Лилия Руднева - Ключи от ада Страница 11

Присела на краешек дивана и задумалась. Почему она не любит Соловьёва? Ведь он, можно сказать, вытащил её из ада. Заботился, старался быть терпеливым и понимающим.

Три года назад у Лины была совсем другая жизнь. Она действительно училась в институте, на филологическом. Были родители, которые не чаяли души в своём чаде, и отдававшие любовь со всей возможной родительской пылкостью. Лина была весёлой и общительной, учёба давалась легко, а мир наполнен только яркими красками. Это закончилось так внезапно, что, порой, казалось, будто ей приснился кошмар, в котором девушка пребывает до сих пор.

Её однокурсник и хороший приятель Гоша Трынкин как-то позвонил ей в воскресенье рано утром и попросил выручить. Он свалился с тяжёлым гриппом и не имел возможности передать родственнику очень важные документы, которому те срочно понадобились. Лина с готовностью согласилась помочь. Забрав у Гоши свёрток, девушка повезла его по указанному адресу. В квартире её ждали Гошин «родственник» и милиция. В пакете оказался героин, и Лину арестовали за распространение наркотиков. Ничего не понимающая девушка сначала даже не испугалась, полагая, что в органах разберутся. Но Гоша Трынкин заявил — никакого пакета Лине не передавал, более того, не знает человека, к которому сам же её и отправил. Подельник оказался пацаном с понятиями и самоотверженно топил девушку, выгораживая приятеля. Следователь, который вёл дело, в глубине души понимал, что девчонка, скорее всего, ни при чём, но именно в это время у него обострилась язвенная болезнь желудка. Поэтому все его мысли были направлены на то, чтобы поскорее закрыть дело, поставить галочку в отчёте и, наконец, уехать на курорт.

В городе неплохо была организована сеть распространения наркотиков, в том числе и в их институте. Хозяева, естественно, постарались, чтобы никто из своих больше не попался, и ниточка оборвалась на Лине. Трынкин трудился вовсю. На суде выступали однокурсники, искусно им обработанные, которые заявили, что не раз видели Лину в компании Гошиного «родственника». Девушке впаяли восемь лет. Маму Лины прямо из зала суда увезли с сердечным приступом, через три дня её не стало. Отец пытался бороться, подавал апелляции, а Лина вкушала все прелести тюремной жизни. Первое время девушка мало на что реагировала. Она пребывала в шоковом состоянии от осознания того, как просто поломать человеку жизнь. Живёшь легко и весело, любя всё вокруг, и внезапно тебя растаптывают, уничтожают, ломают, будто ты не живой человек, а неодушевлённый предмет. Просто потому, что кто-то вляпался и не захотел отвечать! Оказывается, жизнь гадкая и грязная штука, и тебя может предать даже самый близкий друг. А яркая, приятная мишура, не более чем иллюзия, призванная усыплять бдительность таких дурочек, как она! Тюремные законы приоткрыли ещё более отвратительную сторону жизни. Женщины в клетке — зрелище похлеще, чем бои рабов с голодными тиграми. Постепенно Лина стала превращаться в затравленного, дикого волчонка, готового вцепиться в глотку любому просто из страха. Единственное, что связывало её с тем миром — отец, за три месяца постаревший на двадцать лет. Жизнь не пожалела и его, растоптав всё, что было дорого. Похоронив жену, он не сдавался, пытаясь помочь дочери. Свидания, которых он добивался большими взятками, продав новую машину, для девушки были тяжелее всего. Видеть, как страдает самый близкий человек — пытка почище тюрьмы и несправедливого обвинения. После встреч с отцом, Лина, израсходовав весь запас самообладания, выла, кусая руки до крови, чтобы её не услышали. Через некоторое время отец внезапно перестал давать о себе знать. Даже писем не присылал. Девушка забеспокоилась, она писала соседям и знакомым с просьбой сообщить всё ли с ним в порядке. Ведь подорванный организм отца в любой момент мог дать сбой. Когда неведение стало совсем невыносимым, её вызвали в администрацию тюрьмы и абсолютно бесстрастно сообщили, что полтора месяца назад её отец был сбит пьяным водителем. Похоронен за счёт города, о чём её и уведомляют. Девушке показали свидетельство о смерти и сказали, что аудиенция окончена.

Душа Лины будто окаменела. Она шла в барак и отрешённо представляла могилы родителей, с которыми ей даже не дали попрощаться. "Счастливые, — думала девушка, — они сейчас вместе и им хорошо. Там обязательно должно быть хорошо, иначе жизнь здесь не имеет смысла… Я тоже хочу к ним!.. Почему не подумала об этом раньше? Ведь всё проще простого. Я всего-навсего исчезну из этого мира и буду с мамой и папой!"

Когда она одевала на шею петлю, на лице её блуждала счастливая улыбка. Девушка сделала шаг в пропасть… и очнулась в тюремной больнице. Осознав, что всё ещё находится в месте, мерзопакостнее которого быть не может, Лина впала в такое буйство, что пришлось вызывать надзирателей, чтобы её утихомирить. В последующие дни девушка неоднократно пыталась повторить попытки самоубийства. Она разбивала голову, рвала зубами вены, а когда её привязывали к кровати — начинала кричать. В этом крике было столько боли и отчаяния, что даже немало повидавшие надзиратели не выдерживали. В конце концов, Лина оказалась в психиатрической больнице, где её очень быстро утихомирили мощными транквилизаторами. Это время для девушки слилось в одно серое пятно. Она, то выныривала на поверхность, и тогда кое-как соображала, но её опять кололи, и девушка погружалась в пучину небытия. В один из таких моментов просветления в её палату зашёл мужчина лет сорока. Представительный, подтянутый, с хитрым прищуром серых глаз. Главврач называл его Виктором Васильевичем и относился к нему с подобострастием.

Соловьёв, а это был он, присел к Лине на кровать, и участливо поинтересовался:

— Как вы себя чувствуете?

Лина посмотрела на него мутными глазами и отвернулась. Но Соловьёва это ничуть не опечалило. Он улыбнулся и продолжил:

— Хотите выйти отсюда?

— Мне всё равно, — не задумываясь, ответила девушка.

— Очень жаль, — Виктор убрал с лица русую прядь, — а вот вашему отцу было не всё равно, что с вами будет.

При упоминании о родном человеке Лина оживилась.

— Вы знали его?

Виктор, обрадовавшись, что она с ним заговорила, поспешно протянул ей своё удостоверение и какой-то контракт. Но у девушки буквы поплыли перед глазами, и она не смогла прочесть ни слова. Тогда Соловьёв рассказал, что он является главой детективного агентства «Викинг». Незадолго до своей смерти отец Лины пришёл в агентство с просьбой отыскать улики против настоящих торговцев наркотиками, и доказать непричастность его дочери к этому делу.

— К моему большому сожалению, ваш отец трагически погиб, — продолжал Соловьёв, — но у нас серьёзная организация, и все дела мы доводим до конца.