Фрэнсис Вилсон - Апостол зла

Фрэнсис Пол Вилсон

Апостол зла

Автор выражает признательность маркизу де Саду за его порочную философию; Джорджу Хейдьюку, книга которого «Сделай меня счастливым» подсказала несколько гнусных трюков, использованных в романе; и, как всегда, Стивену Спруиллу и Альберту Цукерману за их неоценимую помощь.

Часть первая

Сейчас

Сентябрь

Глава 1

Куинс, Нью-Йорк

Собирается дождь.

Мистер Вейер всеми костями чувствовал приближение летней грозы, сидя в тенистом уголке кладбища Святой Анны в Бейсайде. Уголок этот был в его полном распоряжении. В сущности, в его полном распоряжении были чуть ли не все пять районов Нью-Йорка. Выходные перед Днем труда[1].

И очень жаркие. Все, кто мог себе это позволить, уехали на север штата или на пляжи Лонг-Айленда. Остальные сидели по домам, прильнув к кондиционерам. Даже бездомные убрались с улиц, нырнув в относительную прохладу подземки. Солнце с подернутого дымкой полуденного неба изливало расплавленный огонь. Не было видно ни облачка. Но здесь, в тени склонившегося дуба, мистер Вейер знал, что погода скоро переменится, судя по усиливающейся ломоте в коленях, в пояснице, в спине.

И еще кое-что переменится тоже. Может быть, все. И только к худшему.

От случая к случаю он приходит в этот уголок кладбища с тех пор, как впервые почувствовал, что здесь что-то не так. Произошло это снежным зимним вечером пять лет назад. Через какое-то время он наконец нашел место — могилу, что для кладбища, разумеется, совершенно естественно. Однако эта могила была не такая, как прочие. Ничем не отмеченная и не обозначенная. Кроме того, было еще одно отличие: на ней ничего не росло.

В течение пяти последних лет мистер Вейер смотрел, как кладбищенские садовники пытаются засеять этот участок, выкладывают его дерном, даже высаживают газонные вечнозеленые травы и цветы вроде барвинка или плюща. Они прекрасно пускали корни вокруг, но ничего не приживалось на прямоугольном куске земли в четыре фута над могилой.

Конечно, садовники не знали, что это могила. Об этом знали только мистер Вейер и тот, кто выкопал яму. И, разумеется, еще один, другой.

Мистер Вейер не часто сюда приходит. Путешествия, даже в другую часть города, который он стал считать родным домом после окончания Второй мировой войны, даются ему нелегко. Прошли времена, когда он ходил, куда хотел, и никого не боялся. Теперь глаза его стали совсем плохи, спина закостенела и сгорбилась, при ходьбе он опирается на палку и передвигается медленно. У него тело восьмидесятилетнего старика, и он принимает соответствующие меры предосторожности.

Однако его любопытство с возрастом не уменьшилось. Он не знает, кто выкопал эту могилу и кто в ней лежит. Но кто бы там внизу ни лежал, грязь, камни и сорные травы несут на себе след Врага.

Враг неуклонно накапливает силу, вот уже больше двух десятилетий. Но крепчает осторожно, оставаясь невидимым. Почему? Противников у него нет. Чего он ждет? Сигнала? Особого случая? Возможно, ответ частично связан с тем, кто здесь погребен. Возможно, обитатель могилы не имеет отношения к затаившемуся Врагу.

Это не важно — до тех пор, пока Враг остается в бездействии. Ибо чем дольше Враг медлит, тем ближе мистер Вейер к концу своих дней. А потом он уже не станет свидетелем воцарения хаоса и кошмара.

По нему пробежала тень, неожиданный порыв ветра осушил выступившую на коже испарину. Он взглянул вверх. Набегали тучи, затмевая солнце. Пора идти.

Он встал и в последний раз посмотрел на голую землю над непомеченной могилой. Он знает, что ему придется вернуться сюда снова. И снова. Слишком много вопросов вокруг этой могилы и ее обитателя. Он чувствует, что дело здесь не закончено.

Ибо обитатель могилы не упокоился с миром. В сущности, не упокоился вообще.

Мистер Вейер повернулся и нетвердой походкой пошел прочь с кладбища Святой Анны. Приятно будет оказаться в прохладной квартире, и задрать ноги, и выпить стакан чая со льдом. Хотелось бы верить, что жена скучает в его отсутствие, но Магда в своем состоянии, наверно, даже не понимает, что его нет.

Глава 2

Пендлтон, Северная Каролина

Конвей-стрит была практически забита. Как автомобильная стоянка. Уилл Райерсон праздно сидел в старенькой «импале» с откидным верхом, застрявшей в пробке между едва ползущими впритирку друг к другу машинами, и смотрел на указатель нагрева радиатора. Стрелка надежно стояла в безопасных пределах.

Он похлопал по приборному щитку. «Славная машина, хорошая девочка».

Взглянул на часы. Нынче утром он и так поздновато выехал на работу, а теперь совсем опоздает. Уилл глубоко вздохнул. Ну и что? Трава в северном кампусе Дарнеллского университета может несколько лишних минут обождать еженедельной стрижки. Единственная проблема в том, что нынче утром он отвечает за рабочие бригады, и, если не появится вовремя, Джей-Би придется браться за руководство. А дел у Джей-Би и без того хватает. Поэтому он и повысил недавно Уилла в должности.

Уилл Райерсон продвигается все выше и выше.

Он улыбнулся при этой мысли. Его всегда влекло в академические круги, он мечтал проводить рабочие дни в кампусе крупного университета. Что ж, за три с чем-то последних года мечта стала реальностью. Если не считать того, что он ездит туда каждый день не затем, чтобы погружаться в накопленные за века знания, а затем, чтоб ухаживать за газонами.

Разумеется, Уилл со своими учеными степенями вполне может преподавать в Дарнелле, но для подтверждения квалификации пришлось бы открыть свое прошлое, а этого он сделать не в состоянии.

Он окинул себя взглядом в зеркальце заднего обзора — гладко зачесанные назад длинные волосы с пробивающейся сединой, еще влажные после утреннего душа, покрытый шрамами лоб, перебитый нос, окладистая седеющая борода. Только ясные голубые глаза остались от прежнего облика. Была бы жива мама, даже она с трудом узнала бы теперь сына.

Он заглянул подальше вперед. Где-то там, должно быть, произошла авария. Либо дорожный департамент решил заняться ремонтными работами в утренний час пик. Уилл вырос в настоящем городе, где час пик царствовал, как король, — нет, властвовал, как император, — и эта ничтожная пробка в подметки ему не годится.

Он убивал время, читая наклейки на бамперах автомобилей. Большинство из них было религиозного содержания, включая изрядное количество потрепанных плакатов с призывами «Клуба стражи» и прочее, вроде: «Родись заново, услышь Зов — Он возвращается, твой Бог мертв? Обратись к моему — Иисус жив, близится долгожданная встреча», — и любимая надпись Уилла: «Иисус возвращается, и знайте, ребята: Он сильно не в духе».