Любые ракеты и самолёты обладают конечной скоростью, давая противной стороне конфликта шанс на сокрушительную "ответку". При размере накопленных на тот момент арсеналов это лишало саму войну всякого смысла, превращая её в гарантированное взаимное уничтожение. Нужна была технология обезоруживающего мгновенного удара по основным центрам принятия решений, и она была найдена.

Заранее ввезённые на территорию СССР бомбы ждали своего часа. Восемнадцать зарядов, по четыреста пятьдесят килотонн "тыкв". План носил лаконичное и исчерпывающее, без всякого пафоса, название "The End". Проект был засекречен даже от собственных спецслужб США и исполнялся только силами Общества. Четыре заряда находились в Москве, прочие были "размазаны" по всей территории Союза, теперь уже бывшего, чтобы в нужный момент парализовать и дезорганизовать ответный удар русских, и свести потери США к "минимально приемлемым". Общество не могло себе позволить утрату своей страны-скорлупы, но и поручать столь деликатную задачу туповатой госмашине Соединённых Штатов тоже не желало.

Каждый из зарядов, впрочем, нёс, в соответствии со своей литерой, буквой английского алфавита, имя собственное, почерпнутое из глубин разнообразной мифологии народов мира. Уделом Севастополя (а теперь, в новых реалиях, Углового, Песчаного, Вилино и Андреевки) был заряд "N". Нюкта — греческая богиня ночи.

…Советы ответили, в своей манере, "ассиметрично". С русским размахом и щедростью. У каждого побережья Соединённых Штатов, напротив основных прибрежных городов-агломераций, тихо дремали на океанском дне, ожидая "полночи мира", по четыре гигатонных "Русалки". Вкусные "сахаровские слоечки". Жаль, что неведомый генерал, придумавший морским чудищам шифры-названия, в детстве читал Ганса Христиана Андерсена, а не Говарда Филиппа Лавкрафта, которого в СССР не издавали…

Впрочем, в результате, Борис Викентьевич Чекан, имевший к разработке подводных монстров некоторое отношение, впоследствии смог по достоинству оценить злобную ухмылку судьбы. Прослышав об увлечении собственной младшей внучки.

Кое-как продышавшись, Мыш обессилено рухнул на гостеприимную грудь Натальи, которая пришла в себя чуть раньше.

— А что я сказала-то?!! — Возопила рыжая.

— Дарён… шлем он покрасил… шлем, мотоциклетный… — Чтобы снова не зайтись в смеховом припадке, сибирячка говорила тихо-тихо. Но всё равно снова фыркнула, и икнула.

— Блин! — Замахала ресницами феечка, и сама, не выдержав, расхохоталась, забавно прикрывая рот ладошкой.

— Это по Фрейду, — назидательно заметила Терция, не отрываясь от компьютера, и вдруг резко встала, — Дар!! Смотри!!!

Дарья протянула обе руки вперёд, в них разом влип ноут.

— Юла! Расчёт, сорок пять северной, тридцать восемь восточной, летишь со мной?

В этот момент открылась калитка, и во дворе появилась Светлана.

— Куда намылились-то?

— Таврийск залило, на Кубани, поможешь?! — Дарья нацепила прямо поверх купальника свой пояс-разгрузку, куда тут же слетелись все вьюгины гаджеты.

— Да. — Старшая тяжко вздохнула, уже понимая, что покой настоящей супергероине только снится. — Летим, через космос ты всех тащи, я пока не освоила.

Три девушки, взявшись за руки, взмыли вверх и растворились в ночи.

— А вот сейчас, чую, мелкая говнища насмотрится, — в пространство произнёс Мыш.

Василий согласно кивнул.

— Ну, не на Лубянке же. Боянище, люди засмеют, — саркастично хмыкнул Советник.

— Нет, конечно. Тем более, что на Лубянке и тогда не… по тюрьмам, в основном… База "Водники", за Долгопрудным, — спокойно ответил Шалимов, — Там всё удобно, вода рядом… Убойный двор легко организовать. Подвалы хорошие, просторные.

— Лёш, честно… ты уже давно всё это прокачал? В голове?

— А как пришёл.

Стас выразительно посмотрел на собеседника, мельком подумав, что, к счастью, волей судьбы, оказался в правильной "лодке".

— Когда начинаем?

— Завтра в десять. Таврийск, в Краснодарском крае, залило. Наводнение, много жертв. Будет спецзаседание правительства. Вот и… позаседают.

Мыш был прав. Сёстры за эту ночь "насмотрелись", мало не показалось. Прыжок был удачен, девушки, упав в тропосферу точно над погибающим Таврийском, разделились, разграничив "сферы ответственности". Дарья, удерживая при себе Юлю, занялась экстренным "обезвоживанием" долины, куда нёсся с гор дождевой вал, отсекая поступление новых масс воды, разом отчерпав переполненные верхние водохранилища. В кромешной темноте наблюдать невероятное зрелище было некому — колоссальный восходящий дождь ударил в чёрное небо, смешался с продолжающимся обычным ливнем, собрался громадной каплей, носящейся над горами и самим городом. Над землёй стлался пар, разлеталась с дорог грязь. Идущая на помощь из Славянска-на-Кубани колонна МЧС из десятка фур и грузовиков, завязшая было в селевой массе, разом взлетела в воздух на метр… и опустилась уже на идеально чистую и сухую дорогу. Спасатели сразу поняли, что происходит, поражаясь только силе небесных помощниц, и продолжили своё движение.

Грязный поток, несущий груды плавучего горного мусора, от веток до целых стволов деревьев, прогулялся по пятидесятитысячному городу всерьёз, переломав добрую половину домов и строений частного сектора, захлестнув первые этажи пятиэтажек. Волна ворвалась в окна и двери внезапно, разом убив больше семидесяти человек, и искалечив вдвое больше. Оповещения не было.

А Светлана, взявшая на себя роль именно спасателя, встретила… смерть.

Пройдясь, над растерзанными стихией улицами, на бреющем полёте, Света разом откачала воду из самого города, вымела с проезжей части, чтобы сразу дать проезд спасателям и врачам, грязь, и собрала всё это в стометровый студенистый мячик.

— Рыжик, лови!

— Взяла!

Сёстры работали слажено, постоянно держа телефонную связь, которая, по счастью, как-то функционировала. Дашка разом забыла своё супергеройское красование на публику. Это была беда, настоящая взрослая беда, никак не похожая на блестящую голливудскую картинку. Собственно, никакой картинки и не было, грязь, дождь и пустота, летали "по приборам"… Младшая, собрав весь "отход" в кучу, на максимальной скорости рванула на юг, к Цемесской бухте. Юля, до этого "на лету" правившая курс и логистику сбора воды, дозвонилась до краевого управления МЧС…

Старшую мотнуло в воздухе, девушка чуть было не отключила свою силу и не упала. Как будто её ударило близким взрывом зенитного снаряда… На одной из улиц, на сыром полу небольшого амбара, из которого минуту назад унеслась в небо вся грязная вода, умерла пожилая женщина, с раскроенным о балку строения черепом. Спасти её было нельзя, это было просто невозможно — чуть не половина вещества мозга погибшей осталась на ржавом двутавре конструкции, она ударилась ещё несколько минут назад, видимо, пытаясь уберечь от повреждений кувыркаемый ревущей волной мотоблок.