Лорел Гамильтон - Мика Страница 11

Тугой ком у меня в груди чуть ослаб.

– Ты бы удивился, сколько людей все равно сочли бы это поводом для ссоры.

Он улыбнулся – все еще невеселой улыбкой, но уже лучше.

– И все-таки мне бы куда больше понравилось, если бы ты попыталась обрадоваться этому номеру, а не вести себя так, будто я тебя сюда заманил с гнусными целями.

Я сделала глубокий вдох, медленный выдох, потом кивнула.

– Номер великолепный, Мика.

Он улыбнулся, и на этот раз кошачьи глаза тоже участвовали в улыбке.

– Именно так. Ты действительно пытаешься.

Я кивнула:

– Раз это так много для тебя значит – то да.

Теперь глубокий вдох сделал он, будто у него тоже что-то комком застряло в груди.

– Я поставлю несессер, а потом посмотрю меню доставки в номер.

– Натэниел страшно переживал, что не смог приготовить нам нормальный завтрак.

– Я помню времена, когда завтраком считался бублик, – сказал Мика.

– А я, черт побери, помню времена, когда завтрак состоял только из кофе.

– Я – нет, – сказал он. – Я слишком давно живу ликантропом. Нам надо есть регулярно, это помогает держать зверя в узде.

– Один голод усиливает другой, – сказала я.

– Закажу еду. Посмотри пока свои документы.

– Я их смотрела в самолете.

– И что-нибудь запомнила?

Я подумала и покачала головой.

– Нет. Я просто хотела отвлечься от мысли, что вся эта хреновина летит в тысячах футов над землей, но, кажется, это мне не очень помогло.

– Насколько мало помогло, я заметил.

Он поднял руку – на ней еще оставались вмятины от моих ногтей. Если учесть, как быстро у него все заживает, это значило, что я в него качественно вцепилась.

– Боже ты мой, Мика, прости, пожалуйста...

Он покачал головой:

– Я не жалуюсь. Я тебе уже сказал в самолете: очень интересно видеть, как ты бываешь... настолько потрясена.

– Мне помогло, что ты там был, – тихо сказала я.

– Рад слышать, что пролил кровь за доброе дело.

– Я тебя действительно до крови поцарапала?

Он кивнул:

– Зажило, но было до крови. Ты все еще никак не привыкнешь, что у тебя сила больше человеческой.

– Я прочту сегодня эту папку, потому что до ночи мне это надо сделать, но если ты хочешь мне рассказать сейчас, как стал оборотнем, то давай. Честно говоря, когда я услышала, что это было нападение, то стала относиться к тебе как к выжившему. Выжившего не допрашивают о травмах, просто дают ему рассказать самому.

Он подошел к дверям, и секунду я думала, что он пройдет мимо, не коснувшись меня. А это было бы плохо. Но он на ходу меня поцеловал и улыбнулся, потом прошел мимо – положить в ванную несессер.

Я секунду еще постояла, прислонившись к двери. Вот мы остались наедине, и началось именно то, чего я боялась. Начали граблями ворошить дерьмо эмоций.

Вздохнув, я вошла в гостиную. Кейс ждал меня возле дивана. Я вытащила папку и положила ее на большой стол под венецианским окном. Проезжая дорога была прямо снаружи, она огибала большой фонтан. Почему-то от этого она больше была похожа на деталь пейзажа, чем на дорогу.

Слышно было, как Мика возится в ванной – наверное, раскладывал зубные щетки, дезодорант, все такое прочее... Я бы прекратила распаковку, как только одежду бы повесила. И Мика, и Натэниел куда аккуратнее и домовитее меня. Наверное, Жан-Клод тоже такой. Насчет Ашера я не знаю, но я явно в этой группе самая большая неряха.

Открыв папку, я стала читать материалы. Их было немного. Покойного звали Эмметт Лерой Роуз. Имел два диплома университета Пенсильвании – по бухгалтерскому учету и правоведению. Диплом юриста он получил в Юридической школе Питтсбургского университета. Умер от сердечного приступа в возрасте пятидесяти трех лет в федеральной тюрьме, в ожидании важного судебного процесса, где должен был выступить свидетелем. Мертв меньше трех месяцев. Раса была указана – афроамериканец, что для меня интереса не представляло. Вероисповедание – протестант, а это действительно важно. Есть некоторые вероисповедания, которые могут помешать подъему зомби. Вудуизм – одно из них. Бывает трудно поднять человека, имевшего когда-то дело с той магией, что при этом используется. Викканство также может осложнить работу, и некоторые мистические верования тоже на это способны. Нормальное христианство любого рода проблем не составляет. Ну, парапсихические способности у зомби могут затруднить либо его подъем, либо контроль над уже поднятым. Но если в Эмметте Лерое Роузе и было что-то не совсем нормальное для человека, в деле его ничего об этом не говорилось.

На самом деле в этой папке не было некоторых важных вещей. Например, за что он был арестован – на какого рода незаконной деятельности его поймали, настолько серьезной, что сунули в федеральную тюрьму в ожидании показаний? И что конкретно означают слова "важный судебный процесс"? Дело связано с мафией? С правительством? Что-то еще, до чего мне даже не додуматься? На кого у мистера Роуза имелся компромат и что было такого у ФБР на него самого, что он захотел им поделиться? И надо ли мне знать что-либо из этого, чтобы поднять его из могилы?

Нет, не надо. Но я не привыкла идти вслепую. Если бы эти материалы прислали мне, я бы им сказала: без дополнительной информации дела не будет. Ну, они бы мне ответили, что информации каждому сообщается ровно столько, сколько ему необходимо знать, а я бы сказала, что если они хотят, чтобы я подняла зомби, то мне знать необходимо. Ларри же подобрал крохи, что ему бросили, и жаловаться не стал.

Интересно, как там Тамми. Позвонить спросить? Я решила, что сделаю это потом. А сначала попробую из Фокса вытащить дополнительную информацию. Честно говоря, моим нервам нагрузки и так пока хватало. Если новости плохие, то они подождут, да и все равно я не знаю, что бы я могла сказать. Быстренько про себя я помолилась, чтобы с Тамми и ребенком все было хорошо, – это была самая конкретная вещь, которую я могла для них сделать.

Потом позвонила Фоксу – никаких эмоциональных проблем, чисто деловой разговор. Какая радость.

– В вашей папке все, что вам нужно, чтобы поднять Роуза из мертвых, маршал Блейк, – ответил Фокс.

Я догадывалась, что он так скажет, но...

– Только одно скажите мне, Фокс. Насколько там горячее дело, с этим Эмметтом Лероем Роузом?

– Горячее? Что вы имеете в виду? – переспросил он, но по тону было ясно, что он понял.

– Насколько важным был этот свидетель?

– Блейк, он умер естественной смертью. Убит он не был. Он не был заказан. Мы его поймали на нехорошем деле. И он не хотел из-за этого дела садиться в тюрьму. Поэтому он сдал нам людей поважнее. Или собирался сдать.

– У него было больное сердце?