Дин Кунц - Душа в лунном свете Страница 17

Мыло выделяет много пены. Он всегда пользуется мочалкой для того, чтобы намылить себя, но неожиданно осознаёт, что сейчас вместо этого использует руки. По причине, которую не может объяснить словами, он смущается собственных прикосновений и прибегает к помощи мочалки, как обычно.

Шампунь создаёт ещё больше пены, чем мыло, и когда он моет волосы, то закрывает глаза, потому что мыльная вода иногда щиплет их. Как и всегда, шампунь слегка пахнет гвоздикой, но через мгновение аромат меняется на лимонный.

Этот аромат насколько необычно интенсивный, и настолько неожиданный, что Криспин рефлексивно открывает глаза, и когда он это делает, то слышит, как кто-то произносит его имя.

Вода барабанит, вызывая брызги, о мраморный пол, постоянное её слиш-слиш-слиш отдаётся эхом от трёх стеклянных стен, создаёт такую картину шума, что он не мог бы услышать, как кто-то говорит, если только говорящий не кричал или не был в душе вместе с ним. Этот голос — не крик, это шёпот.

Щипание шампуня затуманивает его зрение, а закручивающийся вихрем пар тоже мешает ему, но когда он поворачивается на месте и, сощурившись, смотрит в ванную комнату за стеклянными стенами душа, то мельком замечает смутную фигуру, кто-то за ним наблюдает. Потрясённый этим вторжением в личное пространство, он протирает глаза обеими руками, смывая пену с ресниц. Когда зрение проясняется, то никого, наблюдающего за ним, нет. Он в ванной комнате один, а посетитель, должно быть, плод его воображения, обман зрения, вызванный светом и паром.

Когда он вытирается и одевается, у него внезапно появляется аппетит. Он ест свежую клубнику со сливками, английский кекс, круассан, а также липкую булочку с орехом пекан. Выпивает почти весь горячий шоколад, растягивая время, смакуя каждый глоток.

Он опаздывает на пятнадцать минут в библиотеку на занятия, но мистер Мордред никогда не ожидает пунктуальности.

У Харли есть новости.

— Мирабель звонила из Парижа!

Криспин пренебрежительно трясёт головой.

— Она ещё не может быть в Париже.

— А она уже, — настаивает Харли.

— Они отправились очень рано, — говорит мистер Мордред, — но на самом деле они ещё не там. Мирабель звонила из частного самолёта мистера Григорио, где-то над Атлантическим океаном.

— Она в самолёте, — говорит Харли, возбуждаясь от этой идеи. — Она говорит, что это очень здорово.

— Ты уверен, что это была Мирабель? — спрашивает Криспин своего брата.

— Конечно, она.

— Откуда ты знаешь — просто потому что она тебе так сказала?

— Это была она. Я знаю Мирабель.

Харли семь лет, и он доверчивый. Криспину девять, и он чувствует, что он не на два года взрослее своего младшего брата, а на три или четыре, или на десять.

— Почему она не позвала меня?

— Потому что она хотела поговорить со мной, — с гордостью говорит Харли.

— Она хотела поговорить со мной тоже.

— Но ты храпел без задних ног, или набивал свой рот, или ещё что-то, — говорит Харли.

— Я уверен, что она захочет поговорить с тобой, когда будет звонить в следующий раз, — заверяет мистер Мордред Криспина. — А теперь, с чего мы начнём? Прочитать вам рассказ или поучить немного арифметике?

У Харли нет сомнений в выборе.

— Прочитайте! Прочитайте нам рассказ!

Пока мистер Мордред выбирает из нескольких книг, Криспин пристально смотрит на родинку в виде слепня на его левом виске. Ему кажется, что он видел, как она совсем чуть-чуть передвинулась. Но теперь уже не двигается.

11

3 декабря после обеда, в канун тринадцатого дня рождения Криспина…

Эмити Онава, некогда Дэйзи Джин Симс, также Фантом «Бродерикса», поставила на стол для десертов тарелку маленьких кексов к чаю. Они вкусные, но не очень сытные.

Собака просит и получает половину кекса, укладывается спать.

Со своими чёрными волосами, неотразимыми голубыми глазами и проницательным взглядом девушка выглядит как цыганка, готовая прочитать чью-то удачу по мерцанию свечки.

— Значит, Криспин Грегорио.

— Меня зовут не так.

— Криспин Хазлетт.

— Это имя, которое использовала моя мать.

— А ты нет?

— Использовал, но сейчас нет.

— Почему нет?

— Я никогда не знал человека, которого звали бы Хазлетт.

— Ну так что — просто Криспин?

— Именно так.

— Путешествуешь налегке, да?

— Одного имени достаточно.

— Итак, Криспин, что ты хочешь завтра на ужин в свой день рождения?

— Всё равно. Не важно.

— Холодильная камера набита под завязку. И перед Рождеством у них целый специальный отдел деликатесов на втором этаже.

— Что угодно. Не имеет значения.

— Всё имеет значение, — не соглашается она.

Он пожимает плечами.

Поднимая голову, Эмити спрашивает:

— У тебя ещё с собой твоя колода карт?

— Та же самая, — подтверждает он. — Приобрёл её ночью, когда мы встретились с Харли.

— Ты всё ещё делаешь с ней то, что обычно делал?

— Только для этого она и нужна.

— Ты уже вытаскивал четыре шестёрки подряд?

— Пока нет.

Она трясёт головой.

— Мальчик, ты странный.

Он говорит, улыбаясь:

— Не только я.

С небольшим количеством денег и восемью золотыми монетами, которые она захватила, когда убежала из дома, где произошло убийство, Эмити много месяцев жила на улицах. Она одевалась грубовато, действовала решительно, и со временем сама стала жёсткой…

В тот год она учится многим вещам, одна из которых — подделывать жизнь. Доступны все виды наркотиков, и поддельным, но качественным удостоверением личности разжиться не сложнее, чем «травкой» или «коксом». Наркотики ей не интересны, но она полна решимости сделать Эмити Онаву такой же реальной, какой Дэйзи Джин Симс была когда-то.

По прошествии времени полиция заключает, что пропавшая Дэйзи, должно быть, умерла, и для Эмити она тоже умерла. Жить в воспоминаниях о прежней жизни — слишком мучительно для того, чтобы это вытерпеть, и опасно. Её случай ясновидения с ножницами иногда возвращается во снах, и она остаётся в убеждении, что любой контакт с родственниками или даже старыми друзьями приведёт к её смерти и их.

После шести месяцев ночёвок в спальном мешке — в парках, подвалах церквей, под мостами — она использует поддельные, но убедительные водительские права и карточку социального страхования, чтобы арендовать крохотную однокомнатную квартиру с кухней вдвое меньше обычного размера и очень маленькой ванной. Ей нужно каждый день принимать душ и надевать свежую одежду, если она хочет найти и сохранить работу.