Рэмси Кэмпбелл - Голодная луна Страница 19

— А кого я должна изображать в «яме»?

— Великана, который живет на самом дне колодца, — ответил Томас.

— Он хотел сказать, на дне пещеры, — нетерпеливо возразил Рони. — Мы выкололи тебе глаза и швырнули туда, в пещеру.

— Нет, мы отрубили тебе руки и ноги и вкатили тебя туда, — дополнил Томас со смаком.

Мэри выглядела так, словно собиралась броситься наутек. Диана утихомирила Салли и Джейн, которые держались за руки и слишком громко рассказывали друг другу свои секреты, и захотела вмешаться, но мальчик с портативным радиоприемником уже опередил ее.

— Что случилось, Мэри? — стал допытываться он.

— Они хотят, чтобы я изображала того, кто живет на дне пещеры, Даниэль.

— Никто из вас не должен играть в эту игру. Разве вы не знаете, кто он? Он — дьявол, ожидающий вас там, внизу. Он придет за вами, если вы не будете молиться Господу и не убедите своих близких в необходимости этого.

Неожиданно над городом показалось облако, закрыв солнце. Его тень быстро накрыла коттеджи и нахлынула на школьный двор, вызвав у всех внезапный, каменный ужас.

— Он не дьявол, он великан, — ответил Томас. — Что бы то ни было, оно выйдет и достанет вас первым в ваших шатрах и палатках там, наверху. Он схватит вас всех и загонит внутрь, заставит вас замолчать или сделать что-нибудь еще, а потом вы должны будете вечно пресмыкаться перед ним.

Тут в первый раз заговорил Эндрю, запинаясь от волнения:

— Он не может быть дьяволом, потому что пещера — святое место. Мой дед говорил, что они сбросили великана туда, потому что это было святое место, и он не мог оттуда выползти.

— Твой дед говорил неправду, — сказала Мэри с резким валлийским акцентом. — Ты должен слушать, что говорит Гудвин Мэнн. Он говорит от имени Господа… Он говорит голосом божьим…

— Что же он тогда, — спросил Эндрю. — Телефон?

«Молодец,» — подумала Диана, и вдруг увидела в дверях школы мистера Скрэга.

— Ладно, дети, не воспринимайте эту игру слишком серьезно, в конце концов, это действительно лишь игра, — сказала она, удостоившись презрительного взгляда Даниэля. В какой-то момент ей захотелось даже отхлестать его по щекам и она была сильно шокирована возникшим в ней чувством, когда свисток нарушил ход ее мыслей. Как только установилась тишина, мистер Скрэг спросил холодно:

— Кто-нибудь из вас, кто не проживает в лагере на пустоши, был сегодня там? — Его взгляд заскользил по лицам мунвэловских ребят, отыскивая либо опущенное лицо, либо виноватый взгляд, хотя бы намек на вину. — Если кто-нибудь и побывал, я все равно узнаю об этом, поверьте мне. Мне только что сообщили, что кто-то пробил оградительную стену перед пещерой. Это можно расценить как попытку прогнать наших друзей из города, но я предупреждаю, что для вас было бы лучше, чтобы в будущем таких инцидентов не повторилось, или, Бог мне свидетель, я не успокоюсь, пока не найду преступников и не накажу их должным образом.

Закончив свирепо сверкать глазами, он повернулся и гордо прошествовал обратно в здание школы.

— Я хотел сказать вам, почему они не были правы, сбросив дьявола вниз, в пещеру, — сказал Даниэль, уводя Мэри прочь. — Но сейчас, я думаю, вместо этого нам лучше помолиться за вас за всех вместо этого.

Он и его друзья стали молиться, в это время Томас и его компания шумно играли, хотя недостаточно громко, чтобы заглушить молящихся.

Новые дети словно чувствовали, что Диана была не на их стороне. В течение всего полудня она ловила их неодобрительные взгляды. Один раз, когда мел сломался на шероховатой доске, и она прошептала: «Черт побери!» — то сзади на ее спину подобно волне нахлынуло неодобрение. Могло ли это неодобрение как-то помешать проведению очередной цветочной церемонии у пещеры во время праздника Середины Лета, и если могло, то какое значение имело бы это? Конечно, во время праздника проводилось очень многое: публичные костры, танцы ряженых на улице. Последнее празднество отмечалось в качестве баптистского дня Святого Джона. Конечно, Мэнн не будет терпеть все эти средневековые обычаи, криво усмехнулась она, задохнувшись от угрозы новой волны неодобрения в классной комнате.

Она еще никогда так остро не чувствовала необходимости уроков разрядки и развлечений, которые каждый понедельник вечером организовывала Хелен из почтового отделения. Гуляя вдоль по Хай-стрит, когда туман начинал спадать, она проходила мимо пар, которых не узнавала, возможно, сторонников общины Мэнна. Тревожная мысль зашевелилась у нее в сознании: что-то зловещее появилось теперь в городской дороге. Прежде чем она сумела уловить это, она увидела Хелен, прикреплявшую объявление к входной двери актового зала.

— Что случилось, Хелен? — спросила удивленная Диана.

— Ничего. Все прекрасно, не может быть лучше, — круглое лицо Хелен, которая всегда пользовалась косметикой, теперь было словно отдраено щеткой. — Но я решила бросить занятия йогой и надеюсь, что мне удастся убедить тебя сделать то же самое. Ты не будешь уже нуждаться в этом, когда впустишь Господа в свою жизнь…

Глава 9

Джеральдина посадила последний цветок из тех, которые она высаживала по всему периметру ограждения ракетной базы, когда полиция начала оттеснять всех назад.

— Уходите сами, мадам, — сказал вежливый констебль. — Вы же знаете, что это собственность правительства. Я надеюсь, что у вас помимо цветов есть другие средства в запасе, чтобы встретить врага.

— Что именно вы имеете в виду?

Он бросил на нее проницательный взгляд.

— Я думаю, вы наверняка знаете тех, кто желает сделать весь мир коммунистическим. Вы хотели бы, чтобы и ваши дети выросли под коммунистическим гнетом?

— У нас нет детей, — раздраженно ответил Джереми. — Единственного, которого могли бы иметь, мы потеряли. Возможно, нам надо отблагодарить за это ядерное лобби. С тех пор, как они стали проводить эти сраные испытания бомб, количество выкидышей у женщин намного возросло.

— Сделайте подарок леди, сэр, если не возражаете. Уйдите сейчас сами, без принуждения, здесь есть крутые парни.

Его глаза были менее настойчивы, чем его слова. Казалось, он неожиданно погрузнел и обмяк.

— Все в порядке, Джереми, — прошептала Джеральдина, подумав о том, что подобные столкновения были причиной того, что большинство ракетных баз пикетировались, в основном, женщинами.

— В любом случае, мы должны уже собираться. Здесь проверены уже все стволы.

Они направились по грязной, истоптанной траве долины к своему фургону. Машина од-иннадцатилетней давности лишь закашляла и зачихала, когда Джереми попытался завести ее, однако Джеральдине удалось сделать это с первого раза. Джереми вскинул обе руки вверх: