Олард Диксон - Восставший из ада Страница 15

Лицо Гарольда внезапно посерело, улыбка исчезла, какое-то время он не мог вымолвить ни слова.

Так они и стояли друг против друга — Фрэнк и его жертва.

— Господи, Боже мой! — придя в себя пролепетал гость и дернулся в сторону, делая попытку убежать.

Джулия, наносившая в это время удар, промахнулась, и молоток, скользнув по шее острым краем, вырвал кусок мяса, открывая идущие к голове артерии. Заорав по-сумасшедшему, Гарольд бросился на Джулию.

Фрэнк остановил его, поймав сзади за подтяжки, и притянул к себе.

— Уходи! — сухожилия ходили по его скулам, когда Фрэнк повернулся к Джулии. — Я справлюсь сам.

Джулия привалилась к стене, не в силах переступить порог.

— Прошу вас! — голосил Гарольд, делая еще одну отчаянную попытку вырваться. — Не дайте ему убить меня!

В какой-то миг Джулия была готова прийти ему на помощь, но спохватилась и выбежала из комнаты.

— Помогите! — в вопле, который услышала она за своей спиной, явственно слышались ужас и отчаяние.

Керсти шла по асфальту, держа в руках белую спортивную блузку. Она в раздумье остановилась у афишной тумбы, когда мимо нее с ревом пронесся экскурсионный автобус. Смотрящий на нее с яркого плаката Джин Симмонс сообщал миру, что когда он шагает по земле, она дрожит под его ногами, и легионы ядовитых тарантулов охраняют его путь, невидимый во мраке.

«Может, я не права, — думала Керсти, — что так сурова с Джулией. Ведь у нее могут быть проблемы, время от времени появляющиеся у всех женщин».

Взглянув на часы, Керсти повернула обратно, направляясь к дому Ларри. Пройдя пешком две автобусных остановки, она подошла к старой изгороди, окружающей дом, и подняла крючок, запирающий калитку.

Сегодня дом казался Керсти мрачным, как никогда, и она заторопилась по усыпанной гравием дорожке.

— Помогите! — где-то наверху раздался сдавленный крик, послышался звон разбивающегося стекла.

Керсти ворвалась в дом и побежала по лестнице, ориентируясь на шум борьбы. Когда она поднялась на последнюю ступеньку, все стихло.

Вдруг дверь комнаты, которую раньше занимал брат ее отца, Фрэнк, распахнулась и из-за нее вывалилась окровавленная человеческая фигура.

— Пожалуйста… — еле слышно произнесла она и рухнула на пол, но осталась на весу, покачиваясь в воздухе.

В дверях, с раскрытой окровавленной пастью, стояло чудовище, удерживая выбежавшего за подтяжки. Керсти не хотела бы даже во сне увидеть что-либо подобное тому, что предстало перед ее глазами. Силуэт человека, одетого в полосатую, перепачканную кровью рубаху и темные твидовые брюки. Вместо лица кровавая каша из мышц и сухожилий с глубоко запавшими глазными яблоками и торчащим хрящом носа.

Керсти закричала, прижавшись к перилам лестничной площадки. Ноги ее сделались ватными, она не могла сделать ни шага.

— Керсти, — произнесло чудовище, выпуская из рук подтяжки, на которых висело обмякшее тело незнакомого человека.

— Нет! — отшатнулась Керсти в угол.

— Я Фрэнк… я дядя Фрэнк. Ты не помнишь меня? — чудовище сделало шаг в сторону Керсти и выхватило у нее из рук скомканную белую куртку. — Иди к своему папочке…

— Прочь от меня! Иди к чертовой матери! — Керсти изо всех сил ударила по вытянутой окровавленной руке и нырнула в открытую дверь комнаты.

В помещении, где происходили убийства, не было второго выхода. Отчаявшись, Керсти отгородилась от Фрэнка кожаным креслом, стоявшим справа от окна.

— Ты так выросла! — удивленно произнес Фрэнк, поигрывая в руке бритвой. — Ты прекрасна…

— Не смей прикасаться ко мне, ублюдок! — закричала Керсти, хватая валявшийся на полу молоток. — Не смей трогать меня! Иначе…

— Что иначе? — Фрэнк легко отобрал у нее молоток. — Что ты сделаешь? Не бойся, папочка гордится тобою… Ты так прекрасна… Я мечтал… Ты же знаешь, что надо потерпеть. Это придает удовольствию больше остроты… Как ты прекрасна…

Керсти двинула кресло ногой в сторону Фрэнка. Это дало ей возможность передвинуться ближе к выходу из комнаты. Перебегая, она зацепилась ногой о резную ножку стола и растянулась на полу. Поднимаясь, она нащупала рукой какой-то квадратный предмет. Схватив его, она хотела запустить им в омерзительную голову того, кто назвался Фрэнком.

— Нет! — закричал он, протянув к ней свои обезображенные руки.

Керсти остановилась, ничего не понимая.

— Отдай… — прохрипел Фрэнк, его глаза были безумны от страха. И Керсти сразу поняла: он боится. Он ЕЕ боится!

— Нет, — покачала головой Керсти, она рискнула на миг оторвать взгляд от Фрэнка, чтобы получше рассмотреть, что же это за вещь оказалась у нее в руке.

Кубик — не кубик, что-то очень напоминающее старинную шкатулку. Вот по ее покрытой какими-то линиями поверхности голубой искрой промелькнул импульс.

— Отдай мне это! — тянул к ней трясущуюся руку Фрэнк. — Последний раз говорю, отдай мне шкатулку!

Оттолкнув кресло в сторону, Фрэнк, как маньяк надвигался на Керсти, не отрывая взгляда от шкатулки.

— Дай сюда, если ты не хочешь, чтобы она открылась. Отдай ее мне… Ты же не хочешь…

— Получи! — выдохнула Керсти, и швырнула шкатулку в разбитое окно.

— Не-е-е-е-ет! — закричал Фрэнк, растерянно провожая магический кубик глазами.

Выбрав подходящий момент, Керсти бросилась вон из комнаты. В два прыжка одолела лестничную клетку и, задыхаясь, выскочила из дома.

Не в силах бежать, Керсти направилась к калитке. Внимание ее привлек предмет, одиноко лежащий на дорожке. Это была та самая шкатулка, которая спасла ее минуту назад. Еще не способная контролировать свои действия, Керсти подняла шкатулку, прижала ее обеими руками к груди и вышла на улицу.

Где-то вдалеке завыла полицейская сирена.

«Иди к папочке… папочке… папочке… — стучало у нее в висках, эхом отдаваясь в затылке. — Дядя Фрэнк… дядя Фрэнк… дядя Фрэнк… дядя — и снова в висках. — Иди к папочке… иди к папочке… иди к папочке».

Керсти ничего не видела вокруг себя: ни расступавшихся перед ней монахинь, ни резко тормозивших перед ней машин. Она бежала с прижатой к груди шкатулкой, расталкивая всех перед собой. Керсти хотелось как можно дальше убежать от страшного дома. И она мчалась все дальше и дальше. Все дальше и дальше. Пока не упала без чувств на грязную мостовую где-то в Латинском квартале.

— С вами все в порядке? — над ней наклонился негр, обутый в тяжелые башмаки строительного рабочего.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Керсти открыла глаза. От резкого света стало очень больно, и веки сами собой закрылись. Подождав немного, Керсти снова попыталась открыть глаза. Но теперь она делала это постепенно, открыв сначала маленькую щелочку, которая все расширялась, пока ее взгляд не выхватил кусок белого потолка. Разноцветные круги перед ее глазами лишь через какое-то время преобразились в фиолетовый свет люминесцентной лампы.