Роберт Говард - Беспокойные воды Страница 2

Со стоном она упала перед ним на колени, когда Старки с ревом поднял тяжелый кулак, будто хотел ударить ее. Но одним кошачьим движением Джон Гоуэр покинул свое место и швырнул взбешенного капитана обратно за стол.

— Руки прочь от меня, ты, проклятый пират! — крикнул Старки неистово.

Гоуэр открыто оскалился.

— Это надо еще доказать, — сказал он. — Но только тронь это дитя, и мы посмотрим, как скоро «проклятый пират» может вырезать сердце честного торговца, который продает собственные плоть и кровь скряге.

— Остынь, Джон… — вставил Эзра Харпер. — Старки, как вы не видите, что девочка на пути к верной гибели? Сюда, милая, — он нагнулся и осторожно поднял ее, — пойдем со старым Эзрой. В верхней комнате найдется жаркий огонь, и моя жена даст тебе сухую одежду. В эту ужасную ночь девочке не стоит выходить на улицу. Ты останешься с нами до утра, дорогая.

Он поднялся по лестнице, почти неся девушку; Старки, бросив на них мимолетный взгляд, вернулся к столу. На некоторое время воцарилась тишина, и затем Джонас Хопкинс, не покидавший своего места, сказал:

— Ходят слухи, капитан Старки…

— И о чем же? — спросил тот вызывающе.

Прежде чем ответить, Джонас Хопкинс набил длинную трубку с тонким чубуком вирджинийским табаком.

— Я говорил кое с кем из вашей команды сегодня.

— Ха! — Старки изрыгнул проклятие. — Мой корабль только этим утром вошел в гавань, а сплетники за работой еще до темноты.

Хопкинс кивнул мне на уголь для его трубки. Я подал, и он сделал несколько длинных затяжек.

— Возможно, на то есть причины, капитан Старки.

— Ну, говори же! — сказал Старки сердито. — К чему ты клонишь?

— На борту «Стервятника» поговаривают, что Том Сайлер не был виновен в мятеже. Они утверждают, что вы сфабриковали обвинения и повесили его без суда и следствия, несмотря на протесты команды.

Старки рассмеялся дико, но глухо.

— И каковы же основания этих слухов?

— Говорят, стоя на пороге вечности, Том Сайлер поклялся, что вы убили его, так как он узнал, что случилось с Диком Хансеном. Но прежде, чем он смог сказать больше, петля оборвала его речь и его жизнь.

— Дик Хансен! — Лицо Старки побледнело, но тон все еще был вызывающим. — Последний раз Дика Хансена видели более года назад однажды ночью на причалах Салема. Что я мог сделать с ним?

— Вы хотели, чтобы Бетти вышла замуж за Джо Хармера, который был готов купить ее у вас как рабыню, — ответил Джонас Хопкинс спокойно. — Это всем известно.

Джон Гоуэр согласно кивнул.

— Однако она должна была выйти замуж за Дика Хансена, а вы напоили его до беспамятства и подстроили этот связавший его с китобойным судном четырехлетний контракт. А потом пустили слух, что он утонул, и пытались поторопить Бетти выйти за Хармера против ее желания, прежде чем Хансен сможет вернуться. Когда вы выяснили, что Сайлер знал об этом и мог сказать Бетти, вы отчаялись. Я знаю, что вы на краю банкротства. Ваш единственный шанс — деньги Хармера, которые обещаны вам. Вы убили Тома Сайлера, чтобы заткнуть ему рот.

Воцарилась тишина. Снаружи в черной ночи усилился вой ветра. Старки сидел тихий и задумавшийся, соединив большие пальцы.

— И ты можешь подтвердить все это? — усмехнулся он наконец.

— Я могу доказать, что вы почти банкрот и что Хармер обещал вам деньги; я могу доказать, что вы покончили с Хансеном.

— Но ты не можешь доказать, что Сайлер не задумывал мятеж! — закричал Старки. — И как ты можешь подтвердить, что Хансена опоили и увезли?

— Этим утром я получил письмо от своего агента, который только что прибыл в Бостон, — сказал Хопкинс. — Он видел Хансена в морском порту в Азии. Юноша сказал, что он намеревается оставить судно при первой возможности и вернуться в Америку. Он попросил, чтобы Бетти передали, что он жив и все еще любит ее.

Старки положил локти на стол и опустил подбородок на кулаки, как человек, который видит, что его крепости вокруг падают и красные руины встают перед ним. Затем он встряхнул могучими плечами и дико засмеялся. Осушил свою чашу и начал раскачиваться на ногах, вопя и смеясь.

— У меня все еще есть козырь или два в руке! — кричал он. — Том Сайлер в аду с петлей вокруг шеи, Дик Хансен на том конце света! Девчонка несовершеннолетняя и находится под моей опекой, и она выйдет замуж за того, кого я укажу. Ты не можешь доказать то, что говоришь о Сайлере. Мое слово — закон в открытом море, и ты не можешь велеть мне отчитываться за что-либо, что я делаю на борту своего собственного судна. Что касается Дика Хансена — моя племянница благополучно будет замужем за Джо Хармером задолго до того, как молодой дурак вернется из своего плавания. Иди скажи ей, если тебе так хочется. Скажи, что он жив!

— Это я и собираюсь сделать, — сказал Джонас Хопкинс, поднимаясь. — И должен был сделать раньше, если бы не хотел сначала выложить факты перед вами.

— Много же будет толку! — завопил Старки как сумасшедший. Капитан походил на дикого зверя в безвыходном положении, бросая нам всем вызов. Из-под насупленных бровей его глаза ужасно пылали, пальцы были изогнуты как когти. Старки схватил кубок со стола и взмахнул им.

— Да, иди, скажи ей! Она выйдет замуж за Хармера, или я убью ее. Хитри и плети интриги, ты, свинья, но никто не может помешать мне, и ни один живущий не спасет ее от замужества с Хармером!

Вот тост, вы, трусливые пресмыкающиеся! Я выпью за Тома Сайлера, спящего в холодном белом море с петлей на предательской шее! За моего помощника, сплясавшего на рее!..

Это было сумасшествие; я отпрянул от этого торжествующего безумца, и даже с лица Джона Гоуэра пропала улыбка.

— За Тома Сайлера!

Ветер ответил на рев. Дождь со снегом безумными пальцами барабанил по окну, будто сама черная ночь искала вход. Я отступил поближе к огню за спиной капитана Старки, и все же неземной холод прокрался ко мне — будто ветер иного мира дул на меня через внезапно открытую дверь.

— За Тома Сайлера!..

Рука капитана Старки с кубком поднялась, его взгляд, следуя движению, упал на окно, отделявшее нас от внешней тьмы. Он застыл, его глаза полезли из орбит. Кубок, позабытый, выпал из его руки, и с единственным предсмертным воплем он рухнул поперек стола — мертвый!

Что убило его? Говорили, что слишком много выпивки и огонь в его злом мозге. И все же — Джонас Хопкинс повернулся к лестнице, а взгляд Джона Гоуэра остановился на лице Старки. Только я смотрел в окно и видел, что спекло мозги капитану и погасило его жизнь так же легко, как ведьма задувает свечу. Это зрелище часто посещает меня по сей день и будет посещать до дня моей смерти.