Б. Олшеври - Семья вампиров Страница 15

— Туда, туда… нет и нет… никогда… ты не смеешь. — (Раньше он почтительно говорил мне «вы».) Лицо его горело, а волосы беспорядочно торчали.

На мои вопросы и заявление, что я так решил, он понес такую чушь, что и не разберешь: тут было и обещание, и клятва, и проклятие, и смерть, и любовь — одним словом, бред сумасшедшего.

Я напоил его вином, дал ему успокоиться и хотел обстоятельно все выспросить. Но это было невозможно. При первых же словах старик бросился передо мной на колени, — целовал мор руки и умолял не ездить в замок.

Тут я понял, что во всем этом есть какая-то тайна, но он под страхом проклятия не смеет мне ее открыть.

— Ваша мать отослала вас, и вы должны ее слушаться, — кончил он с усилием.

Я говорил ему, как всю жизнь рвался на родину, как тосковал и что теперь я чувствую, что должен, прямо-таки обязан поклониться могилам отца и матери. Пусть даже для этого я должен загубить и свою, и его душу.

Конечно, это я говорил для красоты слога, но с Петро снова сделался припадок исступления; он катался по полу и рвал свои седые волосы; пена шла у него изо рта… Наконец он ослаб и притих.

— Тогда подождите меня, мы вместе поедем туда, — попросил он меня.

Желая его успокоить и отвязаться от сумасшедшего, я пообещал:

— Поторопись вернуться в замок, а через полгода и я приеду туда.

Он поклонился и вышел.

Вечером, когда я спросил о нем, то мне сказали, что, придя от меня, он живо собрал свою котомку и, никому не отвечая на вопросы и не говоря ни слова, ушел из дому. Видимо, он торопился. Ясное дело, ждать его я не буду, выясню все обстоятельства дела и поеду.

Но странно. Альф, после старика у меня точно камень на сердце… нервы натянулись, как струны. Прощай.

Твой Д.»

Карл Иванович замолчал. Он аккуратно сложил письма и перевязал их старым шнурком.

— Это всё? — сказал он.

— Как всё?

— А где же конец?

— Где разгадка тайны?

— Читайте дальше, — слышались голоса.

— Я говорю: это всё, — повторил Карл Иванович. — В пачке нет больше писем.

— Какая жалость!

— Это так интересно, неужели нет конца?

По-видимому, больше всех был опечален сам хозяин.

— Карл Иванович, мистер Смит уверяет, что в столе есть еще бумаги. Разберите их поутру, нет ли там окончания, — сказал Гарри.

— Хорошо, сэр, завтра я посмотрю.

— Ну а сегодня нам ничего не остается, как идти спать, — сказал доктор.

Все распрощались и разбрелись по спальням.

8

Ночь прошла спокойно.

Утром за кофе хозяин обратился к капитану Райту, к которому, видимо, чувствовал симпатию, и спросил смеясь:

— Ну что, милый капитан, как ты почивал, не беспокоила ли тебя хозяйка комнаты?

Капитан Райт угрюмо посасывал свою утреннюю сигару и не сказал еще никому ни слова.

— Что ж, ты полагаешь, что и я верю всем этим бредням… и трясусь от страха по ночам, — пробурчал он сердито.

— Не бойся, никто не заподозрит тебя ни в суеверии, ни в трусости, — поспешил успокоить его Гарри.

— Ну а я бы не решился лечь в той комнате, — с дрожью в голосе заговорил Жорж, молодой мальчик-егерь, тот самый, что один раз уже видел привидение. — Ляжешь так на ее постель, под ее занавески, — продолжал он, — а вдруг ночью она вздумает их открыть! Бр-р-р!.. Благодарю…

— Что за чушь вы городите! — вскричал Райт, с треском отодвигая стул.

Все взглянули на него с изумлением: отчего это спокойный, холодный Райт так рассердился на безобидную болтовню мальчика. Это было что-то новое.

Наступило неловкое молчание.

— Господа, — поспешил на помощь хозяин, — охоты на сегодня нет, и я предлагаю отправиться в замок. Ввода во владение я все никак не дождусь, но местные власти в лице нашего милого гостя, деревенского старосты, — говорил Гарри, кланяясь в сторону старосты, — ничего не имеют против осмотра. Конечно, ни один камень не будет оттуда взят.

От любезного поклона будущего владельца замка лицо старосты просияло, и он предложил себя в проводники.

— Итак, после завтрака мы отправляемся в замок, — решил Гарри, — а вы, Карл Иванович, займитесь бумагами и постарайтесь найти нам что-либо для вечернего чтения.

За завтраком ни Карла Ивановича, ни старосты не было, поскольку оба они ушли в деревню. Один — разбирать архив, а другой — взять ключи от замковых ворот из церковной ризницы.

Место встречи было назначено у ворот замка, куда общество из Охотничьего домика, а староста из деревни должны были прийти разными дорогами.

Замок лежал недалеко от Охотничьего домика, он как бы царил над окрестностями, но подняться на скалу со стороны долины было невозможно. Крутая и отвесная скала не привлекала пешехода.

Пришлось идти через лес с противоположной стороны от деревни. Здесь подъем был не так крут и почти не заметен. Выйдя из кустов, которыми кончался вековой лес, охотники тотчас же очутились под стенами замка. Серые мрачные стены, без украшений, без зубцов и даже бойниц, они производили тяжелое впечатление.

Обогнув угол замка, дошли до ворот. Здесь пришлось немного обождать. Ворота были массивные, дубовые, обитые железными полосами. Как на них, так и на маленькой калитке висели замки и печати.

Вскоре по дороге из деревни в замок показался быстро идущий староста. Он запыхался от ходьбы. Дорога эта была короче, но много круче и страшно запущена. По знаку Гарри староста, сняв печати, оттолкнул калитку; и она с тяжелым скрипом открылась.

Все вошли во двор.

Когда-то этот двор был замощен, но теперь зарос бурьяном; всюду по углам валялся мусор, снесенный туда ветром; стояли лужи бывшего ночью дождя — одним словом, картина запустения была полная.

Сад тоже заглох. Здесь рука времени сказалась еще сильнее: все перемешалось, перепуталось, дорожки исчезли. О цветочных куртинах не было и помину, бассейны предстали в виде заглохших мусорных ям. Площадки сохранились лучше. Так, с одной из них, с самого обрыва, открывался чудный вид на долину. В глубине виднелось голубое озеро, а направо вдали белела деревенская колокольня. По ясному воздуху сюда отчетливо долетали удары вечернего колокола.

— А эта площадка походит на ту, что описана в письмах к Альфу, — заявил молодой охотник по имени Джеймс. Несмотря на свойственную ему подвижность и впечатлительность, он был серьезен не по годам, любил до всего додуматься и все знать. Это был самый внимательный слушатель Карла Ивановича.

— Вот и обрыв с камнями по краю, здесь, вероятно, была стена из хмеля — ведь это западная сторона, отсюда виден заход солнца, — продолжал он, — тут же неподалеку мы найдем и сторожку американца.