Елена Арсеньева - Большая книга ужасов – 68 (сборник) Страница 15

Сейчас же на пустыре было и в самом деле пусто, только какая-то девчонка в красном платье сидела на ящиках и что-то такое делала со своими пальцами на руках и на ногах.

Правый глаз портрета, видимо, этим занятием очень заинтересовался, потому что так в девчонку и впялился, и Васька смог разглядеть, что она красит ногти.

Для него в этом занятии не было ровно ничего необычного: его красавица мама очень следила за собой, и этих лаков у нее на особой полочке в ванной стояло флаконов, не соврать, двадцать, а то и больше. Но, понятное дело, коту-мальчику такое занятие оказалось в диковинку, вот он и не сводил глаз с девчонки.

Между прочим, Васька ее узнал. Это была Катька Крылова из шестого «Б». Дура противная… Почему если девчонка хорошенькая, то обязательно дура противная? Кстати, Марфа Ибрагимовна тоже подтверждала это правило. Правда, дурой ее назвать было сложновато, зато противности не оберешься!

С этой Крыловой у Васька вышла дурацкая история. У них была общая дискотека для шестых и седьмых классов. Катю почему-то никто не приглашал. Тогда Ваське жалко ее стало – ну надо же, красотка такая, а у стенки стоит, в то время как самые записные мымры танцуют! И он взял да и пригласил ее на медляк.

Крылова так на него посмотрела, как будто он был каким-то червяком земляным, честное слово! И захохотала. Тут как раз музыка кончилась, и все, конечно, услышали, как она над Васькой хохочет. А потом вдруг кто-то ка-ак взял его за плечо, ка-ак стиснул! Ваську аж скособочило! Еле-еле смог обернуться – и увидел, что его держит за плечо Борька Стольников из седьмого «А». Это был самый сильный мальчишка во всей школе, штангист, какой-то там призер каких-то чемпионатов: кулаки больше головы, надежда олимпийской сборной и все такое.

– Иди погуляй, Вася, – сказал Борька так ласково, что захотелось заплакать от ужаса. – А то как вмажу – мокрое место останется. Будешь знать, как к моей девочке подходить!

И повел Крылову танцевать. Ваське потом рассказали, что они уже целых две недели ходят вместе, а на дискотеках, если Борька отлучится, к примеру, в туалет, Катя будет стоять и ждать, когда он вернется, и никто не осмелится к ней подойти и пригласить. Васька об этом не знал, потому что на Катьку Крылову раньше вообще не обращал внимания. Она ему ничуть не нравилась: ему Зойка Семенова нравилась из его класса!

После этого случая у них с Борькой остались нормальные отношения. Однако Крылова, стоило ей только Ваську увидеть в школьном коридоре или вообще на улице, смотрела на него как на дебила и даже пальцем у виска крутила. Или начинала глупейшим образом ржать, ну вот натурально как лошадь. Или как Портос в старом французском фильме «Три мушкетера», который обожал Тимофеев-старший, а вслед за ним начала обожать вся его семья.

Если бы только девчонки знали, как они сами себе вредят, когда вот так ужасно хохочут!..

Короче, при виде Катьки Крыловой никакой радости Васька не испытал и с удовольствием посмотрел бы на что-нибудь другое, а не на этот маникюрный зал, устроенный на пустыре.

И вдруг Катька бросила свое дурацкое занятие, задрала голову и к чему-то прислушалась.

Тотчас Васька понял, что она слушает кукушку. Кукушку, которая сидит на березе, одиноко растущей в конце пустыря, около кустов.

Небось Крылова считает, сколько лет ей осталось жить.

Ну и дура. Ей сейчас двенадцать, лет шестьдесят-семьдесят точно осталось. Это какая же кукушка столько времени куковать сможет? Да у нее голос пропадет!

Кстати. А откуда взялась кукушка в городе? Заблудилась, что ли? Наверное, сейчас улетит.

В эту минуту кот-мальчик вскочил на подоконник – и прыгнул вниз.

Васька невольно ахнул.

Ничего себе! С пятого этажа вот так сигануть – это же верная смерть! А если он разобьется, куда потом Васька будет возвращаться? В мертвое тело, что ли?!

Однако кот-мальчик не грохнулся на землю, а с необыкновенной ловкостью, мягко, словно невесомый, перепрыгнул на перила балкона четвертого этажа, потом – третьего, второго, потом мягко съехал по застекленной лоджии первого этажа – и на четвереньках, смешно вскидывая обтянутый Васькиными джинсами зад, помчался к березе, умудряясь оставаться не замеченным Катькой. Подскочил к дереву и принялся возиться в траве, зачем-то вытащив из джинсов ремень и обвязывая его вокруг ствола.

– Ну хитрецы, ну мудрецы! – проворчала за Васькиной спиной Марфа Ибрагимовна. – Это ж самый верный способ заставить кукушку подольше куковать. Теперь она не умолкнет, покуда с березы пояс не снимут. И девчонка никуда не отойдет.

«Да зачем ему это?» – только хотел спросить Васька, но кот-мальчик вдруг вскинул голову, смешно подергал носом – и метнулся куда-то в сторону, в заросли травы. Там что-то жалобно пискнуло – и кот-мальчик появился снова. В зубах его что-то висело, какая-то серая веревка.

– Да, кот есть кот, – проворчала Марфа Ибрагимовна. – От себя никуда не денешься!

Кот-мальчик выплюнул веревку, облизнулся – и Ваську чуть не стошнило, когда он понял, что это была не веревка, а хвост. Хвост мыши, которую только что сожрал кот-мальчик!

Но тотчас Васька забыл об этом, увидев, что над деревом мелькнула черная тень большой птицы.

Ворона! Нет, ведьма Ульяна в образе вороны! Неужели кот-мальчик обрек несчастную кукушку ей на съедение?!

Однако он тут же понял, что кукушка Ульяну ничуть не интересует. Ворона принялась медленно кружиться над пустырем, то спускаясь ниже, то взмывая чуть не под облака, и Ваське чудилось, что она растягивает над Катькой какую-то совершенно прозрачную, возможно даже неразличимую обычным человеческим взглядом, сеть. Но Васька видел, ясно видел, что эта сеть опустилась и накрыла Крылову, а та сидит как ни в чем не бывало.

«Это сеть колдовства! – сообразил он. – Ведьма Ульяна колдует!»

Наконец ворона с удовлетворенным карканьем-хохотом взмыла в вышину, а кот-мальчик сдернул с березы ремень и выпрямился, вдевая его в джинсы.

Кукушка мигом умолкла, словно перепугавшись, и Васька ее понимал! Было чего перепугаться!

– Тимофеев? – воскликнула в эту минуту Катька Крылова, взглянув на кота-мальчика. – Ты что здесь делаешь? Подглядываешь за мной?! Нахал, вот я Борьке скажу!

И она открыла рот, видимо собираясь захохотать как Портос или заржать как лошадь, но кот-мальчик озабоченно сказал:

– Ты что-то заигралась, рыжая козочка. Хватит, хватит! В стадо пора!

Катька онемела… Потом она закачалась, словно потеряв равновесие, рухнула в траву, завозилась в ней, пытаясь подняться… А когда наконец поднялась, на пустыре топталась уже не девчонка, а небольшая козочка. Рыжая козочка с красной ленточкой на шее!