Светлана Крушина - Тьма... и ее объятья Страница 15

— Не знаю. Просто, не хочу, чтобы они шатались за мной по дому.

— Но как ты намереваешься попасть в дом без уведомления полиции?

— Не знаю, — снова ответил я. И, подумав, рассказал про «тайный» ход через окно. Кристиан выслушал меня и даже не улыбнулся.

— Не слишком удачная идея. И вообще, сколько раз повторять, что тебе нельзя одному выходить на улицу? Илэр, неужели это так сложно понять? Ты не ребенок.

— Копы могут и подождать снаружи, — продолжал упорствовать я. — Совершенно необязательно идти за мной внутрь! Все равно никого там быть не может, раз дом опечатан.

— Считаешь, не может?.. Я бы на твоем месте не был так уверен. Ладно, Илэр, я все понимаю. Один ты, конечно, никуда не пойдешь, я не позволю. Пойдем вместе. Надеюсь, ты не станешь возражать, чтобы в спину тебе дышал я? Ну, а наша полиция побережет тебя снаружи.

— А как же печать?..

— Я договорюсь.

Кристиан, действительно, договорился, причем для решения этой проблемы даже не потребовалось его личного присутствия. Я слышал, как он разговаривал с кем-то по телефону, голос его был таким ровным, как будто он обсуждал с приятелем, где лучше провести воскресный вечер. Мне бы такое спокойствие! Меня трясло от нетерпения, как в приступе лихорадки.

Кристиан получил то, что хотел. Впору было задуматься, каким же качеством он обладает, что заставляет людей не только прислушаться к себе, но и действовать так, как ему нужно. Я словно впервые увидел его и поразился до глубины души, как вообще от такого человека могла уйти жена, и почему он не попытался остановить ее?..

Оказалось, что речь шла не только о поездке в мой дом. Положив трубку, Кристиан подошел ко мне и невозмутимо пересказал то, что сообщили ему в полиции. Оказывается, сегодня утром туда уже звонили из университета: кабинет отца при кафедре оказался полностью разгромленным, хотя еще вчера все было в полном порядке. Новость ничуть не удивила Кристиана. Он ожидал подобного и, пока я приходил в себя от изумления, обронил: "Я же говорил…" И впрямь, говорил, теперь я припомнил.

— Это значит, — добавил Кристиан, — что в доме они не нашли того, что искали. Вряд ли нашли и в рабочем кабинете. Тебе следует быть очень осторожным, Илэр…

Умеет же он успокаивать, подумал я с тоской. Чувствовал я себя в ту минуту крайне неуютно.

Ко мне домой мы поехали вдвоем на машине Кристиана. Полицейские следовали за нами на некотором расстоянии, не привлекая к себе внимания. Несмотря на ранний час, на улице было хмуро и очень сумрачно. Небо со всех сторон обложили темные тучи, но хотя бы снег не шел.

Натянув воротник свитера до самого носа, я сидел рядом с Кристианом и отстраненно смотрел в окно на пролетавшую мимо обычную будничную жизнь. Мы проезжали квартал, застроенный преимущественно частными домами. Здесь жил и Кристиан, и мы с отцом. Район этот был большим, но малолюдным, и все же я видел множество торопящихся по своим делам людей, которые не замечали наш синий лимузин и следующий за ним старый серый автомобиль. Все эти люди знать не знали о приключившемся со мной несчастье, и вряд ли думали когда-нибудь, что вокруг них живут не-люди, нечисть, вампиры. Эта мысль причинила мне неожиданную боль. Я захотел оказаться среди этих людей, таким же незнающим и беззаботным. Наверное, я слишком быстро поверил Кристиану. Ведь весь мой опыт говорил, что вампиров нет! И вдруг я так быстро соглашаюсь, будто за мной охотятся вампиры.

Никогда раньше со мной не было ничего подобного. Под натиском мрачных, тоскливых мыслей мир вокруг будто сжался и почернел. Уменьшился до размеров кокона, обвивающего несчастную муху, попавшую нежданно-негаданно на обед к пауку. Черная нить виток за витком умелой рукой набрасывалась на меня, и все сильнее и сильнее сдавливала горло, так, что вот я уже и задыхаться начал. Может быть, это было лишь мое воображение, а на самом деле, просто горький комок подкатил к горлу, как это бывает в минуты самого острого отчаяния и безнадежности. Но я и впрямь почувствовал, что липкий, ядовитый воздух с трудом проходит в легкие. Я хотел уже повернуться к Кристиану и в ужасе, из последних сил крикнуть, что задыхаюсь, но тот сам повернул ко мне спокойное бледное лицо. И, не обращая никакого внимания на мое прискорбное состояние, обронил:

— Приехали.

Меня сразу же отпустило.

Я выбрался — почти что выпал, — из машины, и остановился, не в силах сделать и шага. Передо мной был дом, в котором я прожил пятнадцать лет, родной до последнего кирпичика, до последней дощечки, и, тем не менее, я никак не мог узнать его. В глазах у меня рябило от переплетения ярких желто-черных лент, беспорядочно, как мне показалось, наклеенных на двери и почему-то на окна. Кристиан вышел из машины вслед за мной, молча взял меня под руку и повел за собой к крыльцу. Он обращался со мной как с больным, или немощным стариком. Я решительно вырвал у него руку и дальше пошел сам, стараясь ступать твердо. Ног я все еще не чувствовал; точнее, чувствовал, но как бы не в полной мере.

Остановившись на крыльце, Кристиан уверенно, словно имел на то полное право, начал срывать липкие ленты. Потом, порывшись в кармане пальто, вынул ключи и отпер дверь. Я удивился. Откуда у него ключи от нашего дома? Впрочем, отец мог дать ему их. Но это был не самый загадочный вопрос. Я помнил, что убийцы дверь вышибли, так как ее теперь можно было запереть на замок? Или все-таки не вышибли? Я уже ни в чем не был уверен.

Видя, что я снова застыл, Кристиан втолкнул меня в дом. Кто бы и что бы ни сотворил с дверью, в доме ничего тронуто не было. Пол был засыпан осколками стекла. Когда я сделал маленький шажок вперед, — скорее покачнулся, чем шагнул, — они омерзительно заскрипели под ботинками. У меня даже челюсти свело. Я оглянулся на Кристиана. Тот стоял с застывшим лицом и осматривался по сторонам. Перехватил мой взгляд, но не сказал ничего. Ах да, спохватился я, он, должно быть, видел уже все это, когда приезжал за вещами. Теперь разгром не должен был произвести на него такого ошеломляющего впечатления, какое произвел на меня.

Я медленно, сжимая зубы каждый раз, когда из-под ног раздавался стеклянный хруст, прошел в гостиную. Вот этого я еще не видел. Погром тут был полный. Тот, кто учинил его, нимало не заботился о сохранности вещей. Я оглядел разбросанные по полу, искалеченные книги, сброшенные с полок; вывернутые, выпотрошенные внутренности шкафа; разрезанную на полосы обивку дивана и кресел; разбитую аппаратуру, сорванные шторы (а они-то чем помешали)? Похоже, что бардак этот обусловлен не только активными поисками, а еще и злостью. Кто-то вымещал на вещах свою ярость. Да… Пожалуй, трудно будет определить, что именно пропало, в таком разгроме, даже если бы у меня и возникло подобное желание.