Жили они долго и счастливо - Мэтт Шоу Страница 15

– Ты мог бы показать мне дом.

Нет. Слишком рано – я еще не знаю, могу ли я ей доверять.

Я хочу доверять ей; даже прикованной она все еще выглядит горячей. Я предлагаю ей другое.

– Возможно, мы могли бы просто поговорить сегодня и узнать больше друг о друге.

– Хорошо, если ты этого хочешь, – говорит она.

Кажется, она хочет сказать что-то еще, но останавливается.

– Что-то не так? – спрашиваю я.

Она ставит поднос и почти пустую миску на тумбочку и садится.

– Мне интересно, не мог бы ты развязать мне лодыжки? Если от этого ты почувствуешь себя счастливее, ты всегда можешь запереть дверь в спальню, но я ничего не буду делать. Обещаю.

Я смотрю ей в глаза. Сейчас она выглядит искренней. Я верю ей.

– Хорошо. Я расстегну твои наручники и отнесу твой поднос вниз. Дам тебе немного времени, чтобы переодеться во что-нибудь из твоего гардероба.

Она смотрит на свой гардероб и видит всю одежду, висевшую там.

– Было бы неплохо.

– Хочешь сначала в ванную?

– Да, пожалуйста.

Я использую ключи от наручников, чтобы освободить ее распухшие лодыжки, и она тут же начинает их растирать:

- Они болят.

Я просто улыбаюсь ей, чувствуя себя немного виноватым из-за того, что я так долго сковывал ее. Возможно, мне стоило просто связать одно запястье – она все равно никуда не денется. Избавься от этой неуверенности в себе! Это ведь ее вина, что она еще в них.

– Я провожу тебя в ванную.

Она встает, ее кости хрустят, когда она потягивается.

– Это так приятно, – смеется она.

Вдруг она наклоняется вперед и целует меня в щеку:

- Спасибо.

Приятный сюрприз.

– Нет проблем, – заикаясь, говорю я.

Я отворачиваюсь от нее, скрывая свое смущение:

- Сюда, - и веду ее в ванную.

Я открываю дверь, и она входит.

– Я ненадолго.

– Просто иди в спальню, когда закончишь.

Я никуда не пойду, но если она подумает, что я спустился вниз, может быть, она попытается сбежать, как в прошлый раз. Она улыбается мне и закрывает дверь.

Я жду. Я слышу, как в комнате вода течет и плещется, как будто она умывается. Возможно, так и есть. Снова шум, тихое гудение. Она поет? Я хочу верить, что она на самом деле умывается, а не просто готовится сбежать от меня – или хотя бы пытается.

Гудение прекратилось. Я не слышу ничего, кроме бегущей воды. Вот и все – дверь вот-вот откроется. Вот она выйдет – с минуты на минуту.

Дверь не открывается.

Я прижимаюсь ухом к двери. Она чистит зубы. Мое сердце начинает замедляться. Возможно, ей можно доверять. Я встаю как раз в тот момент, когда дверь открывается, и я вижу Ванессу, обернутую в полотенце, и пижаму в ее руках. Она подпрыгивает, когда видит меня.

– Прости, ты меня напугал. Я думала, ты спустился вниз.

– Я как раз собирался, – лгу я.

Она улыбается мне; она знает, что я ждал ее.

– Я подумала, что розовая зубная щетка моя.

Я улыбаюсь в ответ:

- Так и есть.

Впервые с тех пор, как она проснулась, я чувствую волнение. Она не пыталась сбежать. Она действительно хочет быть со мной. Взять себе на заметку: не будь таким подозрительным.

Прогресс

– Что думаешь? – спрашивает Ванесса.

Она ходит по спальне, одетая в обтягивающее голубое платье, которое она выбрала из своего гардероба. Она хорошо выглядит.

– Мне нравится, – отвечаю я.

Почему это могло мне не понравиться? Если бы это платье мне не нравилось, то я бы не купил его для нее.

Она возвращается к шкафу и снова начинает перебирать одежду, которую я ей купил. Она словно маленький ребенок в магазине игрушек.

– В прошлом у меня были отношения с мужчинами, которые встречались со мной месяцами, но так и не могли определить мой размер правильно. Ты знаешь меня всего несколько дней, и все же ты попал в точку, – говорит она, вытаскивая то самое красное платье. - О-ля-ля!

Дразнит. Я не могу дождаться, когда она захочет надеть его. Мое сердце замирает, когда она убирает его обратно в шкаф, говоря:

- Мне все нравится.

– Садись, ты меня утомляешь своей беготней.

Приятно видеть ее взволнованной, но я хочу, чтобы она поговорила со мной.

– Извини, я просто в восторге от новой одежды – какая женщина откажется от такого?

– И обуви...

– Обуви?

– Я также купил тебе много разной обуви.

Она улыбается мне:

- Ты действительно все предусмотрел.

– Мне нравится так думать.

Она выжидающе смотрит на меня, как будто я должен что-то сказать:

- Ну, ведь я тут с тобой, – говорит она, все еще ожидая, что я скажу что-то.

Из-за тяжелого дыхания ее груди вздымались, а губы слегка приоткрылись. Ее губы: такие приятные для поцелуев. Я вытряхиваю эту мысль из головы; она пока еще не будет в восторге от поцелуя.

– Что случилось? – спрашивает она.

Я понимаю, что просто таращился на нее. Я смущенно улыбаюсь и отвожу взгляд.

– Ничего, – лгу я.

Я хочу ее.

– Я просто подумал, что мы могли бы поговорить, – запинаюсь я, – я действительно мало знаю о том, где ты выросла или какими были твои родители.

– Какие мои родители, – поправляет она меня.

По крайней мере, она думает, что поправляет меня. Я очень хорошо знаю, какие они сейчас – немного бледные, с серой похожей на пергамент кожей. Туман морозильника, высосал весь цвет из их безжизненных глаз. А от ее матери пахнет тунцом.

– Просто я мало что знаю о твоем прошлом.

– Что ты хочешь знать, – спрашивает она, начиная убирать волосы со своих красивых глаз, – с чего начать?

– Расскажи мне о своих родителях, – подталкиваю я ее в правильном направлении, давай посмотрим, что делает ее родителей такими идеальными, что она не может жить без них.

– Они не мои настоящие родители...

Что?

– Кит и Лилли были моими приемными родителями, которые заботились обо мне с двух лет. Мне просто нравится думать о них как о моих настоящих маме и папе, – улыбается она, – они всегда были рядом со мной, любили меня, как если