Энн Райс - Кровь и золото Страница 18

– Расскажи мне историю своей жизни, – попросил Торн. – Поверь, я буквально купаюсь в твоих словах, они омывают меня, будто теплая вода. Я чувствую себя рядом с тобой так уютно. Пожалуйста, Мариус. Я очень хочу выслушать твой рассказ и мысленно увидеть то, что ты пожелаешь мне показать.

Мариус задумался.

– Что ж, – наконец ответил он. – Пусть моя история послужит тебе на пользу. Пусть она отвлечет тебя от мрачных мыслей и тяжких переживаний. Пусть она заставит тебя остаться в этом доме.

Торн улыбнулся.

– Да, конечно. Я готов полностью довериться тебе. Так начинай же...

ИСТОРИЯ ЖИЗНИ МАРИУСА

Глава 5

Как тебе уже известно, я родился в эпоху Древнего Рима, во времена Августа Цезаря, когда сила империи была велика, а владения необъятны, хотя на северных границах давно уже шли сражения с племенами варваров, которые впоследствии все-таки сумели захватить великое государство.

В Европе тогда, как и сейчас, насчитывалось множество крупных, густонаселенных городов.

Я, как уже говорил, был человеком книжным. Но однажды судьба неожиданно преподнесла мне печальный сюрприз: меня похитили, отвезли в земли друидов и отдали во власть Того, Кто Пьет Кровь. Он называл себя священным Богом Рощи и вместе с Темной Кровью передал мне весьма необычные знания.

В Египет на поиски Матери я отправился прежде всего ради себя, из опасения, что пожар, описанный почерневшим, корчащимся в муках богом, когда-нибудь повторится.

Итак, я нашел Мать и Отца и похитил их у хранителей. Не только для того, чтобы завладеть Священной Сущностью божественной царицы, но и из любви к Акаше: не знаю почему, но я был уверен, что это она приказала мне спасти их. К тому же она дала мне Могущественную Кровь.

Видишь ли, крови, равной по силе той, что содержалась в первозданном источнике, просто не существует. Кровь Акаши подарила мне огромное преимущество – я мог справиться с любым из преследовавших меня древних обожженных богов.

Пойми правильно: я действовал не под влиянием религиозного импульса, ибо считал бога, обитавшего в лесу друидов, не кем иным, как чудовищем. Я понимал, что Акаша тоже своего рода чудовище. Как, впрочем, и я сам. У меня не было намерения делать царицу объектом поклонения – напротив, я стремился сохранить ее существование в тайне. И с того момента, когда Акаша и ее супруг попали под мое покровительство, они воистину стали Теми, Кого Следует Оберегать.

Тем не менее в глубине души я ее боготворил. Я создал для нее роскошное святилище и мечтал, что настанет час – и она, как прежде, мысленно заговорит со мной.

Сначала я тайно перевез царственную чету в Антиохию – чудесный, интереснейший город, находившийся, по понятиям тех времен, на Востоке, но в действительности являвшийся частью Римской империи. Антиохия строилась и развивалась под сильным эллинским влиянием – то есть под влиянием греческой философии и культуры. Это был город великолепных зданий, огромных библиотек и философских школ, где даже мне, ночному гостю, тени собственного «я», нередко доводилось встречать выдающихся людей и слышать восхитительные речи.

Тем не менее в первые годы, проведенные рядом с Матерью и Отцом, я испытывал горькое чувство одиночества, а безмолвие божественной четы действовало на меня угнетающе. Я был жалок в своем непонимании собственной природы и постоянно предавался мрачным размышлениям относительно своей судьбы и вечности.

Молчание Акаши и страшило, и смущало меня. В конце концов, зачем она просила вывезти ее из Египта, если хотела всего лишь восседать на троне в вечной тишине? Временами я готов был предпочесть самоуничтожение подобному существованию.

Потом рядом возникла Пандора – воплощение совершенства, женщина, которую я знал, еще когда она была ребенком. Однажды я даже ходил к отцу Пандоры просить ее руки.

И вот Пандора появилась в Антиохии – столь же прелестная в расцвете лет, как и в юности. При виде ее меня охватило непреодолимое желание.

Наши судьбы роковым образом переплелись. Должен признаться, что создание Пандоры произошло так быстро, в таком сильном порыве чувств, что я погрузился в пучину слабости, чувства вины и смятения. Но Пандора считала, что сама Акаша прислушалась к голосу моего одиночества и повелела нам соединиться. Пандора не сомневалась, что именно Акаша привела ее ко мне.

Если ты видел нас во время совета, на котором мы обсуждали дальнейшую судьбу Акаши, а следовательно, и всех, кто пьет кровь, то непременно вспомнишь Пандору: высокую белокожую красавицу с прекрасными волнистыми темными волосами. Теперь она, как и мы с тобой, принадлежит к числу тех, кого называют Детьми Тысячелетий.

Ты можешь спросить: почему я не с нею? Почему не могу признаться в преклонении перед ее умом, красотой и глубочайшим пониманием всего, что происходит вокруг?

Не знаю. Знаю только, что сейчас, как много лет назад, нас разделяют злость и боль. Я не могу признаться, что поступал с ней дурно. Не могу признаться, что лгал о своей любви и о необходимости быть с ней рядом. А именно эта необходимость, возможно, и заставляет меня держаться на безопасном расстоянии от испытующего взгляда ее нежных и мудрых карих глаз.

Должен признаться, что она резко осуждает меня за некоторые поступки, совершенные в последнее время. Но это слишком сложно объяснить.

В те давние времена, прожив вместе с ней едва ли пару столетий, я разорвал наш союз – разрушил его по чистейшей глупости. Мы ссорились почти каждую ночь. Я не желал признавать ее превосходство, не мог смириться с ее победами и в результате повел себя безрассудно: по собственной глупости и слабости ушел от Пандоры.

За всю свою долгую жизнь я не совершил худшей ошибки.

Но позволь мне сначала вкратце рассказать о том, как разлучили нас моя гордыня и горечь.

За то время, что мы оставались хранителями Матери и Отца, древние боги густых северных лесов практически вымерли. Тем не менее время от времени кому-нибудь из пьющих кровь удавалось обнаружить наше убежище, и тогда они заявлялись с требованием позволить им испить крови Тех, Кого Следует Оберегать.

Чаще всего незваные гости вели себя дерзко и вызывающе, но мы с легкостью выдворяли их за порог, и постепенно все возвращалось на круги своя.

Однако однажды вечером к нашей вилле, расположенной в предместье Антиохии, приблизилась небольшая группа новообращенных вампиров, одетых в простые балахоны. Кажется, их было пятеро.

Вскоре, к моему вящему изумлению, выяснилось, что они мнят себя служителями сатаны, исполнителями божественного замысла, заключавшегося в том, чтобы дать дьяволу возможность сравняться силой с христианским Богом.