Лорел Гамильтон - Кровавые кости Страница 16

Я всмотрелась в ее глаза, полные враждебности. Но я и сама не лучилась дружелюбием.

— Я не пытаюсь украсть вашу славу. Но вампиры — это не просто люди с клыками. Если этот вамп мог захватить контроль над их сознанием и заставить стоять, пока убивал их по очереди, он может захватить и ваше сознание и вообще чье бы то ни было. Вампир такой силы может заставить вас считать черное белым. Вы меня понимаете?

— Сейчас день, миз Блейк. Если это вампир, мы его найдем и заколем.

— Вам потребуется ордер суда на ликвидацию.

— Мы его получим.

— Когда получите, я приду и закончу работу.

— Я думаю, мы сами справимся.

— Вам случалось закалывать вампира?

Ее взгляд ничего не выражал.

— Нет, но я застрелила человека. Вряд ли это будет намного труднее.

— В том смысле, который вы имеете в виду, — нет. Но это будет куда как опаснее.

Она покачала головой:

— Пока сюда не приехали федералы, дело веду я, и ни вы, ни кто бы то ни было здесь распоряжаться не будет. Это ясно, миз Блейк?

— Кристально ясно, сержант Фримонт. — Я рассматривала крестообразный значок у нее на лацкане кителя. У полицейских в штатском булавка на галстуке тоже была в форме креста. Стандартная полицейская форма для всей страны. — Серебряные пули у вас есть?

— Я забочусь о своих людях, миз Блейк.

Я подняла руки. Наш девичий разговор себя исчерпал.

— Хорошо, мы уезжаем. У вас есть номер моего пейджера. Звоните, если понадобится, сержант Фримонт.

— Не понадобится.

Я медленно вдохнула, проглотив при этом много невысказанных слов. Ссориться с копом, который командует расследованием, — не лучший способ добиться, чтобы тебя снова пригласили в игру. И я прошла мимо сержанта, даже не попрощавшись. Если бы я открыла рот, то не знаю, что бы оттуда вышло. Ничего приятного и уж точно ничего полезного.

8

Люди, которые редко ночуют на природе, думают, что темнота падает с неба. Это не так. Темнота ползет из лесу. Сначала она его заполняет, скрывая деревья, потом расходится по открытым местам. Под деревьями было так темно, что я пожалела об отсутствии фонарика. Но когда мы выбрались к дороге, где ждал наш джип, были только еще сумерки.

Ларри глянул в наступающую темноту и сказал:

— Можем вернуться и пойти на это кладбище Стирлинга.

— Сначала давай поедим, — ответила я.

Ларри поглядел на меня:

— Ты хочешь заехать поесть? Это впервые. Обычно мне приходится это выпрашивать.

— Я забыла позавтракать, — пояснила я.

Он усмехнулся:

— Охотно верю. — Улыбка медленно сползла с его лица. — Впервые ты предлагаешь мне заехать поесть, а я, кажется, не могу. — Он всмотрелся мне в лицо. Света хватало, чтобы я поняла: он меня изучает. — Ты действительно можешь есть после того, что мы сейчас видели?

Я посмотрела на него в ответ, не зная, что сказать. Еще недавно ответ был бы «нет».

— Ну, вряд ли я справилась бы с тарелкой спагетти или бифштексом по-татарски, но, в общем, есть могу.

Он покачал головой:

— А что это за хрень такая — бифштекс по-татарски?

— Много полусырого мяса.

Он с трудом проглотил слюну, лишь слегка побледнев.

— Слушай, как ты можешь о таком даже думать, после того как…

Он не договорил. Этого не требовалось — мы оба были на месте убийства.

Я пожала плечами:

— Я скоро уже три года как выезжаю на убийства, Ларри. Приучаешься с этим жить. А значит, и есть после того, как видел расчлененные трупы. — Я не добавила, что видала и похуже. Я видала комнаты, полные крови и рубленого мяса, когда нельзя было даже сказать, что это было раньше. После этого я не пошла есть биг-мак. — Может, хоть попытаешься поесть?

Он посмотрел на меня с некоторым подозрением:

— Ты что-то задумала?

Я развязала кроссовки и осторожно встала на гравий — не хотелось рвать колготки. Расстегнула комбинезон, сняла. Ларри сделал то же самое, но не разуваясь. Ему это удалось, правда, пришлось попрыгать на одной ножке.

Я тщательно сложила комбинезон, чтобы кровь не вымазала чистую обивку машины, бросила кроссовки под заднее сиденье и достала туфли.

Ларри пытался разгладить морщины на штанах, но тут уж только сухая чистка могла помочь.

— Как ты насчет заехать в «Кровавые Кости»? — спросила я.

Он поднял глаза, все еще разглаживая морщины.

— Куда?

— Ресторан, принадлежащий Магнусу Бувье. Стирлинг его упоминал.

— Зачем?

Хороший вопрос. Я не была уверена, что у меня есть на него хороший ответ. Пожав плечами, я села в машину. Ларри вынужден был последовать за мной, если хотел продолжать разговор. Когда мы сели и пристегнулись, у меня все еще не было хорошего ответа.

— Не нравится мне Стирлинг. И я ему не доверяю.

— Я уже заметил, что тебе не нравится Стирлинг, — сказал Ларри очень сухо. — Но каковы причины ему не доверять?

— А ты ему доверяешь? — спросила я.

Ларри наморщил лоб и задумался. Потом покачал головой:

— Только в том, что могу проверить сам.

— Теперь ты понял?

— Кажется, да. И ты думаешь, что разговор с Бувье нам поможет?

— Надеюсь. Не люблю поднимать мертвых для людей, которым я не доверяю. Особенно в таком масштабе.

— О’кей, едем обедать в ресторан Бувье и беседуем с ним, а потом что?

— Если не узнаем ничего нового, возвращаемся к Стирлингу и идем с ним на кладбище.

Ларри посмотрел на меня так, будто не до конца поверил.

— Что у тебя на уме?

— Тебе не хочется знать, почему Стирлингу обязательно нужна эта гора? Именно гора Бувье, а не чья-нибудь другая?

— Ты слишком много общаешься с полицией, — сказал Ларри. — Никому уже не веришь.

— Это не копы меня научили, Ларри. Это природный талант.

Я нажала на газ, и мы поехали.

Деревья отбрасывали длинные тонкие тени. В долинах среди гор тени сгущались в озера наступающей ночи. Мы могли бы направиться прямо на кладбище. Пройтись среди могил — от этого никакого вреда не будет. Но если меня не пускали на охоту за вампирами, я могла хотя бы допросить Магнуса Бувье. Этой работы никому у меня не отобрать.

А на охоту за вампирами мне на самом деле и не хотелось. Было уже почти темно. Охотиться на вампира после темноты — верный способ погибнуть. Особенно на вампира с такой способностью контролировать чужое сознание. Любой вампир способен затуманить тебе сознание настолько, что сможет делать с тобой что захочет, и ты не будешь иметь ничего против. Но если его сила сосредоточится на ком-то другом и тот человек закричит, ты очнешься. Побежишь. А мальчики не бежали. Не очнулись. Они просто погибли.