Степан Ставрогин - Рыцари ада Страница 19

Но Ури лишь рассмеялся в ответ и как следует приложился к бутылке шнапса, которая «случайно» оказалась у него в кармане. Он пытался убедить себя, что пьет, чтобы изгнать головную боль. По-настоящему же Ури до смерти боялся ехать на Тирон и старался заглушить панический ужас алкоголем.

Они бросили якорь в той самой бухте, куда когда-то причалили Лиза и Иван. В мертвенной тишине их шаги по вымощенной камнями дорожке издавали четкие звуки Им вторило слабое эхо Через двадцать минут парни были уже у стен замка.

— Нам… нам обязательно надо туда вхо дить? — спросил дрожащим голосом Марцинкус, которому вдруг стало не по себе.

Ури опять сделал глоток водки и отбросил пустую бутылку.

— Ты уже, небось, наложил в штаны! — произнес он насмешливо. — Мы что, прокати лись ночью по морю ради простого удовольствия?

Но даже у невозмутимого Михаила в этот момент затряслись коленки. Между разговорами о посещении замка и конкретными действиями пролегала огромная пропасть.

— Я не пойду, — решительно сказал он. — Подожду вас в лодке до рассвета. Лучше копать при дневном свете.

— Конечно, — согласился Марцинкус. — Так мы и сделаем. Ночью же ни хрена тут не видно. Правда, Ури?

Ури Валпис ругался минут десять, осыпая друзей проклятиями, но в глубине души был рад такому повороту дела. Когда же Марцинкусу надоело его выслушивать, он предложил Ури одному посетить руины. Тот сразу замолчал.

Парни оставили замок в покое и вернулись к лодке. Там они уселись в ожидании утра, хотя еще даже не наступила полночь, и мелко дрожали от страха. Но ни один не желал в этом признаться.

— Как только рассветет, мы извлечем сокровища, — разглагольствовал Ури. — Лодку мы спрячем в отдаленной бухте, а с наступлением темноты вернемся в деревню. Рыбаки не заходят на этот остров. И вряд ли они позвонят в полицию и сообщат, что видели лодку около острова. Но если ночь окажется темной, нам не страшна никакая полиция.

Они болтали про мотоциклы, драки и девочек. Михаил, которого девушки избегали, как огня, описывал свои невероятные успехи в сексе. Он сам настолько запутался в своих рассказах, что его слушатели не могли подавить приступов неудержимого хохота.

— Я поимел больше женщин, чем вы оба, вместе взятые, — сердито сказал Михаил. — Например, однажды я заметил девушку на рынке. Ее звали Бьянка и…

— Не гони, Бьянкой звали ту шалашовку из видеожурнала «Семнадцать»…

В этот момент над островом раздался колокольный звон

— Замолчи, — прошипел Марцинкус — Что это было?

— Кажется, колокол, — пробормотал Ми хаил.

— Козел ты безрогий, — рассердился Ури. — Это мы и сами поняли. Меня интере сует совсем другое. Почему на безлюдном ост рове вдруг звучит колокол?

— Ури, — обратился к нему Марцинкус, — мы сейчас поднимем якорь и отчалим. Выйдем в открытое море. И наплевать мне на этих гребанных рыбаков и на полицаев, и на то, что они все про нас подумают.

Ури в ответ что-то пробурчал и попытался завести мотор, но тот коротко чихнул и заглох. Он пытался снова и снова, но безуспешно.

Тогда Ури повернулся к товарищам, и его лицо побледнело не только от лунного света.

— Не заводится, — пожаловался он. — И весел нет. Мы влипли.

— Мы умеем плавать, — предложил Марцинкус. Ури покачал головой.

— Во-первых, в море сейчас колотунчик. Нас хватит максимум минут на пятнадцать. Даже если мы доплывем до побережья, скоро начнется отлив. Течение вынесет нас обратно в море, и — конец всему.

— Это все ты со своими идеями! — завелся Михаил. — Полночные поиски сокровищ! Купил на фуфло! Фрайер!

— Во всяком случае, до настоящего момента ничего не произошло, — возразил Ури. — Кто хочет многого достичь, должен уметь рисковать.

Некоторое время они сидели молча. Вдруг Ури услышал странный звук. Это стучали зубы поляка. Он хотел закричать на труса, но Марцинкус указал вытянутой рукой на обрыв и заорал в ужасе: — Вон там! Смотрите! Там!

На обрыве замерла темная, облаченная в рясу фигура верхом на лошадином скелете. Пока трое в лодке сидели ни живы ни мертвы, к первому всаднику добавились еще шестеро. У них под ногами крутился скелет собаки.

Они внимательно смотрели на лодку, которая отчетливо выделялась на освещенной луной морской глади. Медленно и беззвучно призраки направились к ней. Создавалось такое впечатление, что лошадиные подковы не касаются песка. С уверенностью лунатиков всадники спускались по крутому обрыву.

Когда они приблизились, Ури Валпис разглядел под капюшонами морщинистые лица мумий, обрамленные длинными черными волосами и бородами. Ночные всадники размахивали мечами.

Марцинкус дико завопил, прыгнул в воду и быстро поплыл навстречу далекой земле. Он предпочитал утонуть, чем принять ужасную смерть от мечей привидений.

Михаил встал на колени и начал читать молитвы, которые он знал. Бедняга крепко зажмурил глаза.

— Вставай, вставай, не ссы, сука! — заорал на него Ури. — Доставай пушку!

Михаил выхватил из-за пояса обрез и дважды выстрелил в прыгнувший на него скелет собаки. Ури ткнул в приблизившегося всадника палкой, к концу которой изолентой был прикреплен нож. Импровизированный серебряный наконечник бессильно звякнул о кольчугу рыцаря и упал в воду. Рыцари-вампиры окружили лодку

Ури стоял на корме. Он достал серебряный стилет, уже выручивший его однажды. Но тогда ему противостояла голая «начинающая» вампирка. Сейчас же вокруг стояли демоны, стремительные, как сама смерть. Никогда в жизни парень не испытывал такого панического ужаса. Но он должен был бороться, защищать свою жизнь — такова была его натура.

Копыта лошадиных скелетов мягко прошлепали по воде.

— Проваливайте и будьте прокляты! — бросил им в лицо Ури. — Отправляйтесь назад в ваши вонючие гробницы!

Он взмахнул ножом и со свистом рассек воздух. Его голос захлебнулся. Меч переднего всадника легко описал дугу и отсек Ури кисть, которая сжимала нож. Парень, обезумев, уставился на безобразную культю, — из нее фонтаном забила кровь.

На руке все еще держались стильные ручные часы «джей-шок», сорванные на той недели с руки одного туриста..

Трое ужасных монахов влезли в лодку. Ури хотел, было, прыгнуть за борт, но не успел. Меч пронзил его между лопаток, парень со стоном упал на дно лодки.

Перед смертью он увидел нечеловеческие лица, склоненные над ним, и услышал крики Михаила. Потом луна как-то сразу потускнела и исчезла совсем. Ури Валпис умер.

X

Алла Бойко проснулась в объятиях Андрея. Любовник улыбался ей.

— Любимая! — произнесли его губы, словами последовал поцелуй.

Ужасные происшествия последних дней помогли им найти друг друга. Алла потянулась. и выгнулась, как сытая кошка. Одеяло соскользнуло с ее груди. Андрей тут же принялся целовать ярко-розовые, крепкие соски.