Ксандр Лайсе - Моя любимая сказка Страница 19

И сколько было известно Коломенское, столько о нём и рассказывали всяческие пакости.

Взять хотя бы татарских всадников. Об этом не где-нибудь, а в московской летописи сообщили. В начале семнадцатого века стрелецкий дозор изловил в Овраге татарское боевое подразделение. Всё бы ничего, да только вот те утверждали, что они из войска ордынского хана Девлет-Гирея, пришедшего «Московию воевать». В ответ на это стрельцы с пристрастием — такой уж был порядок: задавать супостату вопросы приподнимая на дыбе — поинтересовались, чего они опились. В ответ прозвучало, что татары непьющие в принципе. Тогда озадаченные стрельцы сообщили неверным, что, в таком случае, они немножко отстали от войска Девлет-Гирея, ибо на дворе 1621 год, а ордынский хан воевал Московию аж в 1571! Всего-то на пятьдесят лет припозднились.

В итоге всадники рассказали, что бежали в сторону Оврага, преследуемые русским войском, и внезапно въехали в зеленоватое туманное облако, выскочив из которого и угодили в лапы стрельцов. Что произошло с ханскими воинами дальше — история умалчивает. Но вряд ли они жили долго и счастливо. Скорее — наоборот.

И если бы это был единичный случай. Люди в этих местах исчезали и появлялись с таким постоянством, что впору было вешать при в ходе в Овраг табличку «Не влезай — сгинешь!»

Про сам овраг, официально — Голосов, в народе — Волосов, его историю происхождения и названия ходили легенды самые неожиданные.

Согласно древним верованиям, Волос, он же — Велес, был царём подземного мира. Царства Кощного. Проще говоря — Преисподней. Ждать от такого создания позитивных проявлений — дело глупое и безнадёжное. Говорили и про огромного змея, жившего в этих местах и продавившего овраг своим телом. Дескать, победить эту зверушку ухитрился только сам святой Георгий. Кроме того, ходили легенды об обитающих в овраге мохнатых призраках, мосте желаний, замирающей вдруг воде в текущем через овраг ручье. Причём вода из последнего, неизвестно почему, считается в народе целебной. Вот и пойди пойми, где тут логика: змей, преисподняя и живая вода.

Но что-то такое в этих местах безусловно есть. Сколько раз Паша, не верящий ни в сон ни в чох, рассказывал, как возле оврага кто-то окликал его по имени. Вроде бы — рядом, в двух шагах кто-то говорит. Обернётся — никого. Что уж про остальную их команду говорить, если Паша там — единственный мужик.

Днём-то ещё ладно. Туристы, гуляющие табунами ходят. А в сумерках их к оврагу и под дулом пистолета не загонишь. Ночью — все верующие, как один.

И от мысли, что оно так не случайно — стало как-то не по себе. Сейчас-то уже темнеть начинает, то ли ещё будет… А мне там Ромку искать. Как? И где? А если он, не дай бог, как вот эти всадники — лет на пятьдесят?

Глава 7

В окнах симпатичного дряхлого коттеджика — экскурсионного бюро музея-заповедника «Коломенское» — горел свет и мелькали тени. Однако входная дверь была заперта. Изнутри доносились неотчётливые, но громкие голоса. Женские.

Я постучал. Внутри сразу притихли. Но дверь не открыли. Не слышно было даже шагов в коридорчике. Немного подождав, я постучал снова.

— Кто там?! — неожиданно спросили прямо из-за двери.

Подкралась она, что ли?

— Это Михаил. Вам Паша звонил насчёт меня.

Щёлкнула задвижка и дверь распахнулась. На пороге стояла дама лет сорока с короткой мальчишеской стрижкой и в тапочках.

— Заходите, заходите! Мы вас ждём!

Едва я вошёл, как дверь за мною захлопнулась и вновь щёлкнула задвижка.

— Я — Марина, — не оборачиваясь сообщила дама, когда мы оказались в коридорчике между прихожей и основными помещениями. На всех дверях, кроме одной, висели амбарные замки. Дама резко обернулась, словно ожидая, что я растворюсь в воздухе. Вслед за этим она распахнула единственную незапертую дверь, и мы вошли.

В носу защипало от дыма. Синие табачные облака плавали над письменными столами, заваленными бумагами и книгами. На столе возле окна разместились кружки, растерзанный торт и огромная литровая бутыль. Вермут. Бутыль была пуста. Ага. Прав был Паша.

Четыре девушки разного возраста сидели вокруг останков трапезы. Теперь они снова спорили на повышенных тонах.

— В милицию надо звонить! Слышишь?! — девица лет тридцати с небольшим обратилась к вошедшей Марине — А это кто?

— Это Михаил, — сообщила Марина и, подхватив чайник, исчезла.

— А. Здравствуйте. Вы от Паши?

— Да. А можно форточку открыть? — дым ел глаза. Примерно то же, наверное, чувствовали солдаты на фронтах Первой Мировой во время газовых атак.

— Форточку? А, конечно!

Круглая невысокого роста красавица поднялась со стула и щёлкнула шпингалетом. В комнату потянуло прохладным ветерком.

— Спасибо.

— Мы раньше на крыльцо курить ходили, — сообщила она. — А теперь вот…

— Чай будете? Марина сейчас принесёт.

— Ещё тортик остался, хотите? — подала голос мрачная тощая особа с прыщавым лицом.

— Вам, наверное, паспорт нужен? — спросила чернявая девушка, самая, видимо, молодая из присутствовавших. Я как-то сразу начал уставать в этом «женском царстве», поэтому такой поворот разговора показался мне спасением.

— Разумеется… Я за тем и приехал…

— Тогда пойдёмте, — она указала на стоящий в углу ободранный сейф.

— Это вы его нашли? — полюбопытствовал я, пока девушка мужественно сражалась с не желающим поддаваться замком.

— Ну да. Мы уже с Дьякова спустились, смотрю, а возле ручья барсетка лежит. Кругом грязь, а она — чистая. Открыла… Думала, кто-то из туристов потерял. Спросила своих — нет, не теряли. Принесла сюда…

— А тут Светка… — вклинилась круглая. — Покурить вышла — и нету её. Прямо в тапочках исчезла! И без куртки! Сумочка, деньги — всё тут осталось… Мы уже в милицию звонить хотели…

— Сторожа нашего — тоже не видно… И дома не был… А они там — и не чешутся.

Чернявая, та самая Лена Перфильева, недовольно поморщилась. Её нос, и без того крупный, превратился в большую каплю чего-то смуглого.

— И что бы ты им сказала? — в дверях стояла Марина с дымящимся чайником наперевес. — Что у нас тут второй день люди пропадают? А знаешь, куда они тебя пошлют?

Только сейчас я обратил внимание что на её ядовито-сиреневых шлёпанцах красуется весёленькая надпись «Girl». Чтобы никто не перепутал, видимо…

— Как это — «пошлют»?! — возмутилась девица за тридцать. — Это их работа: искать пропавших!

— Деточка! — Марина принялась разливать чай — Человек может быть признан пропавшим только через трое суток! А раньше — сама ищи, где хочешь. И заявлять должен родственник. Ты — родственник?