Drm Алексеев - Модератор Страница 8

Водка оказалась не самой хорошей, но сейчас я уже даже вкуса не чувствовал. Просто пил ее и все. Думал о том, почему я так и не смог покончить с собой, действительно ли у меня есть какие-то способности, или это очередная неизвестная закономерность. Конечно, думал о Даше.

Впервые полгода наших отношений я мы часто отдыхали в разных кампаниях. Не знаю как она, но я в таки моменты чертовски скучал. Я в принципе всегда скучал по ней, но в такие минуты невыносимо. Тогда я доставал телефон и смотрел на время. Если было не поздно, я звонил, и мы о чем-то разговаривали. А если она уже спала, то я писал сообщение и разбирал телефон на составные части. Ответ все равно никогда не приходил.

Вот и сейчас я достал телефон, просто по привычке. Аккумулятор разрядился, и теперь на дисплее батарейка мигала красным.

Я вспомнил, как мы с ней жили в лесу целые сутки, вдали от цивилизации и людей, просто лежали и наслаждались моментом. Тогда у нее телефон тоже сел, батарейка мигала красным, но целые сутки Даша звонила маме и успокаивала ее. Если бы телефон разрядился, нам бы пришлось ехать домой, а так…

А так, я его постоянно подзаряжал!

От этой мысли мягкий водочный дурман в миг улетучился.

Я вспомнил слова Кирилла: «То, что ты это теоретически можешь, я знал задолго до того, как тебя из Резерва первый раз вытащил». Значит, я всегда обладал этой способностью. Просто мне надо были сильные мотивации, чтобы им пользоваться. С Дашиным телефоном все просто – я не хотел ее отпускать, ну а с домом еще проще, я его три месяца не видел, а тут накатили воспоминания, вот я и отгрохал. Это объясняло и мой сегодняшний провал, я просто не хотел этого по-настоящему. Тогда почему тот парень в Резерве просто не прошел мимо, я ведь очень сильно не хотел его убивать. Опять загадки.

Я вздохнул, выпил приличный глоток водки и чуть не поперхнулся, когда увидел перед собой сидящего Кирилла.

-Может быть, ты стучаться будешь?

Он покачал головой.

-Вот и ты кое-что понял. Да ты действительно можешь многое, если не все, вот только аккуратнее с этим.

-Объясни, как мне пользоваться, чтобы я не натворил чего.

-Контролируй свои желания.

Я смотрел на него в упор, но все равно не заметил, как он ушел, оставив меня дальше размышлять.

«Контролируй свои желания» - легко сказать, вот если я хочу искупить свои грехи.

Тут меня второй раз за несколько минут обдало жаром.

А какие мои грехи? Убийство, предательство – это из крупных. Вранье – это как у всех. Вандализм – но я писал про любовь и на асфальте, так что это даже и не грех. Нет ли на моем счету чего-нибудь крупнее, гораздо крупнее.

Не мог ли я, обладая таким опасным даром и не подозревая о нем, нарушить естественных ход событий, что привело к войне.

Я поболтал остатками водки в бутылке.

Даже если это и так, я все равно это не смогу высчитать, уж очень много допущений и вероятностей для моего нетрезвого мозга.

Но как, ни крути, я единственный кто тут обладает таким даром, и за мной постоянно следит брутальный мужик в черном балахоне. Кстати, похоже, что он еще и мысли читает.

Я, конечно, не обвинил себя в развязывании войны с Японией, а потом и с Китаем, но был к этому причастен с большой долей вероятности.

Допив бутылку, я решил на этом остановиться, а утром еще раз все обдумать. Тем более у меня назрел план действий.

***

Возможно, я не умел снимать с себя симптомы похмелья, а, возможно, не так этого хотел его окончания, в общем, я опять болел. А с чего я в обще решил, что я вообще что-то умею. Голливуд накладывает отпечаток на людей. Как просто мы верим в сказки. Неделю назад все было понятно, страшно, жутко, но понятно. Позавчера нерушимые догмы рухнули, мир оказался другим, я оказался не тем, кем я есть. Вчера из пазлов разрушенного понимания сложилась новая картина, причем мне досталась роль супергероя. А сегодня я должен буду ринуться спасать мир.

Последняя мысль была отнюдь не иронией. Вчера под действием этилового спирта я действительно собирался этим заняться.

Мне вдруг стало смешно.

Глупо, наивно, безвкусно. Вот, что я хотел сказать о сюжете.

Я лежал в холодной комнате и слушал, как за окном воет ветер. Не вставая с кровати, я посмотрел в окно. Холодное осеннее небо.

Сейчас зайдет Даша, услышит, что я проснулся, и с немой укоризной будет смотреть на остатки вчерашней пьянки, но ничего не скажет. Я сам себе неплохой палач, и она это знает.

Встанет у окна и будет смотреть на мое бренное, измученное ядом тело. Я подойду к ней, скажу, что теперь все будет по-другому, крепко прижму, почувствую, как она дышит. А сквозь ее волосы я увижу серый Челябинск за окном.

Выдерну компьютер из ожидания, и быстро напишу в блоге, что я вернулся и начал новую жизнь.

Мне надо заканчивать пить.Белая горячка это опасная штука.

Я перевернулся на бок. Возле другой стены тихо гудел персональный компьютер. Я улыбнулся. В разрушенном Челябинске нет электричества. А в рамке в виде сердечка нет Дашиной фотографии.

Уже прекрасно зная, что увижу, я медленно подошел к окну. По пути я взглянул на компьютер, он даже не был воткнут в розетку.

Не так давно я хотел прыгнуть с балкона, так почему бы и не сделать этого сейчас.

Я открыл окно. Холодный ветер ворвался в комнату, ударяясь об собранные жалюзи.

Подоконник был не большой, но его вполне хватило, чтобы удобно сесть, свесив ноги на улицу.

Когда-то я так часто сидел и курил. Мне просто нравилось вот это состояние. А сейчас я вдруг понял, что ничего не изменится, прыгну ли я вниз или вернусь в комнату. Этот мир стал иррационален, а потому, скорее всего, он не реален.

Я сидел и мирно болтал ногами, в миллиметрах от смерти, по уши погрузившись в бред.

Я совсем не испугался, когда чья-то рука тихонько легла между лопаток, и надавила. Это бред, тут может быть все. Ноги стали стремительно приближаться к земле.

В последнюю секунду мне отчетливо захотелось жить, и темнота все поглотила.

***

Проводница заглянула в купе. Посмотрела на меня, и спросила:

-Что-нибудь желаете?

Кирилл покачал головой.

Еще раз, взглянув на меня, она вышла, прикрыв за собою дверь.

Я уже минут десять как пришел в себя. Очнулся я в поезде лежа на нижней полке. И, на сколько, мог судить был совершенно невредим. Особым бонусом было отсутствие похмелья, в общем, чувствовал себя, как будто заново родился, или так и было. Я уже ничего не понимал, ни с чем не спорил, а просто воспринимал все как должное.

-Долго ты будешь молчать?

Голос Кирилла не выражал никаких эмоций, казалось, он может ждать вечность, пока я открою рот.

Я глубоко вздохнул, но то, что меня мучило, так и не приобрело словесную форму.

-Ты все еще грустишь по своей девушке?

В изумлении я посмотрел на старика. Я ожидал чего угодно, но не вопроса о Даше.

Впрочем, ответа он не ждал и продолжал.

-Вижу, что скучаешь. И дам тебе совет, постарайся смириться с тем, что ее уже не вернуть. Так тебе проще будет все понять.

-Что понять?

-Все

Ненавижу слово «Все», оно как бы подразумевает очень многое, но ничего не объясняет.

-Ну, положим, что все это слишком много, объясни хотя бы почему я не разбился.

-Захотел жить

-А из окна меня толкнул ты?

-Да. Если бы ты прыгнул сам, то разбился, а так инстинкт самосохранения косвенным образом спас тебя.

Опять он про желания. Сказка какая-то, да и только.

-А если я хочу Дашу…

Я не знал, какое слово подобрать, мне не хотелось говорить «оживить», это значило бы признать вслух, что она умерла. Но Кирилл понял.

-Ее уже не вернуть.

-Я же вернулся

-Нет, ты остался. Это большая разница. А она ушла.

Он говорил как уставший преподаватель, объясняющий что-то нерадивому ученику.

-А что я тогда могу?

-Все

-Кроме этого?

Он кивнул

-Кроме этого

-Но это значит не все?