Дуглас Престон - Реликт Страница 17

Пендергаст с наивным видом посмотрел на полицейского.

— Прошу прощения, лейтенант, за неподобающее поведение. Дело в том, что я терпеть не могу напыщенных бюрократов. И похоже, иногда становлюсь с ними очень резким. — Он раскрыл книгу. — Скверная привычка, но от нее очень трудно избавиться.

17

Окна лаборатории выходили на Ист-Ривер и расположенные за рекой склады и на ветшающие промышленные здания Лонг-Айленда. Льюис Тероу стоял перед окном, глядя, как буксир толкает в сторону моря громадную баржу, доверху загруженную мусором и окруженную бесчисленными чайками. Ничтожная часть нью-йоркского мусора, подумал он.

Тероу отвернулся от окна и вздохнул. Он терпеть не мог Нью-Йорка, но приходилось выбирать: или мириться с этим мегаполисом и работать в одной из лучших генетических лабораторий страны, или жить в славном зеленом городке и работать на допотопном оборудовании. Пока что он предпочитал большой город, но терпение подходило к концу.

Послышался негромкий гудок, затем мягкое шипение принтера. Появлялись результаты. Еще один негромкий гудок известил, что процесс печатания закончен. “Омега-9” — сверхмощный компьютер, стоивший три миллиона долларов, — затих полностью. Лишь несколько огоньков указывало на то, что в машине что-то происходит. Это была особая модель для программирования ДНК и установления соответствия генов. Именно ради нее Тероу поступил на работу в лабораторию полгода назад.

Он достал бумагу из принтера и просмотрел. На первой странице была сводка результатов, за ней список нуклеиновых кислот, обнаруженных в образце. Дальше следовали столбцы букв, обозначавших наборы и совпадение целевой группы.

Целевая группа в данном случае была необычной: большие кошки. Требовалось определить совпадение генов с азиатским тигром, ягуаром, леопардом, рысью. Тероу избрал гепарда, поскольку его генетика хорошо известна. Контрольной группой для проверки того, что процесс сличения генов точен, а образец полноценен, был взят, как обычно. Homo sapiens.

Он пробежал глазами сводку.

ЗАПУСК 3349А5 990 ОБРАЗЕЦ: Криминалистической лаборатории ЛА-33 СВОДКА ЦЕЛЕВАЯ ГРУППА

% совпадений

степень уверенности

Panthera leo

5,5

4%

Panthera onca

7,1

5%

Felis lynx

4,0

3%

Felix rufa

5,2

4%

Acinonyx jubatus

6,6

4%

КОНТРОЛЬНАЯ ГРУППА

Homo sapiens

45,2

33%

Полная чушь, подумал Тероу. Процент совпадения с контрольной группой гораздо больше, чем с целевой, — вопреки тому, что следовало ожидать. Четыре процента вероятности, что генетический материал взят от большой кошки, но тридцать три — что от человека.

Тридцать три! Мало, но в пределах вероятного.

Значит, нужно запросить для сравнения Генетическую лабораторию. Это огромная международная база данных — она содержит наборы ДНК и гены для сравнения тысяч организмов, от бактерии Escherichia coli до Homo sapiens. Сравнить эти данные с базой данных Генетической лаборатории, посмотреть, откуда эта ДНК. Похоже, от чего-то близкого к Homo sapiens. Недостаточно близко к человекообразной обезьяне, но, возможно, что-то вроде лемура.

Любопытство Тероу усилилось. Он впервые сталкивался с тем, что лаборатория выполняет работы для управления полиции. С чего они взяли, будто этот образец от большой кошки? — подумал он.

Результаты заняли восемьдесят больших страниц. Принтер отпечатал колонками опознанные нуклеиды с указаниями вида опознанных генов и неопознанных наборов. Тероу знал, что большинство наборов будет неопознано, потому что единственным организмом с полной генетической картой является Е. coli.

Тероу просмотрел цифры, затем отнес бумагу на свой стол. Нажав несколько клавиш на своем компьютере, он мог получать информацию из тысяч баз данных. Если их нет у “Омеги-9”, она автоматически включится в Интернет и найдет компьютер, в котором есть нужная информация.

Разглядывая распечатку более внимательно, Тероу нахмурился. Должно быть, испорченный образец, подумал он. Слишком много неопознанных ДНК.

И перестал листать страницы, увидев нечто поистине странное: программа опознавала большое количество ДНК как принадлежащие животному, именуемому Hemidactylus turcicus. Что это может быть? — подумал Тероу. База данных биологической номенклатуры ответила:

ОБЫЧНОЕ НАЗВАНИЕ: ТУРЕЦКИЙ ГЕККОН

Что? — подумал Тероу. Ввел команду: “Расширить”.

HEMIDACTYLUS TURCICUS: ТУРЕЦКИЙ ГЕККОН

МЕСТО ПОЯВЛЕНИЯ: СЕВЕРНАЯ АФРИКА МЕСТА РАСПРОСТРАНЕНИЯ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ: ФЛОРИДА, БРАЗИЛИЯ, МАЛАЯ АЗИЯ, СЕВЕРНАЯ АФРИКА. СРЕДНЕЙ ВЕЛИЧИНЫ ЯЩЕРИЦА СЕМЕЙСТВА ГЕККОНОВ, GEKKONIDAE, ДРЕВЕСНАЯ, НОЧНАЯ, БЕЗ ПОДВИЖНЫХ ВЕК.

Тероу отключил базу данных, хотя информация все еще поступала. ДНК ящерицы и ДНК человека в одном образце? Явная чушь. Но подобное случалось не впервые. Собственно говоря, компьютер винить невозможно. Процедура эта неточная, а известны лишь очень малые доли наборов ДНК в любом организме.

Он проглядел отпечатанный список. Меньше пятидесяти процентов наборов человеческие — очень низкая пропорция, если субъект являлся человеком, но не исключается дефектный образец. А возможность примеси существует всегда. Случайная клетка или две могут испортить весь запуск. Эта последняя возможность казалась Тероу все более и более вероятной. Чего можно ждать от управления полиции? Не могут даже взять парня, который в открытую торгует наркотиками напротив дома, где я живу.

Он продолжал просмотр. Подумал, постой, вот еще один длинный набор: Tarentola mauri-tanica. Включил базу данных. На экране появилась надпись:

TARENTOLA MAURITANICA: СТЕННОЙ ГЕККОН.

Хватит с меня, подумал Тероу. Это какая-то шутка. Глянул на календарь: первое апреля приходилось на субботу.

Он засмеялся. Хорошая шутка. Очень, очень слоеная. Вот уж не думал, что Бухгольц способен на такое. Ну и ладно, я тоже не лишен чувства юмора. И стал писать отчет.

ОБРАЗЕЦ ЛА-33

Вывод: образец окончательно определен как Homo gekkoniens, обычное название Человеко-геккон...

Дописав отчет. Тероу сразу же отправил его наверх. Потом, все еще посмеиваясь, пошел выпить чашку кофе. Он гордился тем, что сумел достойно выйти из положения. И недоумевал, откуда Бухгольц мог взять геккона. Может, этих ящериц продают в зоомагазинах? Он представил себе, как Бухгольц смешивает клеточный материал от двух или трех гекконов с несколькими каплями собственной крови. Небось думал: посмотрим, к какому выводу придет наш новичок Тероу. Возвратясь из кафетерия, Тероу громко рассмеялся. Бухгольц ждал его в лаборатории, но был совершенно серьезен.

18

Среда

Сидевший в инвалидной коляске Фрок утирал лоб платком от гуччи.

— Прошу вас, присаживайтесь, — сказал он Марго. — Спасибо, что пришли так быстро. Это ужасно, просто ужасно.

— Несчастный охранник, — отозвалась она. Никто в музее ни о чем больше не говорил.

— Охранник? — Фрок поднял взгляд. — Да-да, настоящая трагедия. Но я вот о чем. Он поднял лист бумаги.

— Всевозможные новые правила. Очень неудобные. На сегодняшний день служащим разрешено находиться в здании только с десяти до пяти. Нельзя работать допоздна или по воскресеньям. В каждом отделе будет охрана. В отделе антропологии при приходе и уходе нужно будет расписываться. Просят всех постоянно иметь при себе удостоверения. Без них в музей никого не впустят и не выпустят.

Пробежал глазами несколько строчек.

— Посмотрим, что еще... а, да. По мере возможности старайтесь находиться в своей секции. И я должен запретить вам посещать изолированные места музея в одиночку. Если вам нужно пойти куда-то, идите вместе с кем-нибудь. Полиция будет расспрашивать каждого, кто работает в старом подвале. Вас вызовут в начале будущей недели. И в некоторые секции музея вход воспрещен.

Фрок пододвинул памятную записку к Марго. Она увидела приложенный план этажа, закрашенные красным зоны, куда вход был запрещен.

— Не беспокойтесь, — продолжал Фрок. — Я обратил внимание, что ваш кабинет находится не в запретной зоне, а рядом.

Замечательно, подумала Марго. Рядом с тем местом, где, возможно, прячется убийца.

—  Профессор Фрок, это, похоже, сложное мероприятие. Почему не закрыли весь музей?

— Наверняка пытались, дорогая моя. Я уверен, что отговорил их от этого Уинстон. Если выставка “Суеверия” не откроется в срок, музею грозят крупные неприятности. — Фрок протянул руку за памятной запиской. — Будем считать, с этим покончено? Я хотел поговорить с вами о других делах.

Марго кивнула. Музею грозят крупные неприятности. Ей казалось, они уже начались. Ее соседка по кабинету вместе с половиной сотрудников сказалась больной. Те, кто вышел на работу, большую часть времени проводили у кофеварок или ксероксов, обмениваясь слухами и держась группами. Музейные залы практически пустовали. Приехавших в отпуск семей, школьников, крикливой детворы — обычных посетителей — было очень немного. Теперь музей привлекал главным образом неприятных зевак.