Александр Варго - Полночь Страница 14

– Так это она распугала своих соплеменников, – пробормотал Эдуард.

Вячеслав случайно взглянул на Папашу Дриппи и затаил дыхание – грек преобразился. Он весь как-то подобрался, расправил плечи, неотрывно следя за белой бестией, и настороженность в его глазах сменил блеск азарта. И Слава понял – он поймает ему эту акулу. Потому что дело даже не в деньгах. Своим поведением эта громадина бросала вызов этому чудному греку, и, судя по всему, он не мог его не принять.

– Ну что ж, могу тебя поздравить, – сухо бросил Эд, поскольку от его внимания не ускользнула перемена настроения хозяина судна. Он отвернулся.

Папаша Дриппи что-то гаркнул на своем наречии и протянул руку, что было нагляднее любой фразы на любом языке. Помешкав, Вячеслав сунул в жесткую ладонь охотника деньги. Э, будь что будет.

Акула вильнула серповидным хвостом, будто дразня людей, и погрузилась в глубину.

– Он справится с ней? – вполголоса спросила Татьяна у Эда.

Тот долго молчал, потом произнес:

– Думаю, да. Он хороший охотник, несмотря на странности. Но эта акула… Я еще никогда не видел ничего подобного.

– Ты много чего не видел и не слышал, – с философским видом заметил Вячеслав. Вернувшись в прежнее расположение духа, он заметно подобрел и снова достал бутылку. – И, не в обиду будет сказано, никогда не умел добиваться своей цели, Эд.

Последняя фраза прозвучала столь недвусмысленно, что в глазах Эдуарда на долю секунды вспыхнул факел и тут же погас. Он лишь усмехнулся и плотнее сжал губы.

Словно невзначай Вячеслав провел рукой по упругим ягодицам Татьяны. Она смутилась и сделала шаг в сторону, но Вячеслав не обиделся.

– Вот скажи мне, защитник братьев наших меньших, – сказал он, запрокидывая в глотку виски. Его кадык жадно заходил. – Ты сейчас опять надуешься, но я уверен, что ваша возня просто кем-то башляется. Это все политика, и только не говори мне, что все те, кто вопит с плакатами типа «Перестанем убивать морских котиков дубинами», так уж жалеют зверей. Баблос – вот стержень всего. Баксы, евро, рубли и тугрики – вот что правит нашим миром. Скажи, какой смысл бастовать против использования дубинок, если этих самых котиков можно пристрелить? Да просто от пуль шкура портится. А акулы? – продолжал он разглагольствовать. – Они жрут людей, портят рыбакам сети, нападают на лодки, а ты их жалеешь. Да они просто помойные ямы, которые глотают все, что попало.

– Человек куда чаще погибает от удара шаровой молнии или копыт лошади, чем от нападения акулы, – ответил сдержанно Эд. – Хотя у них куда больше поводов убивать нас, чем у нас истреблять их.

– Как это? – растерянно спросила Татьяна.

Эдуард повернулся к ней, и она осеклась, столкнувшись с его ледяным взглядом.

– Нас никто не звал сюда, в океан. Мы тут гости, – сказал он, сделав акцент на слове «мы».

– Тогда почему в фильмах и прессе их называют людоедами?

– Человечество во все времена испытывало первобытный страх перед акулой. Хотя негативный образ создан самим человеком. Скажите, вы сильно ненавидите пчел? Или ос?

Татьяна задумчиво пожала плечами, а Вячеслав вообще не ответил – ему было неинтересно слушать Эда.

– А, между прочим, от их укусов погибает куда больше людей. Акула не делает разницы между морским котиком или человеком. У рыбы нет амбиций или чувства мести, она действует лишь по инстинкту. В отличие от человека, который мстит акулам при первой возможности.

– Мстит? – удивленно переспросила Татьяна.

Губы Эда тронула безрадостная улыбка.

– Разве ты не видела «представление» Папаши Дриппи? Уверен, он прекрасно помнит о своих шрамах и не простил этого акулам. Но я сейчас не о нем. Я лично наблюдал, как рыбаки отрубали пойманным акулам хвосты и плавники, а потом выбрасывали в море, обрекая их на долгую и мучительную смерть. Иногда в пасть акулам вставляли распорки и отпускали – они дохли от голода. У них, оглушенных, но еще живых, выдирали зубы и челюсти на сувениры…

– Все, достаточно, – резко сказала Татьяна.

– Насчет челюсти, это, конечно, камушек в мой огород? – осведомился Вячеслав.

Эд смерил его безразличным взглядом и ничего не ответил.

Операция заняла всего несколько минут, но всем показалось, что она длилась не один час. Айс орудовал ножом быстро и профессионально, будто всю жизнь только и занимался тем, что ампутировал конечности в экстремальных условиях. Когда нож наткнулся на кость, он просто взял камень и со всей силы ударил по тупой стороне лезвия, полностью отделив от тела расплющенную руку.

Валик не мог этого выдержать, и его вырвало, и Влад, сорвавшись, накричал на него. Катрин пыталась вдеть нитку в иголку, и это ей удалось лишь с пятого раза.

Бесчувственную Марину осторожно отнесли в тень. Несмотря на то что ремень был затянут на максимум, кровотечение все равно было обильным.

– Я зашью рану, – сказал Айс. – Но ей нужно в больницу.

– Спасибо, что напомнил, – сердито сказала Катрин. – Америку открыл.

– Я хочу домой, – шмыгнув носом, выдал Валик.

– Какое совпадение, мы тоже, – криво улыбнулась Катрин. – Тебе помочь? – она тронула Айса за плечо.

– Лучшая помощь – это не мешать, – отозвался тот. – Так говорила моя любимая мама. Хотя, держи ее. И вы тоже, идите сюда.

Подошел только Влад. Он без сил опустился перед женой, что-то бормоча под нос, и положил руки на ее хрупкие плечи.

Валик же остался на месте, никакая сила не могла заставить его смотреть на Марину. Но что он мог поделать, если его с самого детства мутит от вида крови? Пусть даже он врач, хоть и детский…

Он с опаской заглянул под камень. Там было что-то темно-красное, и среди этого месива торчал осколок кости. Он снова почувствовал тошноту и отпрянул. Повинуясь какому-то мимолетному необъяснимому порыву, он принялся носком кроссовки закапывать подсыхающую лужу крови.

Айс тем временем сосредоточенно штопал культю Марины. Когда все было готово, он слегка плеснул морской воды на обрубок, и Марина издала истошный крик.

– Ты это специально? – исподлобья взглянул на него Влад.

– Нет, – спокойно ответил Айс. – По крайней мере, хуже от этого ей не будет. Вообще-то, было бы хорошо прижечь рану огнем.

– Ага. Только ты спички все извел на свой костер долбаный, – с безумной улыбкой ответил Влад.

Глядя на него, Катрин подумала, что сейчас Влад способен на что угодно, он был похож на гранату с выдернутой чекой.

– Да, кстати. А зачем ты вообще огонь разводил, Айс? – спросил Влад. Его лицо стало настороженным. – И не мог бы ты снять повязку с лица? Ничего личного, но меня это немного напрягает.

Айс послушно убрал с лица тряпку. Катрин с удивлением сделала вывод, что если бы не чрезвычайная худоба и многодневная щетина, Айса можно было бы назвать почти привлекательным. Вот только все портили глаза – два безжизненных синих озера, в которых вымерла вся живность.

– Я делал то, что, скорее всего, в скором времени стали бы делать вы, – сказал он. – Пытался привлечь костром какое-нибудь судно.

– Сколько ты здесь находишься? – спросила Катрин.

– Четвертый день.

Валик присвистнул.

– Как же вы без воды тут обходитесь? – осторожно спросил он.

– На северной стороне острова есть небольшое ущелье, и там капает пресная вода, что-то вроде родника. Она теплая и воняет, но это все, что здесь есть. У вас есть какая-нибудь еда? – полюбопытствовал он.

– Нет. Мы все вещи оставили на лодке, – со вздохом сказала Катрин. – Пошли купаться, а потом сюда двинули. Даже часы с мобильниками не взяли. А эти уроды нас кинули.

– Вы заплатили им вперед? – спросил Айс, вытирая нож о свои лохмотья. Валика это немного покоробило – он чистил нож с такой физиономией, будто только что заколол свинью.

– Угу, – сказала Катрин.

– Местным никогда нельзя отдавать всю сумму сразу, – сказал Айс.

– Почему ты все время шепчешь?! – не выдержал Влад. – Горло застудил?

Айс молча задрал подбородок, и ребятам стал виден огромный шрам, пересекающий наискосок загорелую шею мужчины.

Несколько минут все молчали. Марина была без сознания и тяжело дышала, пальцы ее здоровой руки изредка сжимались.

– Сколько у нас времени? – спросила Катрин, убирая с лица прядь волос.

Айс бросил оценивающий взгляд на грубо зашитую культю девушки. Куски майки Влада, которые использовали в качестве бинтов, уже все пропитались кровью.

– Сложно сказать. Все зависит от ее выносливости. Но если она не окажется в больнице, то эта ночь для нее будет последней, – сказал он.

Влад поднял на Айса тяжелый взгляд. Валик, глядя на приятеля, поймал себя на мысли, что если бы взором можно было убить человека, голова Айса уже давно лопнула бы, как тыква под колесами грузовика. Но Айс спокойно выдержал этот взгляд.

– Кто-нибудь помнит, сколько мы сюда плыли? – спросил Валик, чтобы как-то разрядить обстановку.