Душа бабочки - Петр Рингсон Страница 2

– Ты, мужлан, – высокомерно проронила она, – да как ты смеешь так обращаться к первой фрейлине двора! – На самом деле первой фрейлиной девушка не была, она даже не состояла в свите королевы, но надо же было показать этому грубияну его место!

– Ах, дамочка, извините, – лицо бородача скривилось в некрасивой ухмылке, – так что же вам надо?

– Не надо, а изволите, – произнесла Манон, обрадовавшись, что вразумила нахала.

– Ой, пардон, – противно захихикал продавец. – Так чего же вы изволите?

– Скорее всего, ничего особенного, – пробормотала Манон.

– Почему же, почему? – отталкивающе улыбнулся незнакомец. – А вот поглядите-ка!

И он извлек из-под прилавка платье. Манон замерла. Это было прекрасное, необычайное платье, которое ей не могло присниться даже в самых волшебных снах, ведь оно было настолько легко и прозрачно, будто его шили в далекой стране сказочных Фей!

– Я хочу его примерить, – быстро сказала она.

– О, прекрасная дама! Неужели вы унизились до того, чтобы изъясняться как простая крестьянка? – воскликнул бородач.

Щеки Манон зарделись. Но она лишь процедила:

– Ах ты мужлан, не тебе учить меня!

– Так вы берете платье? – грубо перебил ее продавец.

– Я бы хотела …

– Вы берете платье, или я ухожу, поздно уже, спать пора, и вам тоже.

– Беру, – выкрикнула Манон.

– Отныне оно твое, – крикнул мужчина и улыбнулся еще раз.

Манон взглянула на бородача и подумала:

– Он не такой уж и противный, говорит прямо и открыто. А руки? Какие у него сильные руки? А глаза? Ах, как я устала от этого лживого света, как мне это все надоело, я хочу быть с честным, благородным рыцарем, жестким, твердым, но справедливым!

Только сейчас Манон заметила, что последние слова она произнесла вслух. Это грязное животное, казалось, ничуть не удивилось. Оно подбежало, извиваясь, к ней и схватило своей грязной лапой ее нежную, благородную, белую ручку. На секунду в глазах Манон потемнело. Она уже готова была броситься в объятья этой обезьяны, но благоразумие взяло верх:

– Сколько я вам должна? – проронила она.

– Душу бабочки и все, что имеешь, хотя можешь оставить что-то на хлеб и воду, – омерзительно захохотал нахал.

– Вы невоспитанный грубиян!

– Ну, тогда я закрываюсь, – деловито пробубнил бородач.

И тут на благородную Манон что-то нашло. Она подскочила к этому чудовищу и начала вырывать платье. Платье неожиданно легко поддалось, и Манон оказалась на мостовой, вылетев из дверцы отвратительной дыры.

Быстро поднявшись на ноги, госпожа Манон бросилась в ночь, крепко сжимая платье в руках. Добежав до дома, она крикнула на лету служанке: «Мари, меня не тревожить!», – не обращая внимания на переполох, ведь ее уже давно искали, захлопнула дверь своей комнатки и принялась рассматривать волшебное платье в большом зеркале во всю стену.

Обычно довольно разговорчивая Манон на этот раз ограничилась лишь блаженным вздохом. Сказочное платье казалось сотканным из лучей заходящего солнца, небесного эфира или душ праведников … Красавица, повидавшая на своем веку множество прекраснейших нарядов, сейчас просто онемела от счастья.

Всю ночь Манон любовалась платьем, потом с утра и до самого вечера наряжалась, поправляя его и рассматривая свое волшебное отражение в зеркале. И лишь когда бал уже был близок, мадмуазель Манон заметила туфельки, сиротливо лежащие в углу.

Она замерла, ведь эти туфли были во много раз прекраснее платья! Манон, обнаружив их, пришла в неописуемое волнение и, не удержавшись, лишилась чувств. Очнулась она спустя несколько минут. Взглянув на часы, госпожа де Же воскликнула: «Я опаздываю на бал!» – торопливо надела туфли и выпорхнула из дома, приказав служанке: «Мари, если будет приходить противный бородач, выкинь его из дома!»

Волшебный бал пролетел как одно сладостное мгновенье и, наконец юная госпожа возвратилась домой.

– Так вот какие вы, мои прекрасные чудо – туфельки, – пропела девушка и с любовью посмотрела на свое сокровище. Однако надо бы ложиться спать, чтобы вечером опять увидеть Пьера!

– Как я только до этого доживу! – тихо промурлыкала Манон.

Госпожа де Же с двойным упорством продолжала стягивать туфельки, но они намертво присосались к коже.

– Ну все, негодные! – воскликнула Манон и схватила нож. Она медленно начала срезать верхний слой кожи так, чтобы туфельки остались целыми. Ей это удалось, но ее пятки превратились в сплошную рану и сильно болели. Наконец, отчаявшись, Манон позвала служанку.

– Мари, не могла бы ты помочь мне?

Мари прибежала на зов и, увидев кровь, изумленно вскрикнула, но Манон, не обратив на это никакого внимания, пробормотала:

–Мари, помоги мне!

Служанка смазала раны кремами и снадобьями и уложила бедняжку спать.

На утро, пробудившись, Манон сразу бросилась к туфлям и, не увидев их, закричала не своим голосом:

– Мари, где мои туфельки! Мариииии! Если этих туфелек не будет, я сойду с ума!

Служанка, прибежав на зов, сказала, что туфли плохие, и она хочет их выкинуть.

– Не смей, – грозно сказала Манон, – знай свое место!

Увидев, где лежит ее сокровище, мадмуазель де Же натянула его себе на ноги. Ноги ужасно болели, но неужели Манон должна идти на свидание с Пьером босой?! Она снова надела изумительное платье и выбежала из дома. Ногам было очень больно, весь вечер Манон ходила, как на ходулях, но она вытерпела. Если не считать досадной боли, вечер был сказочным и восхитительным! Пьер, наконец-то, сделал Манон предложение, и они долго целовались под луной.

Придя поздно домой, мадмуазель упала на кровать, предаваясь воспоминаниям:

– О, Пьер! – повторяла она.

Мечтая, Манон начала стаскивать туфли, но … о, ужас … они опять не сползали с ноги.

– Да снимайтесь же наконец! – воскликнула в негодовании Манон, но волшебные туфельки не желали слушаться. Манон опять пришлось вооружиться скальпелем! Тщетно! Туфли не отдирались! Она резала по живому мясу, и ей было очень больно!

– Мари, вызови доктора! – наконец прокричала она вся в слезах.

Служанка, причитая, послала за доктором. Она робко приблизилась к Манон и села неподалеку.

Наконец приехал доктор. Он был очень зол – опять его вызывают ночью, когда все нормальные люди давно спят. Услышав, что ему придется отдирать туфли, он пробурчал что-то невразумительное и повернулся, чтобы уйти, но, уловив умоляющий взгляд Манон, раскрыл свой чемоданчик. Сначала доктор просто тянул за туфли, но это не помогло, потом он взял скальпель в руки, от чего у Манон на глаза навернулись слезы.

– А нечего танцевать до утра! Вот что случается с дамами, у которых ветер в головах бродит! – весело сказал он и наклонился над девушкой.

Через три часа, когда все средства были исчерпаны, доктор послал за своим коллегой.