Ярослава Лазарева - Любовник роз Страница 19

– Значит, Лиза – твоя муза, – тихо проговорил Виктор. – И это платонические отношения.

– Да, так все и есть! Но я… я дошел до точки! – нервно сказал Клод. – Какой-то срыв… хотя Лиза тут ни при чем. Начало творческого кризиса! Уехал сегодня пораньше сюда, хотел писать море. Тут длинные пляжи, очень мелко… от этого вода совсем другого цвета. По утрам вообще фантастические тона, нежные, размытые… Но весь день брожу, даже мольберт не достал… Депрессия задавила! А я всегда боялся, что талант мне изменит. Тогда и жизнь потеряет смысл… И так мне тошно стало под вечер, что всерьез задумался о…

Клод осекся и глянул на собеседника.

– Понимаю, о чем ты, – тихо сказал Виктор. – Но после того, что я тебе сообщил об участи душ самоубийц, надеюсь, ты все хорошенько взвесишь, прежде чем принимать подобные решения. Смерть – это навсегда, назад пути нет.

– Что ты! – испуганно ответил Клод и сжал руки на груди. – После разговора с тобой у меня полное прояснение! Ты точно экстрасенс! Так на меня повлиял, что я больше никогда и ни за что и в мыслях держать не буду, не то что совершить в реальности! Ты меня будто закодировал. Тебя, видно, сам Бог послал. А ведь до твоего появления так тошно было, словно в омут тоски погрузился с головой и никак не вынырну. Но у меня часто такие перепады настроения.

– Хорошо, что ты осознал, – мягко проговорил Виктор. – Это очередной эпизод жизни, мимолетный упадок. Считай это своего рода опытом, нужным для творчества. Но мой тебе совет: научись себя контролировать! И даже такие невыносимые депрессивные состояния обращай себе во благо, кидай в топку творчества… как дрова!

– Да, да, ты прав… – пробормотал Клод.

Его лицо прояснилось, улыбка приподняла кончики губ. Энергетическое поле выровнялось, зеленовато-бирюзовые волны полностью заменили остатки фиолетовых оттенков.

Виктор внимательно наблюдал за «клиентом». В принципе работа ловца была завершена, психологическая операция проведена, данные на Клода он передал в базу, за ним отныне будут присматривать. Он был уверен, что причина депрессии – стандартный творческий кризис, такой характерный для одаренных людей.

– Если не передумал, то можешь забирать картину, – после паузы сказал Клод. – Она в Венеции, на квартире, где мы живем.

– Хорошо, я куплю ее, – спокойно ответил Виктор. – Твоя цена?

– Хотел за десятку, – немного смущенно проговорил Клод. – Но если тебе это кажется чрезмерным…

– Десять тысяч евро? – уточнил Виктор. – Но это слишком мало! Картину я, конечно, видел только на дисплее, но могу судить, что она прекрасна! Сто тысяч, и не возражай!

– Сколько?! – изумился художник.

– Люблю талантливых людей, – проникновенным голосом произнес Виктор, – и я богат. Так что могу позволить себе платить столько, сколько сочту нужным. К тому же ты ведь можешь часть денег отдать Лизе, оказать ей материальную помощь, раз ты ее друг. Об этом ты не подумал?

– Как ты прав! – возбужденно сказал Клод. – Ты во всем прав! Я таких людей не встречал. А хочешь, познакомлю тебя с Лизой? – неожиданно предложил он. – Думаю, она обрадуется, ведь вы соотечественники! Ты так ею восхитился, я же видел!

– Даже не знаю, – с улыбкой ответил Виктор. – Одно дело портрет, другое – реальная девушка.

– В жизни она еще интереснее! – ответил Клод.

– Видение художника и обычного человека не всегда совпадают, – с улыбкой сказал Виктор.

Он наблюдал за собеседником и понимал, что его эмоциональное состояние окончательно выровнялось. В принципе он свою работу ловца сделал и мог уже уходить.

– А я рад, что мы подружились! – после паузы мечтательно проговорил Клод. – Мы ведь не потеряемся, да? Ты все сильнее возбуждаешь меня!

– В смысле? – насторожился Виктор.

– В творческом! – пылко произнес Клод. – Ты очень хорош собой… эти выразительные черные брови и очень светлые глаза… Аж руки зудят, так тянет взять кисть… И какая лепка лица! Ты не только прочистил мне мозги, но и вдохновил. Думаю, что никакого кризиса и не было!

– Я не люблю позировать, – рассмеялся Виктор.

– Но… – начал Клод и замолчал.

Его лицо вспыхнуло от радости, улыбка озарила его. Солнце уже село, но на пляже были фонари и даже при их мягком золотистом свете его яркий румянец был заметен.

Виктор проследил за его взглядом. Девушка в белых шортах до колен и развевающейся просторной синей блузке шла по кромке воды и что-то весело говорила спутнице. Та была выше на голову, рыжеволосая, стройная, одетая в балахон, расписанный кругами кислотных цветов.

– Лиза… – прошептал Клод. – Ты маг и волшебник! Наверное, это ты притянул ее сюда своими чарами!

– Она с подругой? Тоже моделью? – уточнил Виктор.

– Это Никос, наш приятель из тусовки. Вообще парень, но тоже модель. Андрогинность все больше входит в моду.

Лиза в этот момент заметила художника и замахала ему рукой. Клод широко улыбнулся и встал. Виктор не сводил глаз с приближающихся моделей, но ни прилипал, ни аморфов, ни призраков рядом с ними не наблюдалось. Да и энергетика была в норме.

– Клод, ты не рисуешь? – задорно спросила Лиза на французском, едва успев подойти к ним.

– При таком освещении?! Нет, конечно, – ответил он. – Познакомьтесь, это мой новый друг!

– Bonsoir, – вежливо поздоровалась Лиза и внимательно глянула на Виктора.

Он моментально ощутил опасность, это уже вошло в привычку – отслеживать все возможные реакции: обоняния, зрения, движений тела и возникающих эмоций на новые знакомства, особенно с девушками. Лиза невыносимо волновала, все его чувства обострились, ладони вспотели, сердце куда-то ухнуло от звуков ее нежного голоска, от аромата развевающихся на ветерке волос, от цветочного запаха духов, от взгляда серо-голубых глаз, от легкой улыбки, вызвавшей едва заметные очаровательные ямочки на розовых щеках.

– Добрый вечер, – на русском ответил он, и Лиза захлопала в ладоши и засмеялась.

– Так вы мой соотечественник! – радостно проговорила она. – Это отлично! Как вас зовут? Меня Елизавета.

– А можно без церемоний? – мягко спросил он и взял ее за руку, слегка пожав кончики прохладных пальцев. – Очень приятно, Лиза. А я Виктор.

– Сразу на «ты»? – весело уточнила она, но руку отняла.

– Конечно! – ответил он.

– А это Никос, он мой дружок и модель. И он парень, – лукаво добавила она и снова рассмеялась.

Виктор внимательно посмотрел на андрогина, вблизи тот еще больше походил на девушку: нежный овал лица без признаков растительности, капризные маленькие розовые губы, большие навыкате зеленые глаза с длинными, подкрашенными черной тушью ресницами, тонкий нос, пышные рыжие кудри, небрежно рассыпавшиеся по плечам, длинная шея и узкие плечи. Платье-балахон чуть выше колен усиливало иллюзию, что перед вами девушка. Виктор заметил на запястьях плетеные браслеты из разноцветного бисера и кусочков кожи.

– Ты так рано уехал сюда, – сказала Лиза и хлопнула художника по плечу. – Мы еще спали!

– Хотел запечатлеть рассвет, он здесь всегда какой-то… жемчужный! – ответил Клод.

– А мы после обеда решили прокатиться на Лидо, вода уже немного прогрелась, здесь же очень мелко. Даже искупались и позагорали, – сказала Лиза. – Я уже хотела звонить тебе…

– Виктор решил купить твой портрет, – сообщил Клод.

– Где я голенькая? – лукаво спросила она и засмеялась.

– Нет, в арке из роз… мой любимый! – ответил художник и уселся на скамью.

Все остальные устроились рядом, причем Виктор оказался с края и возле Лизы. Скамья была небольшой, и все сидели плотно друг к другу. Горячее бедро, прижимавшееся к его бедру, вызвало почти неконтролируемый всплеск физического желания, и Виктор попытался отодвинуться. Лиза глянула на него, тихо засмеялась и пересела на колени к Никосу, обхватив его рукой за шею. Она побалтывала босыми, испачканными мокрым песком ногами, и Виктор глаз не мог оторвать от ее маленьких ступней, от точеных пальчиков с ноготками, покрытыми розовым перламутровым лаком. Рассеянный свет фонаря, находящегося почти за скамьей, обливал ее светло-пепельные волосы будто жидким золотом, и весь ее облик казался теплым и солнечным.

– Много дает денег, раз ты решил с ним расстаться? – деловым тоном поинтересовался Никос.

– А вот в чужой кошелек лучше не заглядывать! – ответил Клод.

– Я просто так спросил, – сказал Никос и скинул девушку с колен.

Лиза расхохоталась, схватила Виктора за руку и потащила его к морю.

– Пусть болтают на своем лягушачьем языке, – весело заявила она, – а я соскучилась по родной речи! Вить, пойдем пройдемся, поговорим!

И он не стал сопротивляться. Уменьшительное имя резануло, так к нему давно никто не обращался, но в то же время стало приятно до мурашек.