Елена Кипарисова - Финальный отсчет Страница 10

— Где твой пиджак? В нашем магазине существует дресс-код для сотрудников. Быстро же натянула его.

— Здесь слишком жарко, — отрывисто ответила я, поднимая на нее полный злобы взгляд.

— Думаешь, меня это волнует? Вы просто жалкие тараканы, которые просиживают здесь свои задницы, делая вид, что работаете. Да ты всю жизнь будешь консультантом бегать и перед такими как я ниц падать.

— Лучше замолчи, — в моем голосе сквозила неподдельная угроза. Я находилась на грани — перед глазами плыла алая пелена, в ушах стоял металлический звон, а каждый мускул в теле буквально одеревенел, пульсируя в ожидании.

— Это ты мне еще указывать будешь, шавка? Да я тебя уволю!

Больше сказать она ничего не успела. Я накинулась на нее с диким ревом, хватая за волосы и толкая в стену. Мне понравился звук, с которым ее голова врезалась в каменную кладку. Крыса открыла рот и закричала так, что мои уши заложило. Свободной рукой я прикрыв ей рот, чувствуя ладонью горячее дыхание. Девушка сопротивлялась, пытаясь вырваться, и мне пришлось схватить ее за горло, сильно сжав, пока она не захрипела, закатив густо подведенные глаза.

— Еще раз так меня назовешь, и я вырву тебе глотку. Поняла?

Крыса попыталась кивнуть, хватая ртом воздух и царапая мою руку, все еще сдавливающую ее шею. Мне нравилась эта власть, сила, превратившая девушку в жалкий кусок мяса. Я могла усилить хватку, и она ничего не смогла бы сделать. Я могла бы убить ее.

— Теперь поняла кто здесь главный? — Снова кивок.

Помедлив, я отпустила ее, отступая назад. Крыса повалилась на пол, упав на колени. Ее дыхание было частым и хриплым, а тело сотрясала дрожь. Медленно, она все же поднялась, хватаясь за горло.

— Ты маленькая сучка, да я тебя по судам затаскаю. — Ей удался только жалкий сдавленный хрип. — Тебе посадят!

Злость вернулась, медленно перетекая в гнев, который мгновенно завладел мной, вытесняя все ненужное — все человеческое. Я подбежала к ней и ударила наотмашь, почувствовав, как ее голова отшатнулась назад, вновь ударившись о стену. На белой побелке отпечатался красный смазанный след. Это вызвало у меня смех, необъяснимый, нечеловеческий хохот.

Девушка захныкала, ползая у моих ног. В воздухе повис сладковатый запах крови, который дразнил меня, распаляя только сильнее. Я не узнавала себя в этом существе, кружащимся над жертвой, играющим с ней, но что-то не давало мне остановиться. Механизм был запущен, а зверь почувствовал первую кровь.

Крыса дернулась, пытаясь отползти, но я схватила ее за длинные волосы, со всего размаха ударив об пол. Мне показалось, что было слышно, как хрустнул ее нос, аромат в воздухе стал еще более сладким. Это делало меня голодной и безумной.

— Твою мать, Мила, из ума выжила? — Лиза схватила меня за талию, оттаскивая от истекающей кровью жертвы. Я начала брыкаться, по-звериному рыча, словно она отбирала у меня любимую игрушку. — Да успокойся ты! Хватит. Ольга, иди в ванную.

Только когда девушка, рыдая, скрылась за дверью, я успокоилась. Наваждение проходило, оставляя после себя неприятный осадок. Сердце все еще билось как безумное, но на меня уже холодной волной опускалось осознание. Я только что избила босса!

— Что на тебя нашло? — закричала подруга, всматриваясь в мои обезумевшие глаза. — Если бы я не пришла, ты бы ее убила. Знаешь насколько все серьезно? Она тебя по судам затаскает.

Мне нечего было на это ответить, все оказалось таким, как и выглядело — я обезумела и избила девушку. На светлом ковре чернела все еще свежая лужа крови, дублируясь на стене красноватой россыпью.

— Просто иди домой. Я вызову скорую. Молись, чтобы с ней не было ничего серьезного. Запрись в комнате и больше не кидайся на людей. Поняла? Посмотри на меня. Точно поняла? Сама домой доберешься?

Я кивнула, сама толком ничего не соображая. Мне нужно было уйти отсюда как можно скорее, потому что безумие не ушло далеко, скрывшись только на время. Его одурманивающая дрожь до сих пор ощущалась в моей крови. Кровь. Ее запах пропитал эту комнату, мою одежду, волосы. Рот наполнился слюной, а десна заныли от предвкушения. Это было так неправильно. Дико. Теперь оно стало частью меня.

15.00

Я забилась в какой-то подворотне, прячась от солнечного света. Он давил на меня раскаленной плитой, не позволяя сделать и шага. Тень принесла временное успокоение, словно холодное мороженое на обгорелой коже. Я смогла наконец отдышаться. Что со мной происходило? Всему существовало логическое объяснение. Мне нужно было только найти его.

Присев на корточки, и подтянув колени к своему подбородку, я едва сдерживала слезу. Дело было даже не в боли, а в жалости к самой себе — сломленной, беззащитной, потерянной. Шум, свет, движение — все накатывало на меня словно лавиной, сметавшей все на своем пути. Мысли путались, теряясь в городской суматохе. Мне нужно было добрать до дома, мама всегда знала что делать.

15.25

Я натянула пиджак на голову, пряча лицо от света. Впервые в жизни мне пришлось жестоко пожалеть, что сегодня на мне короткая юбка, а не плотные джинсы. Граница между светом и тенью была такой резкой и четкой, словно нарисованная краской. Я должна была добраться до дома прямо сейчас, а не дожидаться когда стемнеет. Мне казалось, что за это время шум просто уничтожит меня, доведя до полного помешательства. Здесь не было укрытия.

Один глубокий вздох, и я шагнула под палящее солнце.

16.03

Мне не удавалось отдышаться, легкие, словно наполнились раскаленной лавой, бурлящей при каждом вздохе. Я присела на лестницу, упиваясь прохладой, царящей в подъезде. Каменные ступени ощущались как глыбы арктического льда против моей обожженной кожи. Тело била дрожь, а из груди вырывались всхлипы. Дорога домой походила на марафон посреди адского пекла, даже двигаясь короткими перебежками от одной тени к другой, я чувствовала, как солнце обжигает кожу ног. Теперь она покрылась красноватыми пятнами как при аллергии. Черт, он нее хотя бы не шел дым. Неужели такое вообще возможно?

Поднявшись, я медленно направилась вверх по ступеням, держась за шероховатую стену. Ноги дрожали от пережитого напряжения, и мне стоило больших сил добраться до пятого этажа.

Ключи пару раз падали из рук, звеня о грязный пол лестничной площадки. Я с трудом попала в замочную скважину, наконец открыв дверь, одним плавным поворотом.

16.10

Я слышала маму в гостиной, которая пыталась перекричать телевизор, разговаривая по телефону. Ни отца, ни брата еще не было. Дверь захлопнулась за мной с громким лязгом, отделив меня от яркого шумного мира. Мне хотелось спрятаться еще дальше, в своей комнате, под горами одеял и подушек. Но проблема состояла в том, что во всех комнатах было слишком много солнечного света.