Антонина Ванина - Стратегия обмана. Политические хроники Страница 19

— Никто не любит провалы.

— Последний месяц для меня выдался крайне неудачным.

— Правда? Расскажи, пожалуйста.

И Алекс рассказала о том, как чуть не подорвала яхту вместе с покупателями в Монако дней тридцать назад, и как чуть было не угодила в израильские застенки на прошлой неделе.

— … но обвинение в контрабанде пластинок «Битлз» меня просто добило, — ухмыльнулась она. — Не думала, что доживу до такого.

— В полицию поступил сигнал о контрабандистах, — пожал плечами Джейсон, — вот они и решили в меру своей испорченности искать музыкальные пластинки. — Улыбнувшись, он весело добавил, — Ничего страшнее для подрыва здешней власти ведь быть не может.

Но Алекс не стала смеяться над его остротой:

— Зачем ты выдал меня?

Джейсон окинул её долгим изучающим взглядом, прежде чем ответить, и Алекс от этого стало неловко.

— Хотел посмотреть, как ты хороша в деле.

— Посмотрел? Доволен?

— Ты прекрасна, — прошептал он так интимно, будто обращался к любовнице, накрыв её ладонь своей.

Алекс нервно сглотнула. Что-то странное происходило вокруг неё в последние четыре часа, но что именно, понять она так и не могла.

— И Аднан разрешил тебе меня сдать?

— Конечно. Иначе я не посмел бы.

— И что дальше? — дерзко вопросила она, — что вы будете делать, раз я так прекрасна?

— Ты любишь свою работу?

— Я люблю исполнять её качественно и в срок.

— И на какие жертвы ты идешь, чтобы исполнять её именно так?

Алекс задумалась.

— Пожалуй, я не очень люблю болтаться посреди моря в корыте, которое в любой момент может дать течь.

— Боишься утонуть?

— Нет.

— А умереть?

Алекс почувствовала себя неловко, не зная как правильнее ответить.

— Все люди смертны, — слукавила она, ибо на свой счёт не была в этом так уверена. — Никто не может жить вечно, так чего отсиживаться дома у тёплого очага?

Джейсон смотрел на неё нежно, внимательно изучая. И тем неожиданней прозвучал его следующий вопрос:

— Любишь риск?

— Нет. Предпочитаю просчитывать всё наперед.

— Получается?

— Не особо.

— А хочешь научиться?

И тут до Алекс дошло:

— Курсы повышения квалификации? — И она рассмеялась. — Однако… Не слышала, что в моем деле бывает и такое.

— Я бы назвал это переквалификацией.

— На какую специальность? — оживилась Алекс. — Возить груз по дорогам или нерейсовыми самолетами? Если честно, лучше уж морем, чем так.

— Нет, Александра, я говорю не о грузоперевозках, не о торговле. Как хорошо ты умеешь стрелять?

— Никак, — пожала она плечами.

— Совсем? — Джейсон вздернул бровь, не забывая любовно поглаживать её пальцы. — Как же ты тогда продаешь оружие?

— Я продаю его тем, кто умеет им пользоваться.

— Никогда не было интересно научиться стрелять самой?

— А зачем мне это?

— Жизнь полна опасностей. Разве тебе не приходилось себя защищать?

Она прекрасно поняла, к чему он клонит, и не помедлила с ответом:

— Когда-то мне удалось убить человека без всякого оружия, — холодно произнесла она, потушив окурок и убрав руку из-под его ладони.

По виду Джейсона было понятно, что он не ожидал такого признания.

— Я хочу быть честным с тобой…

— Я тоже хочу, чтобы ты был честен, — ухмыляясь, вторила ему Алекс.

— Если я предложу тебе обучение военному ремеслу, что ты скажешь?

Джейсон так преданно смотрел ей в глаза, что Алекс стало совестно его разочаровывать:

— А я похожа на женщину, которая мечтает о военной карьере?

— Не знаю. Скажи мне ты.

И Алекс сказала, старательно сдерживая нахлынувшие эмоции:

— Я видела войну, парень, и не раз. Так что угадай с первого раза, хочу ли я туда возвращаться?

— Но зная, что война неизбежна, ты бы хотела предотвратить её?

— Этого даже ООН не может. При чём тут я?

— Ты прекрасно сложена, ты смелая и рисковая, ты знаешь, как играть и не проигрывать, ты умеешь уходить от погони и обращать врагов в друзей. Такие качества ценятся на вес золота, потому что ты уникальна. Но ты нешлифованный алмаз и у тебя нет оправы.

— То есть, тебя?

— Да, Александра. Я готов обучить тебя всему, что нужно. Если только ты пожелаешь.

— Чтобы потом убивать людей?

— Чтобы сохранять жизни другим.

Алекс нервно замотала ногой под столом. Ей снова захотелось закурить, но она тут же передумала.

— Так Аднан уволил меня? И не сказал мне это в лицо? Я поняла, это всё из-за того чертова рейса в Монако, чтоб его…

— Не сердись, ты же знаешь, Аднан не способен быть грубым или неблагодарным. Он очень ценит тебя и потому желает тебе лучшей участи, чем болтаться в море до конца жизни.

— Что же меня никто не спросил, чего я желаю?

— Так чего ты хочешь, Александра?

Голос Джейсона ласкал и убаюкивал. Невозможно было и дальше сопротивляться желанию говорить с ним искренне. И Алекс сдалась:

— Хочу нормальной жизни. В городе среди людей. Хочу небольшую квартирку на втором или третьем этаже с видом на шумный проспект, чтоб его огни не гасли даже ночью. Хочу гулять в темноте, и чтоб вокруг было много людей, чтоб можно было затеряться в толпе, но никогда не оставаться одной.

— Ты одинока, — заключил он с такой мягкостью в голосе, что на эти слова вовсе не хотелось сердиться.

— Даже ты меня от него не избавишь.

— Почему?

Алекс вспомнила кровавую зиму 1942 года, окружение, замершие трупы людей и лошадей. Вспомнила и тех белых кровопийц, что увели её от того ледяного побоища.

— Есть немного людей на этом свете, таких же, как и я, с той же кровожадной сущностью глубоко внутри. Они могут разбавить мое одиночество по-настоящему и полностью. Но я боюсь и ненавижу их. Я не хочу стать такой же, как они.

Видимо, для Джейсона это признание прозвучало наподобие загадки, которую не решить. Он поспешил заверить Алекс:

— Я обещаю увезти тебя в город. Там ты сможешь снять квартиру своей мечты и зажить так, как хочешь только ты. Просто доверься мне. Пока я рядом, никто не обидит тебя, я обещаю. Ты веришь?

И Алекс поверила. Раз уж Аднан отказался от неё, почему бы и не поверить обаятельному красавцу, что обещает ей новую работу после обучения.

И с этого вечера её жизнь закрутилась с невероятной скоростью. Вначале Джейсон обещал показать ей гору Олимп, обитель греческих богов, и Алекс согласилась. Она даже забыла о своём правиле не сходить на сушу в Европе, ибо посчитала, что вынужденная остановка на Крите этот принцип уже аннулировала.