Евгений Лукин - Зона Справедливости Страница 9

— Ну и чего испугался?.. Будь это в самом деле крутые, ты бы здесь сейчас не сидел. Они бы тебя сразу убрали. Таким ведь без разницы: трупом больше, трупом меньше… А раз начали грозить, значит сами боятся. Натворили дел сгоряча, потом опомнились, обделались — так всё обычно и бывает… Короче, вот тебе лист, вот тебе ручка, садись поближе и пиши… И кончай трястись! Здоровый же мужик!..

Нетвёрдыми пальцами Колодников принял шариковую ручку, взглянул на неё растерянно — и решительно отложил на пододвинутый оперуполномоченным чистый лист.

— Ложные показания… — с запинкой выговорил он, — давать не буду…

Оба милиционера уставились на Колодникова. У рукастого детины даже челюсть слегка отвисла.

— Ты, может, съел чего?.. — изумлённо и в то же время угрожающе вымолвил он, при этом почему-то понизив голос и оглянувшись на дверь. — Какие ложные показания?.. Ты за базаром-то следи!.. Кто тебя заставляет давать ложные показания?..

— Я рассказал всё, как было… — через силу отвечал ему Алексей, — но вы мне не верите… Тогда я не знаю, что мне тут писать… Если то, что я видел, противоречит какой-то вашей версии…

Детина шевельнул желваками и в сердцах отвернулся к окну.

— Что видели, то и пишите… — сказал оперуполномоченный, должно быть, тоже занервничав. — Только имейте в виду: то, что вы сейчас напишете, будет приобщено к делу… вместе с заключением эксперта, вместе с вашими первыми показаниями, вместе с заявлением… А потерпевший, между прочим, вот-вот придёт в сознание. Так что дело это мы раскрутим в любом случае. А вот вам-то какой резон влетать под статью?..

— Под какую статью?.. — холодея, вымолвил Колодников.

Опер открыл было рот, затем на округлом лице его внезапно изобразилась досада, и он обернулся к молодому:

— Коль! Не помнишь? За ложные показания — какая это статья по новому кодексу? Никак я к нему не привыкну…

Как выразился однажды Сергей Есенин устами красного китайца Литза-Хуна: «У меня болит живот от злобы». Нечто подобное ощутил и Алексей Колодников, покинув мерзкое здание с бетонными рёбрами. Хотелось раздобыть где-нибудь динамита, вернуться и взорвать райотдел к едрене фене!

«Неспособность государства защитить своих граждан…» Да на фиг сдалась государству эта способность, если оно своих граждан и защищать-то никогда не собиралось!.. «Следи за базаром…» Надо же!.. Прав, прав был Димка: с ментовкой лучше не вязаться… Гуманоиды какие-то, а не люди.

Вне себя Колодников миновал квартала три, а затем обида и гнев пошли на убыль, уступая место клокочущей язвительности.

Нет, в самом деле (ядовито рассуждал Колодников, обходя лужу), какой смысл милиции вести борьбу с преступным миром? Во-первых, опасно, а во-вторых, невыгодно… По логике, им с преступным миром надо ладить, собирать с него дань, прикармливать осведомителей… Скажем, гуляет какой-нибудь крутой… Тронут его менты? Нет, не тронут. Потому что можно и на перестрелку нарваться… Или, скажем, бомж лежит… Тоже не тронут. Нет им смысла возиться с бомжом, с бомжа и взять-то нечего… То ли дело мирные законопослушные граждане! Вот с ними бороться — одно удовольствие. Оружия у них нет, алиби — тоже, запутать их на допросе — пара пустяков…

Ну вот вам, пожалуйста, легки на помине! С сиреной и с мигалкой… Не иначе за водкой едут… А вон ещё один… Трётся у перекрёстка, жезлом себя по штанине похлопывает… А морда-то, морда… Жаждущая. Явно на коньяк не хватает — ждёт, когда какой-нибудь Алексей Колодников на красный свет попрётся сдуру!.. Так вот, облезешь! Не пойдёт Колодников на красный, не надейся…

«Милиционеры, несомненно, гуманоиды.» — Возникшая ранее мысль обрела вдруг чеканную форму, а дальше на Алексея снизошло вдохновение.

«Двуногие, прямоходящие, — выковывал он фразу за фразой, — издали они весьма напоминают представителей homo sapiens, особенно если переодеть их в гражданское… Мало того! Однажды я собственными ушами слышал, как один милиционер назвал другого Колей… Вы не поверите, но у них даже есть имена — как у людей!.. Однако стоит вглядеться попристальней — иллюзия рассеивается. Что-то подсказывает вам: идущее навстречу существо, столь разительно похожее на человека, в действительности работает в милиции… Возможно, дело тут в выражении глаз. Это иное мышление, иная логика, а самое главное — иная мораль. Боюсь, что они так и останутся для нас загадкой…»

Когда Колодников подходил к дому, на его устах уже играла довольная, хотя и несколько ехидная улыбка. Сладкое чувство мести было настолько упоительно, что он временно и думать забыл обо всех своих недавних неприятностях. Главное — сразу же занести на бумагу вылупившийся, как из яичка, текст!.. Совет директоров будет лежать вповалку — любят они такие хохмы…

«Да и директора тоже… — с неожиданным ожесточением подумал вдруг Колодников. — Наверняка ведь ментам то и дело на лапу дают, раз на свободе ещё!.. Ободрали вкладчиков, как липку, а на второй компьютер у них денег нет!.. Жмоты…»

— Здорово, сосед!..

На скамеечке перед подъездом восседал всё тот же электрик Борька. Однако если вчера он был изрядно выпивши, то теперь он был просто пьян. Монументально пьян. Пьян эпически. Алексей чуть не плюнул с досады. Привяжется ведь наверняка…

— Слышь… — Борька, видимо, хотел опасливо оглянуться, не преуспел — и поманил Колодникова корявым негнущимся пальцем. — Ты вот чего скажи… Тебя где позавчера?.. Посреди арки… или прямо на входе?..

— Прямо на входе, — сердито сказал Колодников.

Электрик чуть отшатнулся, но являлось ли это реакцией на слова Алексея или же просто минутной утратой равновесия, сказать трудно. Во всяком случае взгляд Борьки был теперь уставлен поверх головы собеседника.

— А… а во сколько?..

— Да в самом начале первого…

— А… ч-чо так рано?..

— Слушай, отвяжись! — вспылил наконец Алексей. — То менты допрашивали, то ты теперь!..

— М-менты?.. — Борька сдвинул в тревожном недоумении брови и пошевелил вывороченными губами. — Хреново… блин!..

— Да уж куда хреновей! — ворчливо согласился Алексей и двинулся к крыльцу.

— Слышь, сосед… — тут же всполошился Борька.

Пришлось обернуться.

— Ну?..

— Ты сядь… — проникновенно попросил Борька, при этом еле ворочая языком. — Веришь? Никого бы не попросил… Тебя попрошу… Будь другом… Дай я тебя ущипну! Только больно, учти… до синяка…

— Да ну тебя к лешему! — вконец уже озлился Колодников. — Лыка не вяжешь…

— Ну ты меня ущипни… — тараща на Алексея наслезенные мутно-синие глаза, поспешно предложил тот. — Но тогда я к тебе вечером приду, учти… Вместе сходим… Лады?..

Колодников круто повернулся и вне себя от бешенства взбежал по лесенке. И когда его только уволят, алкоголика?..

К счастью, озорной текст, возникший по дороге из райотдела, из головы вылететь не успел. Поднимаясь на второй этаж, Колодников успел его восстановить, а кое-где даже и улучшить. Беспокойство кольнуло лишь перед самой дверью: как там Димка? Побили-то ведь, что ни говори, крепко… Не дай Бог внутри что-нибудь повредили…

— Подставился ты, отец… — хмуро подвёл итог Димка, осторожно ухватывая фильтр сигареты расквашенными губами. — Не фиг было называться, когда в ментовку звонил. Костик ещё неизвестно — то ли выкрутится, то ли коньки откинет… А кроме тебя рядом и нет никого.

Шепелявил он уже заметно меньше.

— То есть как это? — возмутился Алексей. — Если рядом больше никого не было, то значит это я ему голову и проломил монтировкой?..

Димка со вздохом потрогал заплывший глаз.

— Менты… — равнодушно изронил он.

— Очень интересно! — с бледной улыбкой сказал Алексей.

— Пойду сейчас в милицию, — дыша яростью, пообещала Александра, — и на уши всех поставлю!..

В минуты неистовства она как никогда смахивала на батьку Махно.

— Только тебя там и не хватало! — с досадой бросил Алексей. — Сиди уж…

Как ни странно, но оскорбления действием, нанесённые всем троим в ночной арке, заметно сплотили семейство Колодниковых. Димка уже не ворчал и не воротил нос от родителей, холодная же война между Алексеем и Александрой сменилась внезапной оттепелью. Неплохой, если вдуматься, способ укрепления семьи — вовремя дать каждому по мозгам…

— Не, вот тут ты, отец, не прав, — важно заметил Димка, гася длинный окурок в отмытой пепельнице. — С жёнами они как раз связываться не любят. Мужик — он промолчит, а баба визгу подымет — на весь город…

— И подыму! — сказала Александра. — Ты посмотри, ты посмотри на себя в зеркало, что с тобой сделали!.. Дай ещё раз мазь наложу…

— Э! — немедленно вскинулся тот. — Ма! Ты это… Даже не вздумай! Про отца — хоть до посинения, а про меня — не вздумай даже!..