Лана Синявская - Паутина лунного света Страница 14

– Неужто совсем не жаль?

– Нет, – покачал он с улыбкой головой, затем посмотрел на дверь, и она тут же распахнулась, пропуская в комнату незнакомого парня.

Анна уставилась на него, открыв от удивления рот, так как в руке он держал ее собственную сумку.

– Удивлена? – констатировал Налимов очевидное.

– Не то слово. Как она попала к вам?

В ответ раздалось нечто, весьма напоминающее скрежет ржавого железа. Анна не сразу сообразила, что так звучит смех ее мучителя.

– Сразу видно, что вор из тебя никудышный. Зачем ты полезла в мою квартиру?

– Это мое дело, – огрызнулась Аня. – Я спрашиваю, откуда у вас моя сумка?

– Все еще не догадываешься? Ну, смотри, – Налимов запустил руку в сумку и, точно фокусник, извлек из нее яйцо с забавной курочкой наверху. – Узнаешь?

Анна, облизнув губы, молча кивнула.

– Должно быть, ты не знала, что такие яйца в большинстве случаев открываются наподобие шкатулки? Вот так, – он ловко щелкнул замочком, и яичко распалось на две половинки. На ладони Селена Серафимовича оказался маленький блестящий предмет. Еще до того, как он начал объяснять, Анна догадалась обо всем.

– Это радиопередатчик. Будь ты профессионалом в воровском деле, тебя непременно насторожил бы тот факт, что такая откровенно ценная вещь стоит на самом видном месте. Профессионал из осторожности преодолел бы природную жадность и не стал бы брать яйцо. Или, на худой конец, проверил бы его содержимое. Ты этого не сделала. Поэтому обнаружить твой тайник не составляло труда.

– Ничего не понимаю, – медленно проговорила Анна. – Если вы вернули себе свое добро, то зачем заварили кашу с моим похищением? – Она пристально смотрела на Налимова, ожидая ответа, но тот не спешил с разъяснениями.

Прежде чем заговорить снова, Налимов медленными глотками осушил свой бокал, аккуратно поставил его на барную стойку и неторопливо вернулся к креслу. Все это время Анна напряженно следила за ним, гадая, что он еще задумал.

– Дело в том, моя дорогая, что ты нанесла мне гораздо больший урон, чем можешь себе представить. Ты устроила пожар!

– Бросьте! – презрительно скривилась Анна. – Ваша квартира и все, что в ней, – застрахованы. Так что, можно сказать, вы не пострадали. Особенно если учесть вот это все, – она обвела вокруг себя рукой и усмехнулась.

– Увы. Ты снова ошибаешься, – невозмутимо откликнулся Налимов. – В огне сгорело нечто, что не покрыть никакими страховками. Правда, благодаря твоему поступку выяснились некоторые нюансы…

– Что вы мне голову морочите? Какие нюансы?

– Весьма и весьма существенные. Дело в том, что ты спалила ценный ковер – вещь не просто редкую, а практически уникальную.

Анна рассмеялась.

– Так вот вы о чем? Ловко! Ковер, говорите? Забавно. Кажется, я помню его, он лежал в гостиной, правильно?

– У тебя хорошая память.

– Настолько хорошая, что вам не удастся меня обмануть. Этот ковер ничем не примечателен. Да, он ручной работы и весьма почтенного возраста, но уникальный… Тут вы загнули, Селен Серафимович. Хотя… если вы решили мстить, то доводы рассудка вас не остановят.

– По твоим словам, я – настоящий монстр, честное слово, – изобразил Налимов оскорбленную добродетель. Посмеяться над удачной шуткой Анне помешала ничем не прикрытая злоба, которой зажглись его глаза. – Ты даже представить себе не можешь, что это за ковер! – выкрикнул он.

– Так объясните! В чем проблема-то?

– Ковер я искал двадцать пять лет.

– Да ну? И что вас в нем так привлекало?

– Не надо иронизировать, дорогая. Он овеян множеством легенд, в нем – сила, о которой ты не имеешь представления.

– Вы верите в легенды? – все еще улыбаясь, спросила Анна. Она начала понимать, к чему он клонит. На ум пришла прочитанная когда-то давно легенда, в которой, если ей не изменяет память, действительно фигурировал шелковый ковер цвета крови. Если на полу в гостиной лежал именно тот ковер, то ей действительно крышка. Единственное, что не позволяло ей окончательно предаться унынию, это мысль о том, что, владея такой вещью, Налимов должен был воспользоваться ею хотя бы раз, но он этого не сделал, тут она была уверена.

– Не о раджпутском ли ковре вы говорите? – спросила она с деланным безразличием.

– Ты слышала о нем? – оживился тот.

– В общих чертах, – уклонилась Анна от прямого ответа.

– Я расскажу тебе о нем. Думаю, тебя это заинтересует.

«Спорный вопрос!» – подумала Анна.

– Итак, речь идет о восемнадцатом веке, времени, не так уж сильно отдаленном от нашего, – начал Налимов, поудобнее устраиваясь в кресле. – Клан раджпутов насчитывал на тот момент несколько сот тысяч человек. Но положение их было незавидным. Глава клана, Амар Сингх, вел в ту пору тяжелую борьбу с моголами. Чтобы одолеть их, ему пришлось заключить союзнический договор с махараджами Джайпура и Джодхпура, в котором особо оговаривалось, что отныне все три клана вступают в браки только между собой. Чуть позже, в начале девятнадцатого века, положение стало еще хуже. Теперь с севера наступали афганцы, с юга осаждали маратхи, с востока – англичане…

– Вам бы историком быть… – не удержалась Анна от язвительного замечания, все еще не понимая, куда клонит хозяин дома.

– Спасти положение мог только выгодный брачный союз, – не обращая на ее реплику внимания, продолжал Налимов. – У нынешнего правителя, Аджиты, была дочь, красавица Кришна Кумари. Она была еще совсем юной, одиннадцатилетней девочкой, а на ее руку уже претендовали сразу двое. И каждый считал, что выбор должен пасть на него, и каждый мотивировал свою правоту заключенным когда-то договором. Пять лет Аджите удавалось тянуть время, но когда красавице Кришне Кумари исполнилось шестнадцать, настало время делать выбор. Беда заключалась в том, что тот, кому девушка не досталась бы в жены, немедленно расторг бы договор, а этого нельзя было допустить. Дилемма оказалась неразрешимой. И тогда Аджита пришел к безумной, с точки зрения нормального человека, мысли, что дочь следует убить, уничтожив сам предмет спора. Дикое решение, но иного и ожидать не следовало, ведь Аджита был слабовольным, трусливым правителем. Ни один из мужчин клана не согласился исполнить приказ, но Аджиту это не остановило. Он приказал женщинам отравить принцессу. Надо сказать, что Кришна Кумари была не только красивой и образованной девушкой, она обладала тем редким даром, что сейчас принято называть ясновидением. И девушка знала, что ее ждет. Все пять лет она ткала ковер, ожидая своей участи. Он оказался невиданной красоты: алый шелк и золотая нить сплелись в его узорах самым затейливым образом. Когда девушке стало известно о решении отца, она добровольно выпила кубок с ядом, сидя на своем прекрасном ковре, но перед смертью произнесла заклятие. И после ее смерти в клане не было ни единого наследника на протяжении долгого времени, все дети были усыновленными. Но это только половина заклятия. Душа невинной девушки поселилась в чудесном ковре, каждый последующий обладатель которого мог исполнить любое свое желание, разгадав тайну волшебного узора…