Мелисса де ла Круз - Наследие ван Аленов Страница 2

Рядом с ней сидел Оливер. В своей форме бармена, смокинге с черным шелковым галстуком-бабочкой и с серебряными запонками, юноша был очень красив. Но лицо его заливала бледность, а в плечах под малость великоватым пиджаком чувствовалось напряжение. Ясные светло-карие глаза были затуманены и казались скорее серыми. На лице Оливера не было того скучающего выражения, что у прочих пассажиров автобуса. Он держался настороже, готовый в любую минуту к бою или бегству. И всякий, кто присмотрелся бы к нему повнимательнее, заметил бы это.

«Зачем мы здесь? — Подумала Шайлер. — О чем мы только думали? Риск слишком велик. Они обнаружат нас и разлучат... а потом... а остальное так ужасно, что и думать не хочется».

Шайлер вспотела в накрахмаленной рубашке. Кондиционер не работал, а автобус был набит под завязку. Девушка прислонилась к оконному стеклу. С момента смерти Лоуренса прошло уже больше года. Четыреста сорок пять дней. Шайлер все продолжала их считать, надеясь, что когда-нибудь достигнет какой-то магической цифры и боль утихнет.

Происходящее не было игрой, хотя иногда и напоминало какую-то ужасающую, сюрреалистическую версию игры в «кошки-мышки». Оливер накрыл руки Шайлер ладонью, пытаясь помочь ей сдержать дрожь. Руки у нее начали дрожать несколько месяцев назад; сперва это были легкие подергивания, но вскоре девушка осознала, что даже для того, чтобы взять вилку или вскрыть конверт, ей приходится сосредоточиваться.

Шайлер знала, в чем причина, но ничего не могла с ней поделать. Доктор Пат сказала девушке еще во время первого визита к ней, что она единственная в своем роде, димидиум когнатус, первая полукровка, и предсказать, как ее смертное тело будет реагировать на преображение в бессмертное, невозможно. В ее случае следует ожидать побочных эффектов и каких-то особых сложностей.

И все же Шайлер почувствовала себя лучше, когда Оливер взял ее за руки. Он всегда знал, что нужно сделать. Она во многом зависела от него, и ее любовь к нему лишь усилилась за тот год, который они провели вместе. Шайлер сжала руку юноши. Их пальцы переплелись. Это его кровь текла в ее жилах, его быстрый разум оберегал ее свободу.

Что же касается всего и всех, кого они оставили в Нью-Йорке, — об этом Шайлер больше не размышляла. Все это осталось в прошлом. Она сделала свой выбор и на том успокоилась. Иногда она тосковала по своей подруге Блисс, и ей не раз хотелось с ней связаться, но об этом не могло быть и речи. Никто не должен знать, где они находятся. Никто. Даже Блисс.

Возможно, сегодня вечером им повезет. Ведь везло же до сих пор. Да, несколько раз они попадали в очень рискованные ситуации — как в тот вечер в Кёльне, когда она бросилась бежать от женщины, спросившей у нее, как пройти к собору. Агента выдал иллюминат. В сумерках Шайлер уловила мягкое, едва заметное сияние — и ринулась наутек. Маскировка — вещь хорошая, но в какой-то момент истинная природа себя выдает.

Не об этом ли вел речь инквизитор во время официального расследования событий, произошедших в Рио? Что, быть может, Шайлер не та, за кого себя выдает?

Изгой. Беглец. Вот кто она теперь. Уж никак не горюющая внучка Лоуренса ван Алена.

Нет.

С точки зрения Совета она — его убийца.

Глава 2

МИМИ

Фу, гадость! Она наступила на что-то липкое. И не просто липкое. Под ногой противно чавкнуло. Что бы это ни было, сапогам из шкуры пони конец. И о чем она думала, надевая эти сапоги для разведки? Мими Форс приподняла ногу и оценила масштабы бедствия. Черно-белые полоски, имитирующие зебру, покрылись какими-то коричневыми растекающимися пятнами.

Пиво? Виски? Сочетание всего здешнего низкопробного алкоголя? Кто ж его знает... Мими в который раз задумалась над тем, на кой черт она вызвалась отправиться на это задание. Сейчас шла последняя неделя августа. Ей в это время полагалось бы находиться на пляже на Капри, совершенствовать загар и потягивать пятую рюмочку лимончелло, а не ошиваться вокруг какого-то сомнительного кабака в глубинке, где-то между Пыльной Чашей и Ржавым Поясом. Или там были Ржавая Чаша и Пыльный Пояс? Ну где бы они ни находились, это был сонный и унылый городишко, и Мими не терпелось убраться отсюда.

— Что случилось? — Слегка подтолкнул ее локтем Кингсли Мартин. — Опять сапоги жмут?

— Оставишь ты меня в покое или нет? — Со вздохом поинтересовалась Мими и отодвинулась, ясно давая понять, что находит нишу, в которой они прятались, чересчур тесной.

Ей уже надоели постоянные подколки Кингсли. А особенно трудно стало переносить их после того, как девушка, к полнейшему своему ужасу, обнаружила, что ей начинает это нравиться. Это было совершенно неприемлемо. Она ненавидела Кингсли Мартина! И после всего того, что он ей сделал, она просто не могла испытывать к нему никаких иных чувств!

— А веселиться тогда как? — Подмигнул ей Кингсли.

Больше всего в Кингсли Мими бесило то — ну, не считая того, что однажды ее чуть не убили из-за него, — что в ходе погони, где-то между пляжами Пунта-дель-Эсте и небоскребами Гонконга, она начала находить его... привлекательным. Этого хватило, чтобы у нее противно заныло под ложечкой.

— Да ладно тебе, Форс, остынь. Ты же знаешь, что ты меня хочешь, — произнес Кингсли, самодовольно ухмыльнувшись.

— О господи! — Взорвалась Мими и развернулась так стремительно, что ее длинные светлые волосы хлестнули Кингсли по лицу. — Еще чего!

Может, он сильнее и быстрее ее, важная персона среди венаторов и вообще ее босс, но на самом деле командовать должна она, потому что в иерархии Совета она стоит выше! Если, конечно, эту жалкую группу трусов можно назвать Советом.

Если Кингсли Мартин думает, что ему что-то светит в отношениях с ней, то пусть подумает еще раз, и получше! Хоть он весь из себя и красавчик — ну прямо рок-звезда! — это не имеет ни малейшего значения! И совершенно неважно, насколько убыстряется ее пульс, когда Кингсли оказывается рядом. Она связана с другим.

— Мм... Недурно. Ты, как я посмотрю, не пользовалась гостиничным шампунем из аэропортовского «Хилтона»? Твой явно лучше, — промурлыкал Кингсли. — А такие мягкие и шелковистые они от кондиционера?

— Да ну заткнись же ты!..

— Тихо, — перебил ее Кингсли. — Прибереги свою речь до окончания веселья. Я вижу нашего клиента. Ты готова? — Теперь он говорил серьезно и сдержанно.

— Абсолютно, — кивнула Мими, тоже полностью переключившись на дело.

Она тоже увидела свидетеля, того человека, из-за которого они оказались тут, в нескольких милях под Линкольном, штат Небраска. О, она таки вспомнила, как называется это место! Бывший студент — член землячества, лет тридцати, с намечающимся пивным животиком и вторым подбородком. Он был из тех парней, которые, похоже, в годы учебы играли в футбол крайним защитником, а потом, после нескольких лет сидячей работы, умудрились превратить мышцы в жир.