Владимир Лещенко - Время Черной Луны Страница 13

Когда я предложила ему освежится и протянула банку с содовой водой, он не стал открывать ее обычным способом, а как-то быстро прокусил, причмокивая, высосал все содержимое, смял банку в комочек, который швырнул за окно: сила у него была неимоверная. Внезапно он приказал свернуть к обочине дороги. На шоссе не было ни одной встречной машины, луна затянулась тучами, задул ветер, и я решила, что настал мой конец! Но оборотень открыл дверцу и мгновенно, как-то по-звериному, скрылся в темноте, не сказав ни слова. Я ударила по педали газа и унеслась оттуда, громко произнося слова благодарности Богу, глотая слезы и стуча зубами.

Уже в гараже дома у меня случилась ужасная истерика, и я два дня провела в больнице.

«Нью-Йорк Пост» 1998 год

3. Магистр начинает игру

Багряное и серое

Ленинский проспект. Время: 4.20

– Вот-так-то, батя, у меня как раз все рулез, – парень лет двадцати, одетый в спортивные брюки и майку, да тапочки и Дмитрий сидели в гостиной (точнее – большой комнате) стандартной девятиэтажки семидесятых.

Обычная обстановка – телевизор с видеодвойкой, компьютер, скромные книжные шкафы, где с триллерами и фантастикой соседствовали учебники по разным наукам и стопки Ди-Ви-Ди и МП – дисков: Борис имел своеобразное но подходяще ему хобби: собирал песни о вампирах и вообще на так сказать околовампирскую тематику.

И если бы на столике стояла бутылка водки, или торт – а не бокалы с размороженной кровью – то можно было бы подумать, что это скромный семейный ужин.

«Мировую экономику» одолел?, – осведомился Дмитрий. Древний держал своего птенца в строгости, требуя от него усердной учебы – вдобавок к развитию специфических вампирских способностей. Или ты только на порносайты лазил?

– Ну уж на порно, – обиделся Борис. Я тут несколько классных песенок скачал, вот…

Вот послушай – это Мара. Не самая новая запись правда…

Он нажал клавишу дорогого коммуникатора, воткнул разъем в колонку, и комнату наполнил хрипловато-эротичный женский голос:

Бей меня и кусай,лезвием острым режьТолько не уходи навсегда!В каждой клетке своейВ оболочке сердцаЯ оставлю свои города…

Пожав плечами, Дмитрий Бобров подумал, что имя исполнительница выбрала себе весьма многозначительное – знает ли она, к чему оно восходит?

– Аж колбасит! – прокомментировал песню Борис.

– Говорю же я тебе – не понимаю я этих ваших словечек! – устало перебил его Бобров, впрочем не сердясь.

Насколько он знал, парень почти всю свою недолгую жизнь смертного, был завзятым тусовщиком.

А сейчас и вообще работал ночным ди-джеем в собственном клубе – купленном Дмитрием на подставное лиц. Клуб именовался «Готика» и был посвящен, разумеется, вампирской тематике. Настоящие вампиры, туда, правда, не ходили, относясь к этому делу, как наверное, авторитетные бандиты относятся к молодой наглой гопоте.

И это лучший его «птенец»! Единственный, между прочим, «птенец» за последние двести лет. Он подобрал Бориса буквально на улице – девятнадцатилетнего парнишку-наркомана, год назад осиротевшего, умирающего от СПИДа и обоих гепатитов, продавшего квартиру, а деньги спустившего на врачей-шарлатанов…

Многие его тогда не поняли – сочли блажью старого вампира, видать, малость тронувшегося. Но это был тонкий расчет – вампиры слишком консервативны, и струя свежей крови (вот – хе-хе! – каламбурчик в тему) им нужна как никогда. Мир быстро меняется, и пора давать дорогу молодым. А то не дай Вирм, род вампиров, славный и древний, может вымереть. Уроком в этом смысле служила участь Раду Марасала – соратника Влада Дракулы, семисотлетнего вампира, в 1903 году угодившего в Париже под авто какого-то рантье и погибшего не столько даже от травм, сколько от шока – а скорость того драндулета была километров тридцать от силы!

Впрочем Боря был благодарным и послушным сыном. Если не считать его безудержной тяги к новомодному, то он был весьма неплох как «птенец», и обещал со временем вырасти неплохим вампиром.

Дмитрий его, наверное, любил – если только вампиры умеют любить.

– А скажи-ка ты мне, Борис – ты вроде все эти ваши клубы знаешь? – неожиданно задал вопрос Дмитрий.

– Ну все не все… – пожал плечами кайтиф.

– А подскажи ка – где можно найти оборотней – не в ихних заведениях, конечно.

– Да эти уроды волосатые, больше по барам... – оскалился Борис. – Но сказать по правде некоторые и у нас отираются, так что сам поневоле волком завоешь.

– А вот скажи из клана Чекана не знаешь кого?

Борис внимательно посмотрел на отца, видимо начиная что-то соображать.

– Вообще-то есть один, в «Плахе и топоре» как раз зависает. Мелкий тип, лох ушастый… У своих не в авторитете…

– Ладно, собирайся, навестим наших косматых друзей. Поспрашивать его кое о чем надо.

– Да конечно – чисто конкретно потрясем волчка... – охотно согласился кайтиф.

«А можно ли потрясти чисто абстрактно?» – про себя кивнул Дмитрий.

Вскоре молодой вампир был готов, причем вид имел будто только что вышел из дорогого магазина спортивной одежды. Фирменный (не китайский!) костюм «Адидас»; под олимпийкой – черная футболка с оскаленным черепом, и кроссовки, стоящие столько, что еще добавить – и можно неплохо жить месяц.

Пожалуй более нелепой парочки, чем старик в старомодном плаще и галстуке и юный «упакованный» спортсмен придумать было сложно.

Кто, глядя со стороны, подумает, что если юноша без затруднений справится с двумя-тремя людьми своего возраста и комплекции, то старик легко одолеет в рукопашной десяток амбалов, или полдюжины спецназовцев??

– Поехали, – бросил он Луке, когда они сели в машину.

– В клуб «Плаха и топор», – добавил Борис.

«Плаха и топор» находился в одном из спальных районов, в подвале старого четырехэтажного дома, построенного еще пленными немцами.

Верхние этажи переделали под дополнительные помещения клуба – три танцпола, бильярдную, огромный концертный зал для выступлений заезжих поп-групп, склад и торговый центр, а также опиекурильню в китайском стиле – употребление этого зелья вновь как и когда-то начало входить в моду y пресыщенной золотой молодежи.

Клуб называли криминальным все, включая самих представителей криминального мира, но ссорится с его владельцами, и уж тем более устраивать облавы на асоциальные элементы, буквально роившиеся там, никто не хотел.

Железные двери клуба распахнулись, пропуская странную троицу – спортивного парня, немалых лет мужчину в старомодном плаще и молодого бородатого человека в костюме с иголочки и дурацкой бейсболке.