Челси Ярбро - Служитель египетских богов Страница 10

— Почему бы и нет? — отозвалась Мадлен. — Местные жители ведь используют их. — Она поерзала в седле, сожалея, что прогулка заканчивается.

— Но весьма неуклюже. У древних, похоже, было гораздо больше сноровки, чем у теперешних нас, — заметил Клод Мишель. — Взгляните на пирамиды. — Подступала полуденная жара, и его свежее светлое лицо начинало понемногу краснеть. — Кто теперь скажет, как им удалось их построить?

Мадлен слегка улыбнулась.

— Они не были волшебниками, Клод Мишель, они были простыми людьми. Такими же, как мы с вами. Просто они умели с толком использовать то, что имели. И потом, все эти храмы и пирамиды были нужны им больше, чем нам… ну, не знаю… механические плуги или огромные корабли. Они жили и творили ради богов, а не ради чего-то другого. — Она говорила с такой убежденностью, что Клод Мишель обратился в слух. — Мы наделяем древних чудесными свойствами лишь потому, что в отличие от них выбрали другой предмет изучения. В их настенных изображениях нет ни паровых двигателей, ни железных дорог, хотя они бы наверняка сочли эти вещи полезными. Но все свои усилия эта цивилизация направляла на шлифовку умения передвигать непомерные тяжести — и вот результат: сейчас мы любуемся тем, что они сотворили. — Всадники приближались к домам достаточно современного вида, теснившимся вокруг более древних строений Фив. Мадлен с неохотой закрыла шейным платком нижнюю часть лица.

— Но, исходя из ваших суждений, уже без всякого благоговения или восторга, — заключил Клод Мишель с упреком.

— Напротив, — возразила Мадлен, чуть приглушая голос. — Я не перестаю восторгаться тем, что вижу вокруг, именно потому, что не нахожу здесь ничего сверхъестественного. Допустите, что все эти храмы воздвигнуты по мановению волшебной палочки, и спросите себя: чему же тогда удивляться? По большому счету это был бы обычный факирский трюк, достойный лишь вялых аплодисментов. Но сознание того, что простые обыкновенные люди дерзнули сотворить нечто соизмеримое лишь с горами и небесами, поражает по-настоящему, разве не так? — Она улыбнулась, хитро, лукаво, зная, что он не может этого видеть. — Это мое любимое рассуждение. Длинноватое, правда, прошу меня извинить..

— Вам не за что извиняться, — ответил Клод Мишель, посылая вперед своего скакуна.

— Не торопитесь. Кажется, Бондиле живет на соседней улице, — прокричала ему вслед Мадлен, пришпоривая кобылу.

— Да. Но мы оставим лошадей во дворе, а ворота выходят в этот проулок. Там нас встретят слуги и дадут животным напиться. — После секундного колебания Клод Мишель произнес: — У него неплохой дом. Бог свидетель, он гораздо лучше, чем тот, в каком поселился я, но, конечно же, с вашей виллой ему не сравниться.

Мадлен рассмеялась.

— Что ж, мне повезло, да и цена была сходной. Впрочем, вряд ли мое жилище устроило бы Бондиле, ведь от него до Фив довольно далековато. Отсюда четыре мили… и три, если ехать из Эль-Карнака. — Заметив злобный взгляд уличного торговца, она понизила голос. — Хлопотно проделывать такой путь дважды в день тому, кто несет ответственность за успешный ход всех работ.

— Пожалуй, вы правы, — рассеянно кивнул Клод Мишель, останавливаясь подле высокого глиняного забора. Он протянул руку и качнул висевший у ворот колокольчик. Тот зазвенел — негромко и мелодично.

— К счастью, на мне такая ответственность не лежит, иначе и я подыскала бы себе обиталище где-нибудь ближе. Раскопки порой порождают проблемы, и надо быть рядом, чтобы успеть вовремя их разрешить. — Она намеренно умолчала о том, что приобретенная вилла привлекла ее прежде всего своей удаленностью от места раскопок.

— А что ваш немец-сосед, арендовавший соседнюю виллу? — спросил плохо слушавший ее Клод Мишель и раздраженно привстал в стременах. — Эй, кто-нибудь, открывайте. Это профессор Ивер и мадам Монталье.

— Его зовут Фальке, но мы с ним пока не знакомы. Мне говорили, он врач, — сказала Мадлен и умолкла, ибо ворота открылись и Хассан, старший слуга Бондиле, отошел в сторону, пропуская гостей во двор.

— Доброе утро, Хассан, — поздоровался Клод Мишель, спешиваясь. В ответ на поклон Хассана он еще раз кивнул. — Мы с мадам Монталье прибыли на утренний сбор. Профессор Бондиле готов нас принять?

— Он одевается, — ответил Хассан на французском, вполне сносном для тех нескольких фраз, какие он знал.

— Ну, если так, мы пройдем в гостиную и подождем его там. Больше никто не приехал? — Профессор бросил поводья слуге, а сам шагнул к Мадлен, чтобы помочь ей спешиться.

— Пока нет, — ответил Хассан, неодобрительно хмурясь, поскольку Мадлен позволила Клоду Мишелю поддержать себя за талию, когда спрыгивала с седла. Он неохотно принял вторые поводья.

— Приедут, — сказал Клод Мишель, не подозревая, как оскорблен Хассан. — Если найдется кофе…

— Кофе сейчас подадут, — ответил Хассан и совсем помрачнел, ибо чужеземка убрала с лица шарф.

— Отлично, — отозвался Клод Мишель, пропуская Мадлен в дом. Там их встретил второй слуга. Он был молчалив, ибо мог изъясняться лишь на родном языке. Профессор знаками показал, куда он и его спутница направляются. — Кофе, — произнес он в надежде, что малый его поймет. — Два. — Он поднял два пальца.

Слуга с поклоном удалился, но принесет он кофе или нет, осталось неясным. Войдя в гостиную, Клод Мишель бросил взгляд сквозь высокие окна в сад, где деловито журчал фонтан.

— Я слышал, такие устройства нагнетают прохладу и в помещения.

— Если дом спроектирован правильно, да, — отозвалась Мадлен, подходя к двум столам, заваленным картами, рисунками, переплетенными в кожу тетрадями и исчерканными листками. — Должно быть, вчера здесь работали допоздна.

— Как и всегда. Но я не засиживаюсь. В основном к вечеру тут решают, где будут копать. Я для этого им не нужен. — Профессор облюбовал один из трех длинных диванов и сел. — Должен признать, это очень удобно.

— Что? — не поняла Мадлен и обернулась. — А, вы о мебели. Очень удобно, да. — Она вновь повернулась к бумагам. — Жан Марк, я смотрю, все чертит пилоны и обелиски. Они его просто пленили.

— Что ж, они ведь и впрямь хороши. — Клод Мишель вынул носовой платок, чтобы промокнуть лицо и шею. — Говорят, к середине лета жара усилится. Но уже сейчас тут жарче, чем на юге Испании. — Он сунул платок обратно в нагрудный карман. — Даже не знаю, смогу ли я это перенести.

— Перенесете, не прибедняйтесь, — сказала Мадлен, разглядывая чертеж, на котором несколько улиц стекались к площади с храмом. — Никак нельзя разобрать, что это за святилище. Надписи с посвящением мы пока не нашли. Не каждый же местный храм воздвигался в честь бога солнца — Амона, Атона, Ра, или как там они его еще называли.