Далия Трускиновская - Дурни Вавилонские Страница 8

— Да, да! — сердито закричали мы. Она разговаривала с нами, как с маленькими детьми, которые еще бегают голышом.

— Мы хотим знать не только то, почему люди ушли из Первой Башни, — сказал Тахмад. — Мы хотим знать, зачем они вообще ее построили. Одни говорят — башня нужна, чтобы сверху поставить храм, поближе к богам. Другие — что богам всё равно, где храм. А я еще слышал, будто на вершине башни должен жить царь.

— Ты умный мужчина, Тахмад, — похвалила Таш. — Ты сразу задал правильный вопрос. Так вот — люди Вавилона строят башни для того, чтобы зарабатывать деньги.

— Это хорошо! — похвалили мы.

— По крайней мере, это понятно, — добавил Левад.

— Но с деньгами простым людям можно иметь дело, пока их немного, тогда всё понятно. А когда их много, они становятся, как морское чудище, которым невозможно управлять. Вот ты, Гамид, можешь ли прогнать свою тачку по доске шириной в ладонь?

— Конечно, могу! — гордо сказал он.

— А если бы тачка была вдвое больше?

— Могу!

Мы возражать не стали — что же это за парень, если он не хвастается перед девушкой своими достоинствами?

— А если бы тачка была размером с дом? Вот представь — ты взялся за палки этой тачки, подтолкнул ее, и она покатилась.

— Это была пустая тачка? — недоверчиво спросил Гамид.

— Неважно! Ты ее толкаешь — она катится. Но ты не видишь — может, впереди в нее впрягли двух буйволов, и поэтому она катится. А может, кто-то из богов толкает ее рукой. А может, ее маги зачаровали. Но тебе кажется, будто это ты своей силой управляешь тачкой. Ты знаешь только одно — она продвигается вперед, и ее продвижение приносит тебе деньги. Но она огромна, Гамид! Если под колесо твоей маленькой тачки попал камень — ты сумеешь ее выровнять. А если камень попадет под колесо огромной тачки, что будет? Сможешь ли ты помешать ей грохнуться?

— Но в нее впряжены два буйвола, и боги ее тоже толкают, и маги зачаровали ее колесо! Как же они все вместе дадут ей грохнуться? — возмутился Абад.

— Ох... — сказала Таш. — Вы не знаете, буйволы это, боги или маги! Вы только знаете, что еще вчера тачка прекрасно катилась, а сейчас полетела в сторону, грохнулась и развалилась! Вот точно так же с большими деньгами! Вы не знаете, в каких отношениях деньги вашего подрядчика с деньгами подрядчика Бубурука Асхватака, который поставляет Нашей Башне глину!

— Мы ничего не поняли, — ответил Тахмад. Некоторое время Таш молчала.

— Так, попробуем с другого конца... — произнесла она. — Сколько стоит внизу ячменная лепешка?

— Три лепешки за «кувшин», — хором ответили мы.

— А уже на пятом ярусе разносчики продают две лепешки за «кувшин». А на десятом — одну. Они берут много лишних денег за то, что ходят по лестнице с тяжелой корзиной. Но если им не заплатишь — останешься голодный. Ты же не пойдешь ради лепешки вниз, в пекарни? Ты на этом потеряешь столько времени, что выгоднее взять лепешку за «кувшин». Это хоть понятно?

— Они все на нас наживаются, подлые отродья паршивых ослов и гнилозубых вонючих собак! — сказал Абад.

— Правильно! Правильно! Эти подлые отродья паршивых ослов и гнилозубых вонючих собак на вас наживаются! — обрадовалась Таш. — Если вы это понимаете, дальше уже будет легче. Ну вот, на тринадцатом лепешка стоит «ногу», а на сороковом — как вы думаете?

Мы подумали — и нам стало страшно.

— И сколько должен получать парень, катающий тачку с тридцать восьмого на сорок первый, чтобы не голодать? — спросила Таш. — Парень, который живет где-то на тридцать седьмом? При этом, учтите, вы воду приносите снизу сами, а он — покупает. И вы можете выйти в город, купить еду дешевле, чем у разносчиков, а он не может. Ему сойти вниз и вернуться наверх — как раз и будет день от восхода до заката.

— Это если по норе, а по лестнице? — спросил я.

— А кто его пустит по лестнице? Их перекрывают! Наверху всё очень строго, — сказала Таш. — Зато, когда он сходит, то за свои деньги может внизу купить очень много, но обычно простой носильщик тратит их на дурацкие шествия — наверху он таскал носилки и питался лепешками, а внизу его самого носят, поют ему песни, устраивают шествия и кормят его самой жирной бараниной. Видали?

— Видали, — согласились мы.

— Он на такое шествие тратит столько, сколько зарабатывает на тридцатых ярусах за три или четыре дня. За те деньги, сколько стоит наверху кувшин пива, внизу можно купить женщину — если не слишком к ней придираться. Но получается, что цены наверху ужасные, а торговцам везти туда товар невыгодно. Вы хотите знать, почему невыгодно?

— Да, да! — закричали мы.

— Потому что где-то очень высоко их прибыль пропадает. Ведь там носильщик корзин получает «раба» в день, а то и больше. Если покупка и доставка лепешки обходится чуть ли не в две «ноги»...

— Одной лепешки? — недоверчиво переспросили мы.

— На сороковом ярусе — да. Так можно ли продавать ее дешевле, чем за две «ноги»? Но мало охотников тратить на нее такие деньги. Парни вроде вас собираются в стаи и нападают на разносчиков. Они отнимают корзины с едой. А найти их невозможно — у них там прорыты в толще стены норы, чтобы прятаться. Кроме того, если богатый человек купит целый ярус, то он может поставить в большой норе стражников и брать за проход через свой ярус по «кувшину» с человека. Не верите — попробуйте пройти через шестнадцатый ярус и через двадцать третий!

— Всесильный Мардук их всех убьет... — пробормотал Абад.

— И вот наступает день, когда цена на лепешку становится совсем невероятной. Простые парни, которые не торгуют, а строят башню, понимают, что чем выше — тем хуже, и бегут прочь. Вслед за ними бегут те, на кого они работали. Бегут богатые люди, которые и рады бы заплатить сикль за лепешку, а некому. Тогда строительство башни прекращается. Ее выгодно строить только до двадцатого яруса — тогда торговцы лепешками, мясом, зеленью, сандалиями, одеялами и прочим добром имеют наилучшую прибыль. Но они ведь не могут остановиться и в итоге теряют всю башню. Башня-то жива, пока ее строят и пока растут цены. Строительство прекращается — уходят каменщики, печники, плотники, все уходят, покупать лепешки некому! Поняли?

— Нет, не поняли! — ответили мы.

Таш утерла пот со лба. Пот был воображаемый — она просто хотела показать нам, как ее утомили умные рассуждения.

Вдруг ее лицо изменилось — казалось, она услышала радостное известие.

— Сейчас всё поймете, — сказала она. — Все эти приключения с деньгами происходят потому и только потому, что богам не угодна цифра «сорок пять». Как только башня дорастает до сорок пятого яруса, боги говорят «довольно» и производят смятение в умах. Люди уже не понимают, сколько стоит ячменная лепешка, и в панике бегут из башни! Теперь — поняли?!

— Теперь — поняли! — ответили мы.

— Слава всесильным богам! Вот что было с Первой Башней! Вот что будет с Нашей Башней! Но умные люди, которые начали строить Другую Башню, знали про эту ловушку. Они придумали, как избежать страшного числа «сорок пять» и не прогневать богов!

— А как? — спросили мы.

— Это тайный колдовской способ! Простая девушка вроде меня не может его понять — его только старшие жрецы понимают. Но сорок пятого яруса там не будет.

— А у нас?

— А в Нашей Башне уже доставлены наверх кирпичи, бревна и глина, чтобы его возвести. Теперь понимаете?

— Разве наши подрядчики не знают про страшное число «сорок пять»? — спросили мы.

— Знают. Но они пытаются использовать последние месяцы большой прибыли. А в Другой Башне возводят только тридцать шестой ярус, и там нужны рабочие руки. К тому же, представьте, новички сперва получают в день два «кувшина», но вы-то не новички, вы получите целых три! Видите разницу? И понимаете, почему ваши хозяева не хотели, чтобы вы знали про Другую Башню?

— А что будет на вершине Другой Башни? — спросил Тахмад.

— Площадка с перилами, чтобы смотреть вдаль и наслаждаться. Со всех стран приедут к нам, чтобы посмотреть на мир сверху, — сказала Таш. — И будут за это платить.

Потом она пообещала, что нам придется гонять тачки только первое время — мы сможем их выкупить и сдавать в наем. Если у человека сорок тачек, и за каждую он получает в месяц по «ноге», да еще сам трудится, то уже можно жить! А дальше, накопив денег, можно завести свое дело — поставить маленькую пекарню где-нибудь на десятом ярусе или мастерскую, чтобы чинить сандалии.

— Мы должны отработать двенадцать сиклей, — сказал Тахмад. — Мы дали слово.

— А это еще долго?

— Хозяин скажет, когда мы их отработаем.

— Хотите, я узнаю? — предложила она.

— Ты пойдешь спрашивать нашего хозяина? — удивились мы.

— Не он один это знает. А теперь идем отсюда. Вам пора отдыхать.

Мы вышли из сада и направились к Нашей Башне. То, что сказала Таш, было чересчур сложно для наших голов. У нас всё перепуталось, и только число «сорок пять» осталось для нас вразумительным.