Майкл Стэкпол - Зло нарастает Страница 19

Предполагалось, что при таком порядке вещей с иностранцами будут вести дела только те японцы, которые сами этого захотят, и влияние на национальную культуру будет сведено к минимуму.

Кимпунсима была самой крупной из таких «колоний». Ее построили в 80-х годах в виде искусственного острова в токийской гавани. В середине девяностых ее снес тайфун; власти восстановили Кимпунсиму, и она постепенно расширилась настолько, что начали говорить, мол, в цепи Японских островов появляется еще один.

Син с большим удовольствием прожил там первые два года, потому что он мог выйти из американского сектора и, сев на трамвай, через несколько минут очутиться во Франции или в Италии; однако вскоре он понял, что не может обеспечивать безопасность японским боссам, если не будет жить с ними бок о бок. С помощью Ямагучи-гуми ему с большим трудом удалось получить вид на жительство.

– Если возможно, проверьте, нет ли других подходящих мест для подобного центра, кроме Кимпунсимы.

Такеши кивнул:

– Мы это сделаем Синклер. Мы проведем поиски методично и тщательно. – Он допил виски и поставил бокал на столик. – Я думаю, нам стоит встречаться раз в неделю в моем загородном клубе, то есть здесь, и за гольфом обсуждать новые обстоятельства.

Поднимаясь на лифте в свой номер, Синклер качал головой и причмокивал языком, вспоминая, как ловко Такаги заставил его каждую неделю играть в гольф. – В конце концов он побьет меня, это уж точно. Он будет выбирать самые трудные маршруты, чтобы, мы оба выкладывались на полную катушку. Что ж, это интересно.

Син вошел в номер и включил свет. Большая гостиная была обставлена в европейском стиле, но все покрывала были расшиты на японский манер. Мак-Нила раздражало это смешение стилей, однако выбирать не приходилось.

Национализм проник не только в социальную сферу Японии, но и в экономическую. При императоре Акихито Япония словно вернулась во времена сегуната – только теперь сегун жаждал не только военной, но и политической мощи и мечтал править всем миром, а не только Японией.

В 1800 году Япония решила отложить ружья и вернуться к благословенным дням самураев, когда она была страной, полностью изолированной от внешнего мира.

Это было большой ошибкой, которая, в определенной степени, послужила причиной поражения Японии во Второй мировой войне. И когда страна начала возрождаться, это возрождение шло по западному образцу; даже традиционалисты выступали против замкнутости японского общества и высасывали из остального мира все, чего не имели сами, хотя стремились при этом сохранить то, что составляло сущность Японии.

Такая ситуация ставила того, кто был сегуном, в парадоксальное и двусмысленное положение. С одной стороны, ему надо было поддерживать императора, который олицетворял собой дух Японии, с другой – стараться не встать поперек дороги промышленникам, которым традиции только мешали Промышленникам, в свою очередь, приходилось сквозь пальцы смотреть на деятельность Якудзы, поскольку якудза, несмотря на то, что поголовно были националистами" очень ловко умудрялись держать в узде нижние слои населения. При этом, разумеется, нельзя было отказываться от торговых и деловых контактов с Западом, но одновременно было необходимо избегать влияния его культуры. Одним словом, это было бесконечное хождение по лезвию ножа.

Как говорят на Востоке, между крокодилом и львом.

Опасно, да, но зрелище, наверное, увлекательное.

Улыбнувшись, Син нажал на красную кнопку рядом с личным лифтом и Получил два сообщения, присланных по факсу. Одно было от Эрики, которая приглашала его на вечеринку в Кимпунсиму, а второе – от Лилит Акрес, где говорилось о том, что она задержится в Америке еще на неделю.

Второе сообщение Син сразу же отправил в уничтожитель бумаг, а записку от Эрики перечитал и улыбнулся:

Отлично, Эрика. Я думаю, мне споит принять предложение. Лучшего повода побывать в Кимпунсиме у меня не будет. Такого даже Койот не смог бы организовать.

Глава 9

По пути из Невады во Флагстафф Раджани предполагала, что найти отца детей будет делом несложным. В начале восьмидесятых, когда ее погружали в стасис, она прекрасно знала, что нужно делать, чтобы вернуть детей родителям. Но за эти десятилетия все изменилось, и в этом мире Раджани чувствовала себя беспомощной.

Сначала она была против того, чтобы возвращать детей человеку, который хотел их продать, – но и Дороти и Мики с такой любовью о нем отзывались, что Раджани совсем растерялась. Дороти очень неохотно вступала в разговоры об отце; Раджани считала, что она обижена тем, что ее превратили в товар, но ее больше угнетала разлука, чем то, что отец, по существу, предал их. Дороти объясняла его поступок тем, что жилось ему нелегко, не говоря уже о том, что как раз в то время, когда была годовщина смерти жены, его новую подругу зверски убил ее напарник: он толкнул ее в бетономешалку.

Но, понимая, что выбора у нее нет и детей придется вернуть, Раджани подумала, что проще всего будет сдать их в полицию Флагстаффа. До погружения в стасис она видела по телевизору, как полиция радостно усаживает детей в черно-белые автомобили и отвозит прямехонько к родителям. Но когда Раджани предложила Дороти такой вариант, та насмешливо фыркнула:

– В Аризоне люди живут ужасно, и на такие мелочи всем наплевать. В румынских детских домах, чтобы дети все доедали, их пугают тем, что если они оставят еду на тарелке, то налетят голодные ребята из Аризоны и живо все уплетут.

В первое мгновение Раджани поразилась такому циничному заявлению Из уст маленькой девочки, но потом вспомнила все, что с ними уже успело произойти, и подумала, что на этот раз пострадавшие действительно помощи не дождутся, а только навлекут на себя подозрение властей. Несмотря на те сведения о полиции, которые она почерпнула из телесериалов "Кегни и Лейси" и "Барни Миллер", она решила не торопиться и применить запасной вариант. К сожалению, «Кувалда», Нэш Бриджес и рэйнджер Уокер не оставили номера своих телефонов в телефонных справочниках Аризоны, а местная газета не печатала объявлений о розыске родственников.

Впрочем, когда Раджани поняла, что эта проблема остается целиком на ее совести, она не особенно огорчилась. Ей нужно было потренироваться, чтобы научиться ориентироваться в этом мире, который стал для нее незнакомым. Если я не смогу найти их отца, то как же я могу надеяться найти Койота и победить Скрипичника?

Решив пробраться во Флагстафф и признав, что даже "Команде А" это сделать было бы нелегко, она начала вырабатывать план.

Компания «Дадзамоку», как выяснилось, по существу, владела всем городом. Для защиты своих интересов эта многонациональная корпорация обнесла город стенами и траншеями, которые напомнили Раджани фотографии берлинской стены – только та была размалевана лозунгами, а по этой чинно разгуливали вооруженные люди со злобного вида собаками на поводках.