Энн Райс - Мумия Страница 116

Он услышал, как Рамсей огорченно замычал.

Алекс обернулся. Весело махнул им рукой.

Дуэт закончился тихой протяжной нотой. Грянули аплодисменты. Со всех сторон доносилось неизбежное «браво!». Начали зажигаться огни. Публика поднималась с кресел.

Джулия и Самир стояли в открытых дверях.

– Что случилось? – спросила Джулия.

– Они уходят. Я иду за ними! – сказал Рамсей.

– Нет! – закричала Джулия.

– Джулия, она с Алексом Савареллом. Она обольстила сына графа! – Он обратился к Эллиоту и Самиру: – Оставайтесь с Джулией – оба. Отведите ее в отель.

Добравшись до ложи, Рамзес понял, что опоздал. Они ушли. На металлических лестницах снаружи здания были открыты все три двери. Люди выходили из всех трех. Рам­зес бросился к мезонину, чтобы осмотреть толпу, спускавшуюся по центральной лестнице. Теперь он их не найдет.

Подбежав к центральному выходу, он увидел Джулию, Эллиота и Самира. Вцепившаяся в Самира Джулия была похожа на привидение. Эллиот шел из последних сил. Лицо его было белым как мел.

– Бесполезно, – сказал Рамзес. – Я снова их потерял.

– Бал – наша последняя возможность, – заключил Эл­лиот. – Это игра, разве вы не понимаете? Алекс не знает, что происходит. Он сказал, что встретится с нами в опере или на балу.

9

Они пошли за потоком зрителей, покидающих оперный театр и направляющихся через широкую площадь к отелю.

Клеопатра не сомневалась, что Рамзес преследует их. И лорд Рутерфорд обязательно придет на бал в надежде спасти своего сына.

Она еще не решила, что ей делать. Встречи не избежать. Будут произнесены какие-то слова, а что потом? Она жаждала свободы, но не знала, куда идти и что сделать, чтобы обрести эту свободу.

Продолжать убивать? Это не выход. Она все больше чувствовала отвращение к тем убийствам, которые уже совершила так бездумно, ей было жалко даже того человека, который стрелял в нее, – кем бы там он ни был.

Ей нужно понять, с какой целью Рамзес вернул ее к жизни, чего это стоило ему – тогда она будет знать, что делать дальше. А может, лучше всего просто сбежать от него?

Клеопатра посмотрела на автомобили, с шумом подъезжающие по круговой дорожке ко входу в отель Шеферда. Почему бы им не сбежать прямо сейчас – вместе с Алексом? Ведь у нее впереди достаточно времени на поиски своего учителя, того человека, который руководил ею в течение всей ее земной жизни, который оживил ее по какой-то до сих пор непонятной ей причине.

На мгновение какое-то страшное предчувствие охватило ее. Она крепче вцепилась в руку Алекса. Тот снова ободряюще улыбнулся ей. Клеопатра ничего не сказала. Когда они входили в ярко освещенный подъезд и следовали за шумной толпой к широкой лестнице, она пребывала в том же смятении.

На втором этаже находился огромный бальный зал, гораздо более просторный, чем то помещение для танцев, которое она видела прошлой ночью на первом этаже. Здесь возле левой стены тоже стояли накрытые скатертями столики; сам зал казался бескрайним; играл оркестр, которого не было видно за многолюдной толпой.

С высокого, отделанного красивыми панелями потолка свисали золотистые занавеси. Как эти люди любят гипсовые орнаменты – и двери и окна украшены лепниной, похожей на аккуратно выложенный взбитый крем. Пары уже начали кружиться под музыку. Свет, казалось, капает брызгами с хрустальных подвесок огромных люстр. По всему залу сновали молодые слуги, которые разносили на серебряных подносах белое вино в изящных бокалах.

– Как мы найдем их? – спросил Алекс. – О, как мне хочется познакомить их с тобой.

– Правда? – прошептала она. – А что, если они не одобрят твой выбор, лорд Алекс?

– Какие странные вещи ты говоришь, – сказал он с наивным удивлением. – Это невозможно. А если и так, какое это имеет значение?

– Я люблю тебя, лорд Алекс. Я не думала, что так получится, когда увидела тебя в первый раз. Тогда я подумала, что ты симпатичный и молодой и что мне будет приятно обнять тебя. Но теперь я полюбила тебя.

– Я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь, – прошептал он со странным блеском в глазах. – Тебя это удивляет? – Казалось, он чего-то недоговаривает, силится объяснить, но не может найти нужных слов. Он опечалился; Клеопатра с самого начала заметила в нем эту печаль, но только сейчас поняла, что печаль вызвана ею, что печаль является ответом на то, что он видит в ее глазах.

Кто-то окликнул Алекса по имени. Его отец. Клеопатра сразу же узнала его голос.

– Помни, я люблю тебя, Алекс, – повторила она. Почему-то она была уверена, что прощается с ним. И эти слова казались ей единственно верными.

Обернувшись, она увидела, как все они выходят из открытых дверей.

– Отец, Рамсей! Рамсей, старина, – сказал Алекс, – я так рад видеть вас.

Клеопатра смотрела на них как во сне. Алекс пожал Рамзесу руку, Рамзес во все глаза смотрел на нее.

– Дорогая, – донесся до нее голос Алекса, – позволь представить тебе моего отца и ближайших друзей. Ну, Ваше Величество… – Он неожиданно замолчал. И продолжил тихим шепотом: – Я даже не знаю твоего настоящего имени.

– Почему же, знаешь, любимый, – сказала она. – Я представилась при первой же встрече. Клеопатра. Твой отец знаком со мной, как, впрочем, и твой близкий друг Рамсей, ведь так ты называешь его? И с твоей подругой Джулией Стратфорд я тоже встречалась.

Она перевела взгляд на лорда Рутерфорда; музыка и шум толпы оглушали ее.

– Позвольте мне поблагодарить вас, лорд Рутерфорд, за то, что вы были так добры со мной. Что бы я делала без вас? А я была так неблагодарна.

Ей снова стало тревожно. Если она останется в этом зале, то погибнет. И все-таки она продолжала стоять, дрожащей рукой опираясь на руку Алекса, который недоуменно смотрел то на нее, то на отца.

– Ничего не понимаю. Вы правда встречались? Вдруг Рамзес сделал шаг вперед. Он грубо схватил Клеопатру за руку и оттащил от Алекса.

– Мне нужно поговорить с тобой, – сказал он, глядя на нее сверху вниз. – Сейчас же и наедине.

– Рамсей, ради бога, что ты делаешь? На них стали оглядываться.

– Алекс, останься здесь! – приказал Эллиот. Рамзес потащил Клеопатру прочь. Она подвернула лодыжку, споткнувшись на своих высоких каблуках.

– Отпусти меня, – прошептала она.

Как в тумане она увидела, что побледневшая Джулия Стратфорд в отчаянии бросилась к темнокожему египтянину, а старый лорд Рутерфорд схватился за сына.

Она яростно дернулась и тут же высвободилась из железной хватки Рамзеса. Странные современные люди, делавшие вид, что не смотрят на них, изумленно заохали. Вокруг стало тихо – хотя музыка продолжала греметь.