Стивен Кинг - Потаённое окно, потаённый сад Страница 14

Он сделал себе бутерброд и подогрел чашку супа, но понял, что не хочет ничего. Морт чувствовал себя несчастным и одиноким. Кажется, он все-таки немного заразился сумасшествием Джона Шутера. А потому не очень удивился, обнаружив, что в сумме все эти чувства вызывали сонливость.

Морт с некоторой робостью покосился на кушетку, и внутренний голос тут же прошептал: Ну ладно, отдохни. Только помни, что ты можешь убежать, но не сможешь спрятаться. Когда ты, проснешься, все это дерьмо по-прежнему будет здесь.

Это было истинной правдой, но со временем все проходит благополучно проходит. О сиюминутных решениях можно сказать только одно — они все-таки лучше, чем никакие. Морт решил, что позвонит домой (его сознание настаивало на том, чтобы думать о доме в Дерри как о «доме», и он подозревал, что это пройдет не скоро), попросит Эми найти экземпляр «Журнала Эллери Квина» с «Посевным сезоном» и выслать ему срочной бандеролью. Затем пару часов подремал на кушетке. Поднялся он часов в семь или около того и, бодрый, прошел в кабинет, где написал еще немного дерьма.

С таким отношением, кроме дерьма, ты ничего не напишешь, упрекнул его внутренний голос.

— Пошел ты! — сказал ему Морт. Одно из преимуществ одинокой жизни заключается в том, что можно смело и громко разговаривать с самим с собой и никто при этом не заподозрит, что ты сошел с ума.

Он набрал номер дома в Дерри. В трубке раздались гудки междугородной связи, а затем самый ненавистный из всех телефонных звуков: мерзкий сигнал «занято». Эми с кем-то разговаривала, а если Эми всерьез решила с кем-нибудь поболтать, то беседа могла затянуться на несколько часов. Возможно, даже дней.

— Ох, черт побери! — закричал Морт и с такой силой бросил трубку на рычаги, что аппарат жалобно звякнул.

Ну и что теперь, малыш?

Он подумал, что можно было бы позвонить Изабелле Фортин, которая жила через дорогу, но это показалось ему просто бессовестным. Изабелла и так слишком погрузилась в их с Эми проблемы и делала для них все, разве что только не бегала за покупками. К тому же было довольно поздно — журнал все равно пролежит до утра на почте. Он мог позвонить Эми позднее, и если снова будет занято, тогда уж он позвонит Изабелле.

А сейчас Морт вновь услышал призывную песнь кушетки и просто не мог игнорировать ее.

Он выключил телефон из сети — тот, кто пытался дозвониться, пока Морт шел по тропинке, может еще немного подождать, как и его пустые «будьте любезны», «большое спасибо». Затем, вздохнув, побрел в гостиную.

Он уложил подушки как обычно — одну под голову, другую под шею — и взглянул на озеро, в конце сверкающей золотой дорожки которого опускалось солнце. Никогда в жизни я не чувствовал себя так одиноко и так отвратительно, с удивлением подумал он. Его веки медленно опустились на слегка покрасневшие глаза, и Морт Рейни, который все еще не понял, что такое настоящий кошмар, заснул.

ГЛАВА 12

Ему приснилось, будто он в школе. Этот класс был ему знаком, хотя он не мог вспомнить откуда. Вместе с ним здесь находился и Джон Шутер. На руке у него висела сумка бакалейной лавки. Шутер достал из нее апельсин и принялся задумчиво подкидывать его. Вверх — вниз. Шутер смотрел в сторону Морта, но не на самого Морта; его пронзительный взгляд был устремлен на что-то находящееся за плечом Морта. Рейни оглянулся и увидел стену из обожженных досок, черную классную доску. На мутном стекле над дверью зеркально — было что-то написано, Он с трудом разобрал:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ШКОЛУ ТУМАКОВ!

Надпись на доске прочесть было легче.

ПОСЕВНОЙ СЕЗОН

Рассказ Мортона Рейни

Неожиданно почти у самого уха Морта что-то просвистело. Морт сжался от страха. Это был апельсин. Он ударился в доску, лопнул с противным, чавкающим звуком и растекся по написанным на ней словам.

Морт снова повернулся к Шутеру и закричал срывающимся, визгливым голосом:

— Прекрати!

Шутер снова полез в сумку.

— Что такое? — спросил он спокойным, строгим голосом. — Разве ты не узнаешь эти кровавые апельсины? Какой же ты тогда писатель?

Он бросил еще один апельсин. Тот расплылся малиновым пятном на имени Морта и медленно стек вниз по стене.

— Не надо больше! — пронзительно закричал Морт.

Но упрямый Шутер снова полез в сумку. Его длинные мозолистые пальцы впились в очередной апельсин; на его оранжевой кожуре красными каплями выступила кровь.

— Не надо больше! Не надо больше! Пожалуйста! Не надо больше! Я во всем признаюсь, я признаюсь в чем угодно, только прекрати! В чем, угодно, только прекрати! Только…

ГЛАВА 13

— …прекрати, только прекрати…

Он падал.

Морт успел схватиться за край кушетки и предотвратить стремительный и наверняка болезненный полет на пол. Он перевернулся на другой бок и, схватившись за подушку, дрожал всем телом, пытаясь удержать в памяти смутные обрывки сна. Он пролежал так несколько секунд.

Кажется, ему снились класс и кровавые апельсины. Вроде бы речь шла о какой-то «школе тумаков». Он едва помнил детали, подробности сна исчезли без следа. Но что бы там ни происходило, это было очень реально. Слишком реально.

Наконец Морт открыл глаза, но ничего вокруг не увидел: пока он спал, солнце давно зашло. Все тело его онемело, особенно у основания шеи, видимо, проспал часа четыре, может быть, даже пять. В темноте он осторожно пробрался к выключателю, ухитрившись пройти возле самого края восьмиугольного кофейного столика со стеклянным колпаком {Морт давно был уверен, что этот столик обладал зачатками разума и с наступлением темноты занимал наиболее выгодную позицию для того, чтобы стукнуть его по коленке), и вышел в коридор, собираясь еще раз позвонить Эми.

По дороге посмотрел на часы. Было четверть одиннадцатого. Значит, проспал около пяти часов… и это случалось с ним не впервые. Удивительно, что ночью его даже не будет мучить бессонница. Он заснет сразу, едва голова коснется подушки.

Сняв трубку, Морт удивился, обнаружив, что в ней царит мертвая тишина, затем вспомнил, что вырвал корень этой проклятой штуковины. Он потянул за провод, пока не добрался до вилки, хотел воткнуть ее в розетку… и замер. Прямо перед его глазами было окно.

Из окна хорошо просматривался угол веранды — как раз тот, на котором таинственный и неприятный мистер Шутер оставил вчера под камнем «свою» рукопись. За верандой стоял мусорный ящик, и на его крышке что-то было точнее, были два каких-то предмета. Что-то светлое и что-то темное. Темное выглядело гадко; на какое-то ужасное мгновение Морту показалось, что там копошился гигантский паук.