Юрий Бригадир - Аборт Страница 11

Практически сразу передо мной замаячил зад юношеской Тойоты с радостной надписью на стекле «До зимы не доживу». Присмотревшись, я понял, что таким образом в этом мире перевелась наклейка «Streetracer». Будучи абсолютно не против, я попытался объехать смертника, но это было непросто. Хотя была суббота, и, по идее, трафик должен был снизиться, как минимум, вдвое, но то ли все одномоментно рванули на пляж, то ли еще на какую водяную тусню, в общем — давка была сексуальная. Сзади пристроился видавший виды грузовичок без кондиционера (это было заметно по лицу водителя) и немедленно стал наступать на пятки. Справа громоздился и нервничал Джип Чероки, а слева никуда не спешил боец наверняка Первой Конной на Москвиче. Ему по барабану была жара, пробка и вообще — все окружающее. Далекий мыслями и непрошибаемый лицом бравый старик сидел важно, как в танке и медитировал. Если бы кто посмотрел сверху — а кто-то наверняка смотрел — в плотном потоке мог обнаружить незанятое пятно размером аккурат в один легковой автомобиль. Там находился я. Физически, поскольку ни меня, ни Форда не существовало, это место вполне мог занять задний грузовичок. Но он не делал этого, впрочем, точно так же не пытались использовать образовавшееся окно и Чероки с Москвичом. Почему они остерегались свободного места — сказать не берусь, но пересекаться со мной никто не захотел. Наконец, мы встали колом около светофора.

Постучав пальцами по рулю, я подумал, задолго до зеленого аккуратно придавил педаль газа и проехал прямо сквозь Тойоту. Сильно тряхнуло и затошнило.

— Ни хера себе! — услышал я, проезжая через салон, — во, вштырило! Ты где такой кокс брал? Как, сука, насквозь проткнуло!

— У Мартына, — закашлялся пассажир, утирая белый кокаиновый нос, — в натуре, сегодня не бодяжил, сука. Забыл, наверное.

— Гы! — заржал водитель в специально драной майке, — ну, не все же ему нам говно впаривать. А может он наоборот, добавил чего химического? Блядь, аж машину повело!

— Ты меньше ногами сучи, Шумахер сраный!

Поперечный поток рассосался, и я проскочил, зацепив всего лишь зад какой-то заслуженной Волги. Ее слегка болтануло, шофер наверняка раздраженно помянул выбоину, но мастерски выправил авто и резво укатил в тающий городской зной.

С каждым километром я все больше привыкал к особенностям вождения в полумертвом мире. Подавляющее большинство водителей каким-то восемнадцатым чувством старалось меня избегать. Почти всегда они оставляли окно размером в два хэтчбека, даже в плотном потоке. Как они это делали — было совершенно непонятно. Если кто-нибудь зарывался и наезжал, скажем, на бампер, то практически сразу отскакивал. Видимо, пересечение двух срезов… граней… даже не знаю чего, скажем — существования, что ли… было просто физически неприятно. Разумеется, в городском трафике, да еще в упор не видя авто, нельзя было полностью избежать контакта. Меня то и дело царапали, подрезали, въезжали взад и без всякого пиетета тормозили прямо перед носом. Как-то юноша на бешеной табуретке-скутере пересек весь мой любимый Фокус по диагонали, закашлялся и, не мешкая, влетел на газон. Там он бросил руль и долго выплевывал из себя здоровье. Впрочем, продышавшись, он тут же забрался в исписанное черепами седло своего пони и умчался дразнить судьбу. В общем, не всем было дано чувствовать. Вспоминая себя живого, я тоже припоминал странные моменты, когда не хотелось сидеть вот именно на этом стуле, и не парковаться именно здесь, хотя видимой причины для этого не наблюдалось. Давным-давно, когда я еще сносно относился к животным, у меня был кот, который никогда, ни при каких обстоятельствах не спал на кухонном подоконнике, а вот на таком же в гостиной дрых с радостью, свешивая вниз роскошный мегасибирский хвост. А еще раньше, в детстве, у меня был пес, который ненавидел мой любимый перекресток, и мне так и не удалось заставить его переходить именно там. Да что там животные… Если поглядеть на карту мира с учебником истории в руках, можно понять, что на месте мертвых, действительно исчезнувших городов никто никогда больше не селится. Если так уж случилось и прервалась эстафета жизней, то это место навсегда становится ядовитым. «Мистика, однако», — подумал я, покидая, наконец, город.

Коттедж босса находился в Речкуновской зоне. Как-то раз, перебрав прозрачненькой, он признался, что хочет там купить одну из баз отдыха, и то ли сделать там что-нибудь приличное для всей корпорации (мало верилось), то ли просто элитный бордель для себя, эксклюзивного (верилось с полпинка). Поскольку жизнь всегда вносит коррективы, наверняка получилось бы нечто среднее. Главным плюсом будущего приличного борделя являлось полное отсутствие цивилизованного подъезда. Ни на карте, ни в реале его не было отродясь, а проехать можно было лишь по сказочным разбойничьим тропинкам, которые специально утопали в лесном тумане.

Там не у кого было спросить дорогу, поэтому, если человек никогда в коттедже не был, то найти его не мог в принципе. Мне повезло, я был там три раза, и два из них на своей машине. Иногда дела требовали срочного обсуждения даже в выходные дни, а как раз по ним босс лежал в шезлонге и листал Ницше, думая, что читает. Чистейший сосновый воздух вводил его в ступор через три минуты, и он немедленно засыпал, так и не выяснив, что говорил Заратустра. На хер ему Ницше, я так и не понял, но партнеров это впечатляло. Еще он сделал себе открытый, прямо как в Калифорнии, бассейн, ну, а так как у нас было далеко не Сан-Франциско, то работал водоем два месяца в году и требовал ухода как вертолет. Еще месяца два бассейн стоял с водой просто для красоты, а остальные восемь впадал в сухой анабиоз. Красиво жить не запретишь.

Всласть попетляв по лесной дороге, я, в конце концов, затормозил перед глухим каменным забором. Рядом с высокими стальными воротами стоял потертый Bluebird Борисыча. Эту машину бравые перегонщики японских колымаг называют не иначе как Белиберда и, сдается мне, не только за написание. Конкретно у этого представителя сильно провисал задний бампер, на вид его продать можно было за три штуки легко и за четыре — если врать, не открывая глаз. Но дело было, собственно, не в этом, причем тут вообще антиквариат? Дело было в том, что, значит, какого хера тут вообще делал Борисыч, не имеющий, по моим понятиям ни веса, ни смысла, ни радости. Я вылез, хлопнул дверью, нашел на двери кнопку звонка и слегка придавил. Даже не «дзинь», а «дз», решив, что так будет правильней. Через минуту с той стороны загрохотал плохо смазанный бронепоезд, дверь открыло официальное лицо со шрамом, вышло и стало крутить черепом. Слева ничего не было. Справа тоже. Прямо вообще было никак.