Карен Чэнс - Дочь полуночи Страница 2

Час спустя я сидела на горе мертвых тел. По всему бару, где я обнаружила двух головорезов Майкла, пировавших на чуть живом подростке, валялись обломки столов и битое стекло. Я передвинулась, чтобы не угодить в лужу разноцветной крови, натекшей из трупов, и хмуро уставилась в темноту за окном.

Кайл, кажется, соврал не во всем. Я несколько десятков раз приложила одного бандита головой о стойку бара, и он с готовностью подтвердил, что Майкл каким-то образом связан с Клэр. Если Кайл сказал правду на этот счет, то можно было предположить, что он вообще не врал. Однако я все равно не поверю в это, пока не увижу собственными глазами.

Ошеломленный подросток сидел, привалившись к телу одного из своих недавних мучителей. Я перебросила парню носовой платок, но он непонимающе уставился на него.

— Шею вытереть, — пояснила я.

Вампирам нет нужды пускать в ход клыки, чтобы покормиться, более того, это даже противозаконно.

Ведь после подобных забав остаются трупы, происхождение которых очень сложно объяснить. Однако в последнее время почти никто не соблюдал законы. Обычно меня вполне устраивало подобное положение дел, но сейчас я столкнулась с дилеммой.

В нормальной ситуации маги с готовностью пришли бы на помощь ведьме, попавшей в беду, в особенности такому могучему нулю, как Клэр. Они сделали бы это хотя бы из нежелания увидеть ее на черном магическом рынке. Ведь она могла пригодиться им самим. Члены Серебряного круга, так называемые адепты белой магии, в более спокойные времена, без сомнения, натравили бы на Майкла собственных головорезов, но я сомневалась, что сейчас они могли себе это позволить.

«Идет война! Будучи союзниками Сената, они противостоят силе, при виде которой кто угодно побелеет от страха. Не говоря уже о том, что меня маги ненавидят. Если я хочу вернуть Клэр, то придется справляться своими силами».

— Что?.. — Мальчишка замолк, сглотнул и начал сначала: — Что это за твари?

Я поднялась, зашла за стойку бара и потянулась к верхней полке. Нечего церемониться, я все равно собиралась спалить заведение к чертям.

— Хочешь выпить?

Он попытался подняться на ноги, но был слишком слаб и свалился обратно.

— Нет, — произнес он невнятно. — Просто ответь.

Я налила себе двойную порцию «Танкерея», початую бутылку убрала в глубокий карман черного джинсового пальто и вышла из-за стойки бара, пропустив вопрос мальчишки мимо ушей. Обычно я запросто отличаю человеческий запах от любого другого даже с приличного расстояния, но в баре сейчас было не продохнуть. В воздухе висели пыль и дым, по полу растекались реки крови, желчи и еще той жидкости, которую некоторые расы демонов используют в качестве топлива. Я нисколько не сомневалась в том, что имею дело с человеком, но захотела удостовериться.

Я пинком отбросила с дороги голову демона-вароса, опустилась перед подростком на корточки и осторожно принюхалась. Пятно крови — зеленая, значит, чужая — растеклось у него прямо посреди груди. От пятна исходила жуткая вонь, которая меня и смутила. Я забрала у мальчишки платок, так и не пригодившийся ему, и вытерла кровь. Даже после всего пережитого паренек не казался испуганным. Рост в пять футов и два дюйма и ямочки на щеках уже много лет входили в число моих главных достоинств.

— Ты ведь здесь уже довольно давно? — спросила я.

Вопрос был глупый. На обнаженном худосочном теле юнца виднелись шесть следов укусов, причем все — от челюстей разного размера. Вампиры должны очень хорошо знать друг друга, чтобы участвовать в групповом кормлении, поскольку для них это дело интимное. Значит, парень пролежал здесь в качестве бесплатной закуски несколько часов. Просто мне не хотелось торопиться. Пусть бедолага соберется с остатками мыслей, ведь он, вероятно, слышал что-нибудь интересное. Те два вампира, которых я застала в баре, сообщили, что был еще третий, но ушел примерно за полчаса до моего появления. В шайке Майкла он был мастером нижнего уровня. Это не означало, что данный тип знал больше, чем они, но уж точно не меньше.

— Я ничего не понимаю,— дрожащим голосом проговорил мальчишка.— Ты же их убила. Всех до единого. А почему я не смог?

— Потому что ты не дампир. — Совсем тихий, но явственно различимый голос, ответивший вместо меня, доносился со стороны разбитой двери.

Мне были знакомы тысячи оттенков и интонаций этого голоса, от ледяного гнева, хлещущего кнутом, до гордости, разливающейся нежным теплом, хотя объектом последней я никогда не бывала. Я напряглась, однако не удосужилась повернуть голову.

«Чудненько. Только этого мне сегодня и не хватало для полного счастья».

Мальчишка с облегчением воззрился на вновь прибывшего.

«Ну разумеется, — угрюмо подумала я — Я тебя спасаю, а восхищенный взгляд ты приберегаешь для этого красавчика с обворожительной улыбкой. Только не забывай, что он может перегрызть тебе горло, всего лишь раз щелкнув жемчужно-белыми зубами. Потому что, несмотря на все свое обаяние и дорогие костюмы, это хищник.

Даже более опасный, чем я».

Я смочила чистый край носового платка дорогим алкоголем из украденной бутылки и безжалостно прижала к самой серьезной ране мальчишки. Он завопил, но никто не обратил на его крик ни малейшего внимания. Мы к такому привыкли.

— Ему потребуется медицинская помощь, — произнес тот же голос.

Его обладатель, темноволосый вампир, осторожно прошел через бар, стараясь не запачкать костюм за две тысячи долларов и кожаные туфли от Феррагамо. От вампира пахло хорошим бренди, табаком и хвойной свежестью. Происхождение последнего аромата всегда оставалось для меня загадкой, однако он повсюду его сопровождал.

«Может, это какой-то чудовищно дорогой одеколон, который ему делают на заказ где-нибудь в Италии, или же просто игра моего воображения? Воспоминание о доме?..»

— Сенат наверняка сможет ее предоставить, особенно если учесть, что его члены всего месяц назад горячо заверяли всех, будто подобные случаи больше не повторятся.

Я плеснула еще джина на отпечатки зубов на шее и груди парнишки, прежде чем приняться за обработку рваной раны на бедре. Через несколько секунд подросток отключился, и мы с вампиром остались одни, погруженные в неловкое — во всяком случае, с моей стороны — молчание.

Я заговорила первой, скорее желая просто нарушить его, чем захватить инициативу:

— Чего ты хочешь?

— Поговорить с тобой, — ответил он сдержанно. — Мне требуется твоя помощь.

При этих словах я подняла голову. За пять сотен лет я ни разу не слышала от него подобного признания, даже помыслить о таком не могла.