Майк Гелприн - Самая страшная книга 2017 (сборник) Страница 15

И тут раздался звонок.

Громкий, особенно в тишине крепко спящего дома, он истошно трещал, визжал и переливался.

– Те-е-е-етьли-и-и-ис! – захныкал за спиной невесть откуда появившийся Кирюша.

Он стоял, закрыв уши руками, и раскачивался из стороны в сторону.

– Те-е-етьли-и-ис, голове бо-о-о-обольно!

– Сейчас… – растерянно забормотала Алиса, оглядываясь по сторонам. – Сейчас-сейчас…

Всю стену рядом с входной дверью закрывал самодельный шкаф-купе, сделанный, видимо, еще в нищие девяностые каким-то местным умельцем. Именно оттуда и доносилась разрывающая голову трель звонка.

Алиса притащила из кухни шаткий колченогий табурет и вскарабкалась на него. С трудом удерживая равновесие, она стала выкидывать с антресолей пустые обувные коробки, какие-то тряпки, старые резиновые перчатки – весь тот мусор, что копится годами до первого же переезда, затем любовно пакуется «на всякий случай» и в итоге остается единственным, что достигает нового места жительства без потерь.

Наконец она добралась до дребезжащей (казалось, что та даже ходит ходуном) белой коробочки и, вцепившись, рванула на себя. Трель захлебнулась, из распотрошенной дырки в стене расщеперились разноцветные проводки.

– Ну вот и все, – тяжело дыша, сказала Алиса Кирюше. Сама она не очень верила этим словам, но упорно повторила: – Ну вот и все.

Тот отнял руки от ушей и улыбнулся.

– Ура! – тоненько пропел он. – Тетьлис, вы победили его!

– Давай-давай, – она легонько подтолкнула его к комнате. – Иди ложись спать.

Обнимая мирно посапывающего Кирюшу, она прислушивалась к звукам за дверью. Что-то шуршало там, в полумраке. Шуршало негромко, отрывисто, с паузами.

Только под утро она поняла, что это было.

Кто-то упорно продолжал нажимать на кнопку теперь уже немого звонка.

Все стихло с первыми утренними лучами.

Выводя Кирилла на прогулку – уж слишком страшно было теперь оставаться в квартире, хотелось оказаться под жарким солнцем, затеряться среди людей, – Алиса долго не решалась открыть дверь.

Но когда она это сделала, то увидела на пороге мусорное ведро.

От него несло болотом и гнилью.

Когда Алиса рассказала Олегу о ночном госте, тот только пожал плечами.

– Шпана балуется, – зло ответил и сплюнул на землю. – Раньше вообще звонили в полицию и прикидывались маньяком. Но потом один папаша в парке пошел отлить под дерево и услышал этот погорелый театр.

Он хмыкнул.

– Пацану повезло, отделался парой сломанных ребер и фингалом под глазом. Ну еще и ухо надорвал, пока в отдел его волок.

– Так это вы были?

– Угу, – кивнул Олег. – Попутно пригрозил, что в следующий раз там же под деревом и закопаю. И свалю все на маньяка.

Он вздохнул, резко погрустнев.

– Конечно, мне в отделе вставили по первое число. Мол, нельзя заниматься самоуправством, могу схлопотать хулиганство, нанесение телесных и прочее. И этот же гад еще и подхихикивал! – Олег со злостью ударил кулаком по скамейке – настроение у него менялось мгновенно.

– Вы думаете, что это кто-нибудь из них?

– Ну а кто еще? – Он пожал плечами. – Старая забава. Еще звонки поджигают, да. И кнопки в лифтах. Никогда не сталкивались, что ли?

Алисе стало стыдно. За свою панику, за то, что накрутила себя и не смогла успокоить Кирюшу, за то, что оказалась истеричной подслеповатой дурой…

Колобок, уже привычно прогуливающийся по аллее, помахал им рукой и сунул Алисе листовку. Скользнув рассеянным взглядом по предложению косметики, она выбросила ее в стоящую рядом урну.

– Можете последить за Тасей? – вдруг попросил Олег, ощупывая свои карманы. – У меня сигареты кончились, а я стараюсь при ней не курить – ну и не покупать. Не учу дурному типа.

Алиса усмехнулась от этой какой-то милой наивности.

– С одним условием, – шутливо ответила она. – Перейти на «ты».

– Я женат, – неожиданно серьезно ответил он, прекратив хлопать по карманам. – Вы… ты… помните это?

Алисе опять стало стыдно.

– Все в порядке, – она постаралась скрыть неловкость. – Это просто «ты». Ну, дружеское. У меня у самой жених, – соврала она на всякий случай.

– А, ладно, – расплылся в улыбке Олег. – Просто у меня Дашка ревнивая. Не без повода – грешен, да, было дело, – картинно потупился он. – Но теперь ни-ни. Как Тася родилась – все, как отрезало.

– Типа примерный семьянин? – пошутила Алиса.

– Не, без типа, – мотнул он головой. – В общем, я сейчас вернусь. Пять минут.

Алиса с улыбкой проводила удаляющуюся спину Олега взглядом. Забавный мужик. Не без странностей, да: то милый-добрый тюфяк, то какой-то бешеный зверь, но кто нынче без странностей? Хотя жить с таким она бы не рискнула, кто знает, в какой момент его переклинит.

Но с другой стороны – жене верен, говорит о ней с нежностью и юмором, дочку тоже вон как любит, трогательно заботится о ее моральном облике…

Стоп!

А где Тася?

Сердце Алисы замерло – а потом заколотилось так, будто хотело проломить грудную клетку. Девочки нигде не было. Только Кирюша, подперев кулачками подбородок, рассматривал какого-то жука на газоне.

– Тася! – крикнула она срывающимся голосом. – Тася!

Тетка на соседней лавочке вздрогнула, подозвала к себе катающегося на трехколесном велосипеде мальчишку и быстрым шагом заторопилась прочь.

– Кирюш! – Алиса схватила племянника за плечи и затрясла его. – Где Тася? Вы же вместе были?

– Она с дядей пошла, – удивленно ответил Кирюша, с трудом отвлекаясь от жука.

– С каким дядей? С дядей Олегом?

– Нет. С незнакомым. Он сказал, что папа просит ее помочь покупки донести.

– Но как? Мы же говорили вам – ни с кем не ходить!

– Да Тася и не хотела. А дядя сказал, что тогда ему придется сказать ее папе, что ту большую куклу, которую он купил, придется обратно вернуть продавщице. Потому что Тасин папа ее один не донесет.

Алиса похолодела от этой глупой, но такой действенной лжи.

– А… ты? – хрипло спросила она.

– А меня не звали, – пожал Кирюша плечами. – Да мне все равно куклы не нравятся.

Алиса выпустила племянника и обхватила голову руками. Ей хотелось кататься по земле и выть от ужаса – не усмотрела, упустила, потеряла девочку! Милую, пухленькую, молчаливую Тасю! Господи, та даже не могла позвать на помощь!

– Олег! – завопила Алиса в отчаянном призыве. – Олег!

Она озиралась вокруг, ощупывая взглядом кусты, лавочки, людей, – ведь ребенок не может исчезнуть бесследно? Он не может просто взять и пропасть, словно его унесла какая-то птица? Она вздернула лицо к небу, точно проверяя это, – но безжалостное июльское солнце только ослепило, затянув весь мир обжигающе-белой пеленой.