Джон Томпсон - Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 2 Страница 122

Жан с отвращением посмотрел на говорившего.

«Сразу видно, что это — мерзавец и негодяй, — подумал он и, незаметно опустив руку в карман пиджака, нащупал пистолет с глушителем. — Какая же у этого мистера Беттиса отвратная физиономия…»

Спустя несколько минут Эмери вышел. Рено углубился в пасьянс. Он всегда раскладывал карты, чтобы успокоиться.

«Так, если этого червового короля переложить сюда, а десятку пик передвинуть на один ряд… Не получается. А если туза пик передвинуть… Тоже не получится. Мешает вот этот валет. — Прикидывал в уме Жан. — Валет, Джек…» — его немного удивило совпадение мешавшей в достижении нужной последовательности карты и названия заведения, где он теперь находился.

Размышления Рено прервало вторичное появление мистера Беттиса. На этот раз он был не один — Эмери вел под руку Одри.

С первого же взгляда Жак понял, что с девушкой твориться что-то не то — очевидно, она находилась в состоянии наркотического опьянения. Одри шла очень медленно, осторожно делая каждый шаг, будто бы боясь провалиться в какую-то яму. Страшнее всего Рено показались глаза девушки — они были пустыми и ничего не выражавшими.

Сопровождавший ее заведующий парфюмерным отделом лепетал какую-то чушь:— Ну-ка, ну-ка, спящая красавица, теперь мы будем готовиться ко встрече с любимым папочкой… А ты так плохо вела себя, я даже не знаю, что скажет твой дорогой папочка, когда мы ему об этом расскажем, — говорил мистер Беттис голосом, которым обычно разговаривают с совсем маленькими детьми. — Он страшно, страшно рассердится, он будет на тебя кричать… Ну очень, очень нехорошая девочка… Иди, иди, ступай ножками, ступай… — Жан заметил, что Эмери слишком откровенно заглядывает Одри под блузку. — Жаль, конечно, что мне так и не удастся с тобой поразвлечься, представляю, какое это удовольствие… Ой, какие же у тебя сосочки, — простонал Эмери, — какие замечательные маленькие грудочки, ты не носишь лифчика, это правильно…

Одри, дойдя до стула, уселась, словно заводная кукла. В ее движениях было что-то механическое.

«Наверняка ее обкололи чем-то страшным, — окончательно решил про себя Жан. — Видимо, эти мерзавцы хотят посадить девушку на иглу… Только не совсем понятно, для чего именно им это понадобилось?..

Мистер Беттис продолжал свой идиотский лепет:— Одри, дорогая, не волнуйся, все будет очень хорошо, ты даже представить себе не можешь, насколько все хорошо будет… Только ты не думай, что видишь нас с Блэкки в последний раз, мы еще наверняка встретимся, попомни мои слова, дорогая… — Эмери притворно всхлипнул. — Мы тоже будем скучать без тебя, нам будет очень тяжело, вот увидишь, очень, очень печально, особенно Блэкки — она сказала, что у тебя непревзойденный талант к чтению гороскопов… Кстати, — захихикал Эмери, — кстати, я смотрел твой гороскоп на сегодняшний день, и знаешь, что тебе он обещает? — Мистер Беттис вопросительно глянул на девушку и, естественно, не дождавшись ответа, произнес: — он обещает тебе долгую дорогу домой… А ты еще не веришь… Только не волнуйся, все будет очень хорошо. Мы обязательно встретимся под крышей этого замечательного заведения, только на этот раз, надеюсь, ты не станешь душить меня электрошнуром от пылесоса…

Жану порядком надоела эта бессмысленная болтовня, и он, прищурившись, посмотрел на несносного мистера Беттиса и коротко приказал:— Замолчи!..

Эмери сразу же умолк. — Одри, — начал Рено, — Одри, у тебя действительно были неприятности, тяжелая полоса в жизни, но теперь все самое худшее позади, — Жан специально говорил очень медленно, неторопливо, стараясь придать вес каждому своему слову, прекрасно зная по собственному опыту, что именно такая манера разговора действует на людей наиболее успокоительно. — Да, Одри, все самое худшее позади, так что теперь ты можешь не волноваться… Сейчас ты соберешь свои вещи, и я отвезу тебя к отцу… Надеюсь, я обрадовал тебя этим известием?..

То ли от перемены обстановки, то ли от обстоятельного тона говорившего, Одри постепенно начала приходить в сознание. Хотя и с трудом, но она поняла смысл сказанного Рено.

Жан, участливо посмотрев на девушку, спросил:— Почему ты так плохо выглядишь?.. Тебя, наверное, тут били?..

Одри с неимоверным усилием подняла глаза на Жана и голосом, который, скорее, походил на синтезированный голос автоответчика, произнесла:— Да.

Рено подался корпусом вперед. — Неужели?..

Неожиданно в этот разговор встрял мистер Беттис. — Она… Она говорит неправду!.. Мистер Рено, она обманывает вас, она специально оговаривает меня!.. Ее тут никто не бил, с ней обращались самым лучшим образом!.. Не верьте ей!..

Рено с нескрываемым отвращением посмотрел на лепетавшего Эмери. — Почему же она так скверно выглядит?.. Почему у нее синяки под глазами?.. Почему она так невнятно говорит?..

Мистер Беттис замялся. — Ну, понимаете ли, мистер Рено, она заболела, простудилась или еще что-то там такое, у нее была температура, и потому мы с Блэкки решили дать ей немного лекарств. А синяки под глазами — это от высокой температуры… Верьте мне, мистер Рено, я вас не обманываю… А почему она так невнятно говорит, я даже не знаю, наверное, у нее от рождения плохая дикция…

Одри, с трудом подняв голову, произнесла, указывая глазами на мистера Беттиса:— Он бил меня…

Взгляд Жана стал холодным и жестким. — Ну, что ты на это скажешь?..

Тот принялся оправдываться, закрывая локтями лицо — будто бы в ожидании удара:— Нет, нет, не верьте ей, этого не было… Она хочет оговорить меня, она хочет, чтобы у меня были неприятности… Ничего подобного не было, не было и быть не могло… Ей, наверное, померещилось… — мистер Беттис попятился назад, — этого не было, не верьте ей, мистер Рено… А если ее и ударили слегка один только раз, так это для ее же пользы — я же говорю, у Одри была очень высокая температура, она не хотела принимать лекарства… И ударил ее не я, а Блэкки…

Одри с неимоверным трудом выдавила из себя:— Он бил меня. — Девушка сознательно сделала ударение на первое слово. — Нет, это все неправда, — принялся скороговоркой оправдываться мистер Беттис, — это все неправда, она все врет…

Рука Жана незаметно опустилась в карман пиджака — туда, где лежал уже снятый с предохранителя пистолет с глушителем.

Эмери, ничего не подозревая о грядущей опасности, продолжал:— А если я когда-нибудь и поднял на эту девушку руку, так это тоже только для ее пользы… Вы же знаете, мистер Рено, что я — человек благородный, я никогда не смог бы поднять руку на женщину, на девушку, а тем более — на такую милую и обаятельную, как эта… Вы же знаете, как уважаю я ее отца, всеми нами любимого мистера Бенжамина Хорна, как много он делает для нашего замечательного города… Неужели у меня поднялась бы рука на его любимую дочь, неужели я посмел бы хотя бы в мыслях позволить себе…