Мистические истории. Абсолютное зло - Джулиан Готорн Страница 14

тоже деревенского врача. Однако, если посмотреть на дело с другой, прозаической, но оттого не менее важной стороны, накопления Крофордов долгое время прирастали и я мог смело назвать себя человеком состоятельным, тогда как Катберты поколение за поколением теряли то поле, то каменоломню, и под конец от их земельных владений сохранилось не больше половины. Половине оставшегося нынче тоже грозила опасность: близился к завершению процесс в суде лорд-канцлера[20] о праве владения пятьюстами акрами фамильных земель, продолжавшийся с черепашьей скоростью уже два десятка лет, и шансы противной стороны выглядели явно предпочтительней. К тому же последние два года Мейбл, как уже говорилось, прожила в строгом уединении, мало кому показывалась и не имела возможности произвести впечатление на поклонников, меж тем я, чуть ли не единственный ее посетитель, на правах верного и ценимого друга бывал у нее едва ли не каждодневно. Как-то я поделился с нею теми крохами французского, какими владел, и мы часто читали друг другу вслух французские книги. Поэтому мне думалось, что эта приязнь должна принести свои плоды. Я привык, что Мейбл всегда встречает меня сердечным рукопожатием и солнечной улыбкой. Что это означало: любовь или просто дружбу? Ей-богу, я мог об этом только гадать, хотя иной раз заглядывал в глубину ее глаз, ища там какого-то беглого, случайного выражения, которое бы выдало ее истинные чувства. Все это время я не переставал надеяться и верить в лучшее; и казалось, Рождество – самый подходящий день, чтобы получить наконец ответ на вопрос, сильно ли я заблуждался.

2

С мыслью о своих надеждах и все же не без тревоги я около пяти вечера добрался до Приорства. Здание ничем не привлекало взгляд. Даже в лучшие свои дни оно принадлежало к самым малым и захудалым религиозным сооружениям королевства, а попав в светские руки, после каждой пристройки и переделки становилось только хуже. Самобытную старую колокольню снесли, колокол увезли в отдаленную приходскую церковь. Часовня ветшала и наконец обрушилась, и место, где она стояла, расчистили, сочтя излишним восстанавливать этот бесполезный придаток. Трапезную поделили на несколько помещений; при этом, к несчастью, изрядно пострадала старинная дубовая обшивка. В минувшем веке некий вандал-владелец распорядился сколоть с фасадов скульптурную символику, поскольку решил, что на жилом здании она выглядит неуместно. Одну за другой Приорство утратило много привлекательных черт прошлого, каменную кладку кое-где заменили кирпичной, и в конце концов оно превратилось в скучное, ничем не примечательное прямоугольное строение, которое вполне можно было принять за современное; искусству предпочли объем, украшениям – практичность. Вдобавок постепенно ушла в чужие руки бóльшая часть относившейся к Приорству земли, не осталось почти ничего, кроме лужайки и сада; да и рыцарский титул, принадлежность первого светского владельца, уплыл в неизвестном направлении, как это загадочным образом иногда случается с титулами; из сказанного ясно, что наследство Мейбл Катберт не делало ее ни богачкой, ни влиятельной персоной графства. И все же усадьба по-прежнему именовалась Приорством, ибо такова сила английских традиций[21]; и, как станет понятно в дальнейшем, некоторые традиции укоренились здесь настолько прочно, что перемена внешних обстоятельств никак не могла на них повлиять.

Задержавшись на минуту у домика привратника, я внимательно огляделся, но ровным счетом никого не увидел. Обитатели сторожки, несомненно, отправились куда-то праздновать Рождество, и ворота были гостеприимно распахнуты для любого, кто пожелал бы войти. Поэтому я решился въехать, хотя не без колебаний, – я не хотел, ошибившись часом, явиться под окна раньше срока. Но до этого не дошло: у самого угла, до выезда к главному фасаду, мне встретился дворецкий Роупер, стоявший на боковом крыльце. Я знаком подозвал его к себе.

– Обед, как обычно, в пять, Роупер?

– Сегодня в семь, доктор… Рождество.

– Ага! Ну тогда я съезжу по вызовам и вернусь позднее.

– Лучше будет, доктор Крофорд, если вы войдете и подождете внутри. Мисс Катберт наверняка вас не увидит. Она отдыхает у себя в спальне в задней части дома и вряд ли выйдет до семи. Двуколку я велю отвезти на ту сторону, в конюшню, а вас проведу потихоньку в библиотеку, куда хозяйка заглядывает редко, и буду помалкивать, пока не придет время объявить о вашем прибытии.

Предложение было заманчивое, и я в замешательстве огляделся. Впрочем, не в таком уж и замешательстве: я с самого начала подозревал, что затруднение разрешится подобным образом. Небо затягивало тучами, снег сыпал все гуще и укрывал землю все плотнее, колеса вязли в сугробах, и у меня пропадало всякое желание любоваться их кристальной белизной; ревматизм старой миссис Раббидж ничуть не зависел от того, состоится или нет мой визит… через полуоткрытую дверь виднелся камин, полыхавшее там пламя бросало отсветы на наружную стену… короче, я поразмыслил и сдался.

– Думаю… думаю, Роупер, так и впрямь будет лучше.

Произнося это, я покашливал и самим тоном изображал, будто нехотя подчиняюсь некоему велению долга. Каждым движением демонстрируя ту же неохоту, я медленно выбрался из двуколки, бросил вожжи мальчишке, которого подозвал Роупер, отряхнул с пальто снежные хлопья и позволил проводить себя через холл в библиотеку.

Это была уютная старомодная комнатушка, выкроенная вместе с соседней столовой из длинной монастырской трапезной. Как уже говорилось, при переделке убрали немалую часть резной деревянной обшивки, но частично возместили потерю драпировкой из цветной кордовской кожи; кроме того, случаем уцелел первоначальный деревянный потолок, и благодаря всем этим приятным деталям комната имела вполне живописный вид. Дополнительным украшением служил широкий старомодный камин; живопись на стенах закоптилась и выцвела настолько, что едва прочитывалась, и это усиливало общее впечатление благородной старины. Помещение называлось библиотекой, но книг там было не много: покойный сквайр не принадлежал к любителям литературы, а интересы его предшественников в основном ограничивались пособиями о лошадях, собаках и охоте. Собственно, книжный шкаф имелся только один, и тот маленький, и его содержимое вряд ли могло привлечь обычного читателя, так что туда годами мог никто не заглядывать. Однако на небольшой консоли между окнами стояло несколько томов, принадлежавших Мейбл, чьими стараниями в семействе проклюнулись первые заметные ростки культуры; а кроме того, на большом дубовом столе в центре комнаты лежали утренние газеты и самые популярные в то время журналы, которые читала сама Мейбл.

Опустившись в глубокое мягкое кресло, я взял «Корнхилл»[22] и приготовился приятно провести ближайшие два часа, но тут вернулся Роупер. Стоя на боковом крыльце, он был одет по-домашнему, и ничто не отличало его от других слуг рангом пониже. Теперь же, готовясь выступить в официальной роли, он облачился в парадную