Чарльз Линдли - Книга привидений лорда Галифакса, записанная со слов очевидцев Страница 17

Я предоставляю другим судить, если они способны, о тех фактах, которые я изложил здесь, но если все же допустить мысль о том, что духам умерших порой бывает позволено возвращаться в места прежнего обитания и бывшие тела, тогда, зная чувства мистера Пирса относительно места погребения своих останков, мы можем предположить, что его дух пытался предотвратить осквернение трупа. Расположение нашего лагеря пятнадцатого марта было таково, что не было ни малейшей возможности поднять тело наверх по крутому и скалистому берегу. Собаки проголодались после трудного дня, и в тихую погоду они могли учуять запах не подвергшейся разложению плоти; их лай и то, что они окружили сани, сложно объяснить другими причинами. Конечно же, была опасность со стороны волков и прочих диких зверей, но, вероятно, духам известно больше, чем смертным. Ночью восемнадцатого марта на берег было взобраться непросто, нам пришлось приподнимать и придерживать первого, кто полез наверх, пока он не уцепился за кустарник и таким образом не вскарабкался на уступ. Затем он кинул нам веревку. Берег, тем не менее, не был неприступным, и так как к месту, где на ночь остались сани, наведывались голодные дикие звери, то это могло побудить духа издать крики о помощи, которые мы услышали. А то чувство, охватившее нас с мистером Россом в то время, когда говорили о покойном и его пропавшем завещании, не могло ли возникнуть вследствие попытки вступить с нами в контакт и передать какие-то сведения, которые мы, растерявшись, упустили возможность получить?

Факты, о которых я рассказал, произвели на меня неизгладимое впечатление, и потому я не думаю, что они сколько-нибудь существенно отличаются от изложенных мной мистеру Россу, а также другим людям, поскольку впоследствии я неоднократно рассказывал эту историю.

Р. Макфэрлэйн

Человек в шелковом одеянии

Лорд Галифакс не давал никаких иных подтверждений подлинности этой истории, кроме того факта, что она была рассказана преподобным доктором Джессопом, директором средней школы в Норвиче.

Прошло немногим более двух месяцев с тех пор, как границы моего опыта соприкосновения со сверхъестественным были существенно расширены благодаря случаю, о котором пойдет речь ниже. Я уже осознал, что подлинная история быстро обрастает мифами, и есть опасность, что и моя роль в этом происшествии будет совершенно переиначена. Я не претендую на роль медиума, который свободно вступает в контакт с обитателями иного мира, а с другой стороны, не хочу прослыть и безумным мечтателем, чьи расстроенные нервы делают его подверженным фантастическим галлюцинациям, потому-то я и согласился на искреннюю просьбу изложить все произошедшее со мной письменно. Мне сказали, что есть люди, которые собирают подобного рода истории. Если так, то пусть лучше они услышат ее непосредственно от меня. Я написал это по просьбе друга спустя несколько дней после событий, когда все обстоятельства были еще свежи в моей памяти.

Десятого октября 1879 года я отправился из Норвича в Мэннингтон-Холл, чтобы провести вечер в гостях у лорда Орфорда. Хотя я был в полном здравии и прекрасном настроении, должен справедливости ради упомянуть, что в течение нескольких предыдущих недель мне пришлось многое обдумать, и потому я испытывал некоторую озабоченность и умственное напряжение, что, однако, не вызвало ни слабости, ни возбужденного состояния, ни усталости. Я прибыл около четырех часов пополудни и сразу же оказался вовлечен в приятную и оживленную беседу, которая продолжалась вплоть до времени, когда пора было переодеваться к обеду. Обедали мы в семь. Нас собралось шесть человек, и по крайней мере четверо из гостей оказались опытными путешественниками. Сам я скорее был слушателем. Разговор, в котором затрагивались самые разные темы, очень увлек и заинтересовал меня. Но речь ни разу не заходила о чем-либо сверхъестественном. В основном говорили об искусстве, а также те, кто повидал мир, делились своими впечатлениями. После обеда мы сыграли партию в вист, и, поскольку многим было далеко возвращаться, разошлись в половине одиннадцатого. Главной целью моего посещения Мэннингтона было просмотреть и сделать выписки из нескольких очень редких книг, хранившихся в библиотеке лорда Орфорда, которые я разыскивал несколько лет, но до того времени мне ни разу не посчастливилось их увидеть. Я попросил позволения удалиться на несколько часов и поработать. Лорд Орфорд вначале предложил мне в помощники своего слугу, но, так как это стесняло бы меня, и я был бы принужден отправиться спать раньше, чем мне хотелось бы, а я рассчитывал, что проработаю часов до двух-трех ночи, было решено, что я справлюсь сам, и слугу отпустили. К одиннадцати часам я, погруженный в свои занятия, остался на нижнем этаже совсем один.

Я писал в просторном зале с большим старинным камином, и даже не приходится говорить об удобстве и роскоши обстановки. Библиотека примыкала к залу, и, чтобы добраться до необходимых мне книг, я должен был пересечь комнату и встать на стул. Всего их было шесть, небольших томиков. Сняв книги с полки, я положил их стопкой по правую руку и приступил к работе, читая и делая записи. На столе стояло четыре подсвечника с горящими свечами, и так как мне было зябко, то я расположился у края стола поближе к камину, который был от меня слева. Покончив с очередной книгой, я поднимался, ворошил угли и грелся у огня. Так я проработал приблизительно до часу. Дело шло быстрее, чем я предполагал, и мне оставалось просмотреть всего один том. Я поднялся, взглянул на часы, открыл бутылку сельтерской воды, решив, что смогу отправиться спать в два часа, и затем приступил к работе над последней книжкой. Я занимался еще около часа, уже решив, что мое дело близится к завершению, и как раз делал заметки, когда заметил большую белую руку на расстоянии фута от моего локтя. Повернув голову, я различил силуэт высокого человека, стоявшего спиной к камину и слегка склонившегося над столом, словно осматривая стопку книг, с которыми я работал. Лицо человека было повернуто в сторону, но я видел его коротко подстриженные рыжеватые волосы, ухо, выбритую щеку, бровь, краешек правого глаза, часть лба и выступающую высокую скулу. Он был одет в платье, напоминавшее священническое облачение, из плотного шелка в рубчик или похожей ткани. Платье было застегнуто до самого горла, наверху шла узкая полоска атласа или бархата, приблизительно в дюйм шириной, служившая воротником и доходившая почти до подбородка. Правая рука, привлекшая вначале мое внимание, легонько сжимала левую. Обе лежали совершенно непринужденно, на правой руке были заметны голубые вены.