Крис Картер - «Оксидженс». Файл №412 Страница 14

— Кто ты? Оборотень? — переспросил Тасукэ. — Никогда бы не поверил!

— Да, я — оборотень, — гордо ответил тот. — Ты тоже меня должен бояться!

— Ну, вот еще! — ответил Тасукэ. — Дурак я, что ли, тебя бояться? Уж если я чего и боюсь, то это золотых монет. Как увижу — мурашки по коже.

— Ну я же говорил, говорил! — обрадовался оборотень, — Все на свете чего-нибудь боятся.

— Все? — не поверил Тасукэ. — И ты тоже?

— Я? — задумался оборотень. — По правде говоря, боюсь я вареных баклажанов. Запах у них противный, с ума меня сводит.

Посмотрел оборотень в окошко, заторопился.

— Светает уже, пора мне уходить, — говорит. — Приходи завтра — я тебя пугать буду!

На следующую ночь Тасукэ снова отправился в храм. Захватил он с собой большой чан с крышкой и много-много баклажанов принес. Сварил их, крышкой закрыл и ждать стал, когда оборотень пожалует.

В полночь явился оборотень. Идет, потом обливается. Присмотрелся Тасукэ получше, видит — несет оборотень большой мешок. Отдышался и говорит:

— Ну, готовься, сейчас я тебя пугать буду! Вынул он из мешка горсть золотых монет и в Тасукэ швырнул.

— Ну что, страшно тебе? — спрашивает. — Сейчас еще страшнее будет!

Бросился Тасукэ от оборотня, бегает по храму и кричит:

— Ой, боюсь! Аи, боюсь! Обрадовался оборотень.

— Все чего-нибудь боятся! — кричит.

Бегал Тасукэ по храму до тех пор, пока оборотень весь пол золотом не усыпал. А потом подбежал к чану да крышку-то и открыл. Вырвался оттуда пар и наполнился храм запахом вареных баклажанов. Поморщился оборотень, задергался весь, а потом опрометью из храма бросился. Выбежал в сад да за дерево схватился, глядь — и в гриб превратился, большой-пребольшой.

Обрадовались жители деревни, что от оборотня избавились. Накупили у Тасукэ в благодарность много-много трав и снадобий. А потом пошли в храм золотые монеты собирать. Смотрят — а это и не монеты вовсе, а грибочки. Так ни с чем они и ушли. А Тасукэ дальше отправился, и везде об оборотне из старого храма рассказывал.

А что же стало с большим грибом? Он, говорят, до сих пор у храма стоит. Сначала его съесть хотели, да раздумали: может, он ядовитый, раз оборотнем раньше был?!.

Алиса неожиданно всхлипнула и посмотрела на свет, пробивающийся через щель в двери с кухни. Она тяжело вздохнула и прошептала, держа перед собой на ладошке оберег:

— Ты волшебный, я знаю. Бабушка… Она вытерла рукой слезу.

— …бабушка говорила, что ты можешь помочь мне. Помоги, молю тебя об одном — помоги, избавь меня от этих ужасных мук. Останови моих родителей! Я больше так не могу…

Внезапно девочка почувствовала легкое покалывание на ладони. Странный звук, изданный оберегом, заставил ее бросить фигурку на пол. Алиса вжалась в стену и, прикрывшись одеялом, стала наблюдать за тем, что произойдет дальше.

Но ничего страшного не происходило. Алиса откинула одеяло в сторону и протянула руку к оберегу… Вспыхнул яркий огонь, затем он сразу же погас, но еще несколько мгновений воздух в спальне продолжал мерцать странным призрачным светом. Свет исходил откуда-то снизу.

Через секунду взгляд девочки упал на оберег. Из его центра шло странное свечение. Алиса опустила ноги с кровати. И вдруг… Еще одна вспышка света отбросила ее обратно на постель. В комнате что-то зажужжало и заискрилось. Казалось, мебель ожила, начала перемещаться с места на место, окна исчезли в синеватой дымке, а пол стал медленно подниматься и опускаться. В следующий момент понизу пополз туман, появившийся неизвестно откуда.

Девочка нащупала лежащий на стуле молоток, крепко сжала его в руке и решительно поднялась на ноги. Она подошла к светящемуся оберегу и внезапно почувствовала легкое прикосновение к плечу. Кто-то еле слышно прокашлялся над самым ее ухом. Испуганная Алиса прошептала, как ее учила бабушка:

— К худу или к добру?

Внезапно она услышала, как бьется ее сердце.

— К худу или к добру?! — повторила она дрожащим от страха голосом.

За спиной снова послышался кашель, а потом приглушенный голос произнес:

— Ты звала меня, мое милое создание?

— А-а-а… — заикаясь, пробормотала Алиса. — А кто вы?

— Я-то? — послышалось хихиканье, похожее на писк. — Я хранитель твоего талисмана. И хранитель старого маяка. Так ты звала меня или нет?

Девочка опустила дрожащие руки и обернулась. Перед ней на полусогнутых кривых ножках стояло существо, обросшее с ног до головы густой колючей шерстью. Голова существа чем-то напоминала птичью, глаза излучали холодный блеск. Дух-хранитель ласково улыбнулся, растянув тонкие, как веревочки, губы, и сказал:

— Так тебе нужна моя помощь или нет? «Бабушка была права, — подумала Алиса. — Это существо, стоящее сейчас передо мной, не сделает мне ничего плохого…»

Сердце продолжало учащенно стучать, и девочка, превозмогая страх, прошептала:

— Да, я звала тебя, чтобы ты… Чтобы ты помог мне!

Отец протянул одному из своих гостей стакан виски.

— Ну, пей же! — кинул он, глядя на бородача. Гость вынул трубку изо рта, наклонился вперед — и не заметил, как перевернул трубку. На пол тут же упало несколько угольков.

Дух-хранитель посмотрел в окно.

— Алиса — так тебя зовут?

.. — Да-а… — удивленно ответила девчушка.

— Я помогу тебе, а пока…

Существо повернуло голову в сторону кровати, на которой сидела девочка. Она вздрогнула, увидев, что зрачки незнакомца горят красным огнем.

— А пока… — продолжило существо, — ложись спать. Ты запомнишь этот день на всю свою жизнь!

Девочка почувствовала, как по ее телу волной пробежала усталость. Через несколько секунд Алиса, сложив руки лодочкой под голову, заснула… И только пламя, разгорающееся на кухне под ногами спящих людей, становилось все больше и больше. Больше и больше… Птицеголовое существо подошло к кровати, склонило шею и посмотрело на потолок. Его рот невероятным образом превратился в клюв. Послышалось приглушенное шипение:

— У-а-ша-а, у-а-ша-а, у-а-ша-а…

Дух-хранитель взмахнул руками-крыльями и исчез в дымке. Послышался свист. От дымки отделилась яркая искра. Она немного покружила по комнате и влетела в рот девочке. Примерно через тридцать минут маяк охватило пламя…

Вскоре все было кончено. И только багровый прилив, которого никто и никогда в этих краях не видел, продолжал смиренно лизать пустынный берег, по которому тихими вечерами любила прогуливаться девочка Алиса…

На заре прокукарекал петух… Скалли проснулась и наскоро привела себя в должный вид. От ночного сна, кроме грустных воспоминаний, почти ничего не осталось. Хозяева ранчо дрыхли прямо на полу. Вероятно, после того, как она вчера их покинула, бравые ребята перешли с варева на виски.