Максим Перфильев - Жажда Смерти Страница 2

— Э-эх, птичка, как я тебе завидую. — проговорил человек, искривляя рот в маниакальной улыбке. — Но, хотя… я думаю, мне еще не поздно научиться. Как ты считаешь, а?

Внизу, на земле, не желая пропускать очередное зрелище и возможность лишний раз проявить себя в воздыхании и оханье, столпилась группа людей, в основном среднего возраста. Распихивая и крича на каждого попавшегося, между ними ходил толстый сотрудник городской полиции в служебной форме и фуражке.

— Чо встали! Разойтись! Никогда придурков что ли не видели? Не мешайтесь! — и уже обращаясь к своим подчиненным: — Оцепите периметр. Еще свалится кому-нибудь на голову. Сколько он там стоит уже?

— Минут тридцать. — ответил кто-то.

— Показное самоубийство, мать его так. Кто он?

— Неизвестно, товарищ лейтенант.

— Замечательно. Сержант!

К толстому полицейскому подбежал другой — тощий, но тоже в форме. Его лицо было бледным, а сверкающие глазки выражали волнение и явное нежелание общаться со старшим по званию.

— Сбегай, сними его от туда. — приказал старший.

— Но…

— Никаких "но". Ты у нас лучше всего с людьми общаться умеешь. Прояви свои психологические способности. Поговори с ним.

— Слушаюсь. — подчинился молодой сотрудник, и в расстройстве и еще большем волнении побежал ко входу в здание. — Вот срань, опять влип. Так и знал. — ворчал он про себя, не представляя, как он будет разбираться с этим делом.

А толстый полицейский по-прежнему ходил, орал на всех и отдавал приказания.

Забавляемый вниманием толпы, так желающий смерти, молодой

человек продолжал лакать водку и курить сигарету, балансируя на каменном выступе крыши.

— Что, хотите меня спасти, да?! Неужели, хотите? А почему же так поздно? Где вы раньше были, ублюдки?

Он шатался. Движения становились более резкими и менее контролируемыми. Возможностей, что он свалится просто по своей неосторожности, было сейчас на много больше, чем тех, что он спрыгнет.

Самоубийца сделал еще глоток, а затем вылил оставшееся содержимое бутылки вниз, наблюдая за тем, как жидкость, разбиваясь воздухом на маленькие капельки, летит на головы стоящих внизу зевак. Затем он отпустил в свободное падение и пустую бутылку.

— Там что-то летит! — крикнул кто-то из толпы, и люди с охами попятились назад. Бутылка достигла земли и разбилась вдребезги. В толпу полетели множественные осколки. Послышался чей-то визг, все быстро разбежались в разные стороны, освободив тем самым площадку для возможного падения.

— Я же говорил, всем разойтись! — рявкнул толстый лейтенант. — Парни, оцепите периметр, в конце концов!

К этому времени на крышу подоспел молодой сотрудник полиции.

Услышав, позади себя открывшуюся со скрипом дверь, человек резко обернулся, чуть было не потеряв равновесие.

— Не подходи ко мне! — заорал он и выставил перед собой руку. — Не подходи, я прыгну!

— Тихо, тихо. — начал успокаивать его, бледный от страха и мокрый от волнения, сержант. — Я не собираюсь тебя отговаривать, я просто хочу побеседовать с тобой, только и всего. — объяснял он дрожащим голосом. — Я… сяду… вон там, в сторонке. — он указал место, метрах в двух от самоубийцы.

— А почему это ты не будешь меня отговаривать? — немного опешил тот.

— Ну… ты же ведь не хочешь этого. А я уважаю твои желания. — пробормотал полицейский, медленно подбираясь к мраморному бордюру. — Давай просто поговорим. Тебя как зовут?

— А если я не хочу с тобой разговаривать?

— Ну, зато я хочу. Я хочу с тобой поговорить. Как тебя зовут? Меня, например…

— Неважно. Я не хочу с тобой разговаривать.

— Почему?

— А зачем?

— Ну, просто. Хочешь курить? — немного растеряно предложил трясущийся от волнения сержант. К этому времени он уже сидел на бордюре и медленно, по возможности, незаметно сокращал дистанцию между своим собеседником.

— Нет, не хочу. Я больше ничего не хочу. — ответил тот.

— Ну, как же так. Человек всегда чего-нибудь хочет. Желания свойственны человеку. — продолжал сотрудник полиции. — Знаешь, я понимаю тебя.

— Нет! — заорал молодой человек. — Ты ни чего не понимаешь!

Ты не можешь меня понять!

— От куда ты знаешь? Тебе ведь не неизвестна моя жизнь. — парировал сержант. — Может, я тоже когда-то стоял на крыше, как и ты. Ты ведь не можешь знать этого.

— Верно. — последовал через какое-то время растерянный ответ.

— Знаешь, в жизни случается много не правильных вещей. — молодой полицейский медленно сокращал дистанцию. — Но скоро все изменится. Ты даже сам этого не заметишь. Так всегда бывает. Черная полоса — белая полоса. Все изменится очень быстро. Пойми, жизнь продолжается.

— Да. — ответил ему уже не вменяемый, с глазами полными отчаянья и боли, человек. — И это самое ужасное.

Он медленно наклонился вперед всем телом, и с расправленными в стороны руками, словно парящий орел, камнем полетел вниз.

3.

Увлекаясь происходящими на крыше здания событиями, делая ставки на жизнь пьяного самоубийцы, мало кто заметил одного странного молодого человека, явно заинтересованного во всем этом деле и, судя по всему, принимающего в нем определенное участие. Собственно говоря, в этом человеке не было ничего необычного: заурядный темный костюм с белой рубашкой, вполне приличная прическа и ничем не выделяющееся, довольно приятное, лицо. Он полностью сливался с толпой, не проявляя себя никаким образом и не обращая на себя ничьего внимания. Одно только отличало его от всех остальных зевак — небольшая черная рация, по которой он время от времени осуществлял связь. Его легко можно было принять за очередного сотрудника городской полиции или за спасателя, или еще за кого-либо. Но только за все время своего пребывания на объекте, он ни разу даже не заговорил с представителями тех или иных структур — он ничего не спрашивал, ничего никому не объяснял, ни с кем не совещался, даже более того — он не командовал, не просил народ разойтись, ни на кого не кричал. Он просто делал свое дело, и, создавалось впечатление, что он знал, что делал. Но он работал не с системой, он работал отдельно, он был вне ее. Однако, как уже было сказано, мало кто обратил внимание на этот факт. За исключением, разве что, лейтенанта полиции, обязывающего по роду своей деятельности, подмечать различные мелочи и разбираться в людях.

"Кто это такой?" — задумался он на мгновение, пристально приглядевшись, но тут же был отвлечен кем-то из своих подчиненных.

А молодой человек, тем временем, спокойно занимался своей работой.