Чарльз Линдли - Книга привидений лорда Галифакса, записанная со слов очевидцев Страница 11

Она молчала, но, когда я повторила вопрос, ответила дрожащим голосом, что ужасно перепугалась и едва осмелилась говорить. Теперь мы услышали визг и страшный крик, доносившийся из-под того места, где раздавался шум. Это повторилось три или четыре раза, звук все слабел и удалялся, пока, казалось, не исчез под землей. Хана Стритер, которая спала в комнате с детьми, тоже все слышала, она около двух часов пролежала без движения, едва не лишившись чувств.

Оттого, что раньше она ни с чем подобным не сталкивалась, она опрометчиво высказала желание снова услышать эти звуки, и с тех пор едва ли не каждую ночь у ее спальни раздавались шаги и казалось, будто кто-то хочет вломиться внутрь.

Последний случай был так ужасен, что я решилась открыться брату, когда он вернется в Хинтон. Из-за постоянного шума, мешавшего спать, необходимости часто вставать в неурочные часы я в конце концов заболела, меня лихорадило и мучил грудной кашель, но, хотя здоровье мое было расшатано, решение оставалось твердым. Пока я ждала брата, который был вынужден задержаться в Портсмуте на неделю дольше, чем планировал, мне пришло на ум сменить комнату, чтобы хоть немного отдохнуть. Поэтому я переехала в комнату, которую раньше занимала Элизабет Годин. Я не говорила о своем намерении до десяти вечера, пока все не было готово. Но едва я легла в постель, шум возобновился. Упоминаю я это обстоятельство для того только, чтобы подчеркнуть, что люди бы не сумели так скоро переменить свои планы и устроить все в другой части дома.

На следующей неделе приехал мой брат. Несмотря на то, что мне не терпелось все ему рассказать, я отложила это до следующего утра, чтобы дать ему возможность хорошенько выспаться. Я лишь попросила его быть готовым к тому, что завтра он услышит удивительную историю, которая потребует от него полного ко мне доверия.

Утром он выслушал меня с изумлением и недоумением. Только я закончила, как к нам зашел сосед из Климстона и заставил брата все ему пересказать. После чего он по-дружески предложил участвовать в наших разысканиях. Мы решили, что он придет к нам поздно вечером и будет караулить вместе с братом, никому не открывая перед тем своих намерений. Днем мой брат вместе со своим слугой Джоном Болтоном тщательно осмотрели дом, в особенности комнаты на первом этаже и чердак. Они проверили все укромные места, где можно было спрятаться, но убедились, что все двери крепко заперты, за исключением тех, которые вели в жилые покои.

Этой ночью он отправился в комнату, расположенную над людской. Капитан Латрел и Болтон засели с ружьями в примыкающей Ситцевой комнате. Я спала в комнате Элизабет Годин, а мальчики – как всегда, в детской. Все комнаты на этаже оказались заняты. Я заперла дверь, выходившую на черную лестницу, так что войти можно было только через комнату, в которой караулил капитан Латрел.

Не успела я лечь, как услышала шорох, словно кто-то был у самой двери. Я велела Элизабет прислушаться и, если шум раздастся снова, пойти и сказать капитану Латрелу. Так она и сделала, он тотчас открыл дверь и заговорил с нами.

Я должна изложить здесь все так, как он сам рассказывал брату и мне на следующее утро.

Он утверждал, что, услышав шаги в приемной, немедленно распахнул дверь и спросил, кто там. Что-то проскользнуло мимо него, и мой брат воскликнул:

– Посмотрите, напротив двери!

Брат не спал и услышал возглас капитана Латрела. Он встал и присоединился к остальным. К своему изумлению, они продолжали слышать разные звуки, но, даже тщательно все осмотрев, так никого и не увидели. Дверь на лестницу была накрепко заперта. Мой брат с Болтоном поднялись наверх, но все слуги были на месте. Мужчины просидели втроем до рассвета, и только тогда брат отправился в свою спальню. Думаю, приблизительно в это время я услышала, как дверь в Ситцевую комнату открылась и с силой захлопнулась, вслед за этим хлопнула дверь в коридор. Я решила, что это брат, и высказала Годин свое удивление по этому поводу, ведь не мог же он забыть, что дети спят. Через час открылась и захлопнулась входная дверь, да так, что сотрясся весь дом. К тому времени еще никто не встал, но спустя полчаса я услышала, как спускаются слуги. За завтраком я упомянула о том, что брат громко хлопал дверьми. На что мистер Латрел ответил:

– Уверяю вас, Джервис вовсе не шумел, я слышал, что это ваша и следующая двери открылись и захлопнулись в точности так, как вы сказали.

Мой брат не слышал хлопанья дверей, но сообщил, что, когда он отправился спать, в то время как мы с капитаном Латрелом сидели внизу, до него донеслись ужасные стоны и прочие звуки, которые он не может описать. Болтон тогда был внизу с прочей прислугой.

Капитан Латрел настаивал на том, что из-за этого шума по ночам дом совершенно непригоден для жилья. Мой брат, хотя и в более осторожных выражениях, согласился с ним. И мы решили срочно написать мистеру Сансбери, прося его незамедлительно приехать по делу, не терпящему отлагательств, о котором ему будет сообщено по прибытии. К несчастью, мистер Сансбери не смог приехать сам из-за приступа подагры и прислал своего клерка, юношу лет пятнадцати, и мы сочли бесполезным посвящать его в это дело.

Мой брат засиживался допоздна каждый вечер своего недельного пребывания в Хинтоне. И как-то среди ночи я была испугана звуком выстрела из ружья или пистолета, раздавшимся поблизости, вслед за ним послышались стоны, словно кто-то был в агонии или на пороге смерти. Эти звуки раздавались где-то между моей спальней и детской. Я послала Годин узнать у няни, все ли у них в порядке, но та ответила, что ничего не слышала. Ничего не слышал, как выяснила я на следующее утро, и мой брат. Правда, это был уже не первый случай, когда один или два человека слышали громкий шум, остальные же, хотя и находились поблизости, ничего не замечали.

Оттого, что из-за ночных дежурств мой брат недосыпал, он обычно ложился отдохнуть после обеда. Однажды, когда он ушел днем к себе, я отправила детей с гувернерами на прогулку. Молочница ушла на ферму, кухарка была в судомойне, а моя служанка сидела со слугой моего брата в людской. Я читала в гостиной, когда услышала звонок, раздававшийся из комнаты брата. Я побежала в его комнату, и он спросил, слышала ли я какой-нибудь шум, «потому что, когда я лежал, еще не успев заснуть, что-то ужасно тяжелое упало с потолка на пол за этот шкаф красного дерева». Тут прибежал его слуга, но заявил, что ничего не слышал, хотя находился в комнате внизу.

На этот раз мой брат серьезно попросил меня уехать из этого дома и, если я не смогу собраться до его отъезда в Портсмут, предложил прислать своего морского офицера, мистера Николса, старинного друга семьи, чтобы побыть со мной до переезда.