Дин Кунц - Сумерки Страница 14

– Надеюсь, вам понравится, – он отошел от окна и протянул ей виски. Она без возражения приняла бокал.

Взяла его обеими руками, но Чарли все-таки поддерживал его. Она пила виски маленькими глотками.

Чарли сказал:

– Выпейте сразу два глотка. Это вам поможет.

Она сделала так, как он посоветовал, а он отметил: она действительно не умеет пить – сморщилась, хотя «Шивас» – самое мягкое виски.

Пустой бокал он отнес к бару, сполоснул в маленькой раковине и поставил в сушилку.

Опять посмотрел в окно.

Белый грузовик все еще был там. И человек в темной одежде все так же стоял и жевал что-то с напускной небрежностью.

Вернувшись к Кристине, Чарли спросил:

– Вам лучше?

Лицо ее вновь обретало естественный оттенок. Она кивнула:

– Извините, что я так расклеилась.

Он присел на краешек стола, касаясь ногой пола, и улыбнулся:

– Вам не за что просить прощения. Большинство, будь они так же напуганы, вошли бы в эту дверь с бессвязным бормотанием и бормотали бы до сих пор. Вы держитесь очень хорошо.

– Мне так не кажется, – она достала из сумочки платок и высморкалась. – Но, похоже, вы правы. Одна безумная старушенция не означает конец света.

– Вот именно.

– Не может быть, чтобы мы не справились с одной сумасшедшей старухой.

– В том-то и дело, – сказал он. Однако подумал:

«Одна сумасшедшая старуха? А кто же тогда тот тип у белого грузовика?»

Глава 8

Грейс Спиви сидела в массивном дубовом кресле, ее холодные серые глаза блестели в темноте.

Сегодня в мире духов был красный день, один из самых красных, которые она знала, и она оделась во все красное, чтобы быть с ним в гармонии; так же как вчера, когда мир духов проходил через зеленую фазу, она была одета во все зеленое.

Большинство людей не знали, что каждый день в мире духов имел свой цвет, ведь они не могли проникнуть в мир сверхъестественного так же легко, как это удавалось Грейс, они вообще о нем не подозревали, и поэтому стиль одежды Грейс был недоступен их пониманию. Но для нее, экстрасенса и медиума, выбор цвета был важен, чтобы гармонировать с миром духов, так ей было легче общаться с прошлым и прорицать будущее. Информация передавалась духами по ослепительно ярким цветным лучам энергии. Сегодня лучи окрашены во все оттенки красного цвета.

Попробуй она объяснить это – ее приняли бы за сумасшедшую. Несколько лет назад собственная дочь отправила ее в психиатрическую больницу на обследование, но ей удалось вырваться из этой ловушки, она отреклась от дочери и с тех пор стала осторожнее.

Сегодня на ней были темно-красные туфли, темно-красная юбка, светло-красная двух тонов полосатая блузка. Все украшения красноватого оттенка: двойная нить малиновых бус, такие же браслеты на запястьях, яркая, как огонь, фарфоровая брошь, два рубиновых кольца, кольцо с четырьмя отполированными сияющими сердоликами, еще четыре кольца с дешевыми красными стекляшками, алой эмалью и ярко-красной керамикой. Все камни – будь то драгоценные, полудрагоценные или бижутерия – сверкали и переливались в дрожащем огоньке свечи.

Неровное пламя, словно танцуя на кончиках фитильков, отбрасывало причудливые извивающиеся тени на подвальные стены. Большая комната казалась меньше, поскольку янтарное пламя свечей освещало небольшую ее часть. Одиннадцать свечей, толстых и белых, вставленных в медные подсвечники с красивой подставкой для стекающего воска. Каждый подсвечник крепко держали апостолы Грейс, они с нетерпением ждали, когда она заговорит.

Их было одиннадцать – шесть мужчин и пять женщин, – молодые, среднего возраста и старые. Они сидели на полу, образуя перед креслом Грейс полукруг; мерцающий, неровный, таинственный свет освещал и странно искажал их лица.

Ее учениками были не только эти одиннадцать. Более пятидесяти человек сидели в верхней комнате и с волнением ожидали, что произойдет на сегодняшнем сеансе.

Больше тысячи других были разбросаны по разным уголкам на севере и юге, выполняя задания Грейс.

Она знала и помнила их имена, хотя сейчас ей было труднее запоминать их, гораздо труднее, чем до тех пор, пока божий Дар не снизошел до нее. Он заполнил ее, вошел в ее разум и вытеснил многое, что прежде казалось само собой разумеющимся, вроде способности запоминать имена и лица. Или способности следить за временем.

Она теперь не знала, который час, и то, что она иногда смотрела на часы, не имело никакого значения. Секунды, минуты, часы и дни казались смешными и случайными измерениями времени; для обычных людей они еще были полезны, но она в них больше не нуждалась. Порой, когда она думала, что прошел день, оказывалось, что прошла целая неделя. Это пугало, но в то же время странным образом увлекало – постоянно напоминало, что она особенная. Избранная. Дар вытеснил из нее и сон. Иногда не спала вообще. Обычно сон отнимал один час или два, не больше, но сон был ей больше не нужен. Дар вытеснил все, что могло бы помешать великой и священной миссии, которую ей надлежало выполнить.

Но имена этих одиннадцати, самых преданных из ее паствы, она помнила. Это были лучшие из лучших, незапятнанные души, наиболее достойные выполнить задачу, стоящую перед ними.

Но был среди них один – Кайл Барлоу, тридцати двух лет, хотя выглядел старше, – мрачный, злобный, опасный. У него были каштановые прямые волосы, густые, но без блеска. Глубоко посаженные карие глаза под нависшими надбровными дугами смотрели внимательно и проницательно. Hoc – крупный, не прямой, не римский, а перебитый. Скулы и подбородок такие же тяжелые, грубо высеченные, как и, надбровные дуги. При крупных и некрасивых чертах лица губы тонкие и такие бескровные и бледные, что казались еще тоньше, от этого рот походил на узкую щель. Он был необычайно высоким, более двух метров ростом, с бычьей шеей, могучими плечами, крепкой грудью и жилистыми руками. Создавалось впечатление, что он может переломить человеку хребет, и раньше зачастую он это и делал, исключительно ради удовольствия.

В последние же три года, с тех пор как Кайл стал последователем Грейс, членом тайного синедриона, а потом самым верным ее помощником, он ни на кого не поднял руку. До того как Грейс нашла и спасла его, это был неуравновешенный, агрессивный и жестокий человек. То время теперь миновало. Под отталкивающей внешностью Кайла Барлоу Грейс сумела разглядеть добрую душу. Да, он сбился с пути, но желал (даже не сознавая этого) вернуться на стезю добродетели. Нуждался в ком-то, кто направил бы его. Встретил Грейс и пошел за ней. Теперь огромные мощные руки и железные кулаки не принесут вреда добродетельным людям, но уничтожат врагов господа, и только тогда, когда скажет Грейс.