Рейчел Уорд - Числа. Трилогия Страница 8

А потом что-то заставило меня открыть глаза — шум стал каким-то другим или кто-то меня толкнул, не знаю. В другом конце комнаты обстановка накалялась. Несколько парней, в том числе и Татуированный, кого-то пихали. Руки, плечи, локти — все шло в ход. А в самой гуще возвышался Жук. Здоровенный, как каланча, но было понятно, что происходит. На него наезжали, над ним стебались. Он вскинул руки, будто хотел сказать: «Да ладно вам, ребята», — а они бесновались вокруг как гиены. Жук — он длинный, но при этом кожа да кости, и, когда я на него глянула, комок подкатил к горлу. Такой беззащитный.

Через пару минут из комнатушки вышел еще какой-то тип, в бейсболке и темных очках. На первый взгляд ничего особенного, но было в нем что- то такое, в осанке, что ли. Представлять его мне было не нужно: явно Баз, здешний главный. Он что-то сказал, и от Жука мигом отстали. Жук начал благодарить, было видно, что он просто рассыпается в благодарностях, голова трясется, как у фарфоровой собачки. Потом он вернулся ко мне.

— Давай, Джем, нам пора.

Он ухватил меня за плечо, а я, вместо того чтобы вывернуться, позволила ему довести меня до дверей: мне очень хотелось наружу, я давно пожалела, что пришла.

— У тебя все в порядке? — спросила я.

— А то, еще бы. Просто класс. Просто класс. Давай, сваливаем. — Пока мы пробирались сквозь толпу, он продолжал трясти головой и что-то бормотать. Теперь мне не пришлось прокладывать дорогу: перед нами расступались. Все ведь видели эту потасовку в углу, на Жуке теперь стояла особая печать.

После этой духовки, Базовой квартиры, воздух снаружи показался просто ледяным. Мы молча спустились по лестнице. Жук, похоже, не собирался мне ничего объяснять, пришлось спросить самой:

— Что там, блин, приключилось?

— Ничего.

— Не держи меня за дуру, Жук. У тебя вдруг — ни с того ни с сего — появляется новый музыкальный центр, заводятся деньги, тебя приглашают к Базу, а три недели назад он бы на тебя и не чихнул, даже если бы от этого зависела твоя жизнь. Видела я этих типов вокруг тебя. Ты во что вляпался? В какую хрень?

— Да нет, Джем, ничего такого. Вернее, ничего такого, с чем я не разберусь. Они… просто хотели убедиться, что я не сдрейфил. А я и не сдрейфлю. Все будет классно. Всех-то делов — отнести кое- куда один пакетик, принести другой обратно.

— Пакетик? — Сердце у меня упало. — Блин, Жук, на что это они тебя подрядили?

— Да я так, помогаю немножко. — Мы теперь шлепали по главной улице. Жук торопливо осмотрелся, потом метнулся к дверям какого-то магазина и поманил меня за собой. Такой, понимаешь, весь таинственный — просто умора. Если бы нужно было со всей улицы выбрать одного типа, у которого совесть нечиста, все бы дружно указали на него.

Я втиснулась с ним рядом. Жук распахнул куртку, выпустив в ночь облако знакомого запаха.

— Ты чего?

Он улыбнулся как человек, у которого есть тайна и которому просто не терпится ею поделиться. Сунул руку во внутренний карман, достал какой-то конверт. Наклонился ко мне и сказал почти шепотом:

— У меня тут две штуки.

Я выглянула из нашей щелки. Вроде поблизости никого, кто мог услышать.

— Рот закрой, — сказала я.

Жук фыркнул:

— Честное слово. Две тысячи. Видишь, Джем, мне доверяют. Вон чего доверили.

— А если тебя по дороге ограбят или еще чего?

Даже в темноте было видно, как он осклабился.

— Сейчас, ограбят. У меня вон какой охранник, еще и с ножом. Будешь моим телохранителем.

— Отвали, — сказала я. Я теперь чувствовала себя полной дурой, что притащила этот ножик. — Просто без ножа в темноте как-то неуютно.

— Да я ж тебя не ругаю, чел. Дело хорошее. У меня тоже есть.

— Убери ты этот чертов конверт, пока кто-нибудь не увидел, и пошли.

Он засунул конверт обратно, мы пошли. Жук так и пыжился, словно кот, объевшийся ворованной сметаны. Я не хотела портить ему настроение, но, с другой стороны, не хотелось, чтобы он вляпался во все это еще глубже.

— Жучила, он тебя просто использует. Не было бы это опасно — он бы сам все сделал; правда, я без понятия, чего ты там делаешь. Но арестуют-то тебя. В тюрягу захотелось, да?

— Да чего со мной случится? Я же не младенец. Потусуюсь с ними несколько месяцев, ну, пару лет, а потом завяжу. Когда у тебя деньги в кармане, тебе все дороги открыты.

И тут я подумала, похолодев: Нет для тебя никаких дорог, дружище. Тебе осталась пара недель в этой дыре. И мне стало грустно, невыносимо грустно. Дело в том, что между Жучилой и мной происходило что-то странное. Я впервые в жизни не просто наблюдала за человеком. Я переживала за него. Я вдруг начала надеяться, что не так прочла его число, что это просто выдумка, что оно — ненастоящее. Хотя прекрасно знала: настоящее. Хочешь не хочешь, а он через две недели умрет. А я — Господи, прости — так хотела ему помочь. Больше того — я хотела спасти его.

7

Когда я вернулась, Карен, разумеется, поджидала меня, и я получила обычную взбучку. После этого, чтобы ее немножко успокоить, я снова начала ходить в школу, но через неделю случилась новая заморочка, похуже первой. Не буду врать, однокласснички от меня отцепились по большей части. Кто-то засек меня на той вечеринке, и то, что меня приглашают к Базу, прибавило им почтительности. Хорошо иметь друзей в высших кругах. Кое-кто еще прохаживался про нас с Жуком и про наши с ним отношения, но теперь это был просто смех, не насмешки, причем не без некоторой почтительности.

— Ты Джем не трогай. Она теперь гангстерша. Подружка гангстера!

Я поняла, почему Жук так разважничался. Приятно чувствовать себя не последним человеком.

Но Джордан с его дружками все время маячили поблизости. В понедельник после вечеринки у База он снова появился в школе, держался от меня в стороне, но я чувствовала, что он за мной наблюдает. Ждет своего часа. Сидит за своей партой через три ряда от меня и прожигает мне череп взглядом.

Выдал он себя на одной утренней перемене. Я шла мимо кабинетов химии и биологии и вдруг почувствовала, что меня преследуют. Обернулась, увидела двух дружков Джордана. Подумала: «Ну нет, не побегу» — и продолжала идти шагом, повернула за угол и налетела на самого Джордана. Он вытянул руку и сильно толкнул меня в грудь.

— Ты куда, гангстерша?

— Не твое собачье дело. Дай пройти.

— Подожди, есть разговор.

— Не о чем мне с тобой говорить.

Тоном я этого не показывала, но чувствовала, что попалась; сердце колотилось как бешеное. Они затиснули меня в уголок, всего их было пятеро. Шансов не было, разве прибегнуть к помощи тайного дружка. Я крепко сжата в кармане рукоятку ножа.

— Ты мне не нравишься, Джем, и твой дружок тоже.

— Он не мой…

— Заткнись. Сейчас я говорю.

Ему нравилось чувствовать свою власть. Меня это взбесило. Вот ведь козел, собрал целую банду, чтобы запугать меня. Я понимала: нужно опустить глаза и молчать, — ну, стукнут пару раз, на том все и кончится. Да вот только достал он меня, и соображала я уже плохо. Поэтому выхватила нож и вытянула перед собой:

— Нет, это ты заткнись. Не хочу я тебя слушать. Просто дай мне пройти и больше не приставай.

Они замерли. Все смотрели на нож. Воспользовавшись этим, я проскользнула мимо Джордана — он не удерживал. На долю секунды я почувствовала огромное облегчение, а потом впилилась прямиком в Маккалти. Он тут же схватил меня за запястье и сжал так, что нож упал на пол. Не выпуская моей руки, он достал из кармана платок, нагнулся, подобрал в него нож — прямо как коп в телевизоре, когда собирает улики. Было сразу видно — он торжествует. Он поймал меня. С поличным. Сука.

— Сейчас прозвенит звонок. Ступайте на уроки, — рявкнул он. — А ты, — обратился он ко мне с тайным торжеством, — пойдешь со мной.

Не выпуская моей руки, он поволок меня в кабинет директора. Мы не стали, как обычно, ждать снаружи. Маккалти протащил меня мимо секретарши, сидевшей в своем кабинетике, стукнул в директорскую дверь и вошел, не дожидаясь ответа, просто лопаясь от самодовольства.

— Господин директор, у нас тут серьезная проблема. Джем Марш на моих глазах угрожала другому ученику ножом. Это произошло на территории школы.

Он положил нож на директорский стол.

Директор, который до того подписывал какие- то бумаги, аж отшатнулся, будто Макак сунул ему под нос бомбу с часовым механизмом.

— Понятно, — сказал он, быстро переводя взгляд с Макака на меня и обратно. Потом снял трубку: — Мисс Лестер, пожалуйста, позвоните в полицию и попросите их приехать. У одной из учениц изъяли нож. Да. Спасибо. И позвоните к мисс Марш домой. Пусть придет ее опекунша.

И началось: вопросы, нравоучения, обвинения, нотации. Директор, полиция, потом вызвали еще Карен и мою соцработницу Сью. Когда они все собрались, в кабинете стало не повернуться.