Александр Варго - Полночь Страница 20

– В катере пробоина. Скорее всего, акула, та, первая.

– Мы утонем? – спросила она устало, поразившись собственному голосу, полному безразличия и готовности принять неизбежное.

– Воду можно откачать, если справятся насосы, – ответил Эд. Он наклонился к входу в трюм, прислушиваясь. Лицо его стало напряженным.

Вячеслав, шатаясь, приблизился к Папаше Дриппи, который в это время заводил катер.

– Это ты убил его, пердячий мудозвон. Мало я тебе баблоса отвалил? Мало тебе Эд на берегу забашлял? – с налившимися кровью глазами рявкнул он. – Какого хрена ты выбросил бабки в море?!

Папаша Дриппи неприязненно смотрел на возвысившегося над ним гиганта и что-то резко ответил, махнув при этом рукой, мол, не мешай. Но этот пренебрежительный жест только разъярил Бравлина, и он, размахнувшись, ударил охотника. Не ожидавший этого Папаша Дриппи кубарем полетел вниз, увлекая за собой стул. Когда он вскочил, глаза его пылали яростью. Из разбитой губы струилась кровь.

– Ткуха са, иссайго, – прошипел он, и в следующее мгновенье в его руке сверкнул широкий нож. Тот самый, которым он разделывал акул.

Катер оказался крошечным. Кроме рубки с пультом управления, на нем была небольшая каюта, куда отвели Марину. После долгих уговоров у Исви (хозяина судна) удалось выпросить пресной воды. Влад остался с Мариной, Айс о чем-то беседовал с Исви, а Валик, понурившись, сидел в кормовой части, глядя на волны, разбегающиеся в стороны. К нему подошла Катрин.

– Как настроение, Валик? – спросила она, выдавив горькую улыбку.

– Как тебе сказать, – поправил тот очки. – В целом жизнь не удалась, а так – все нормально.

Они оба улыбнулись.

– Знаешь, я сейчас безумно рада, что Димка не поехал со мной, – призналась она. – Ведь собирались вместе, и в последний момент все обломалось.

– А что не срослось-то? – без особого энтузиазма спросил Валик.

– У него мать слегла с инфарктом. Я тоже хотела остаться, но он ни в какую, пинком меня с вами погнал.

«Погнал и пригнал», – угрюмо подумал Валик, гадая при этом, смог бы он сам остаться с любимым человеком, когда у него несчастье с близким.

– Ты видел фейс этого Исви? – спросила Катрин.

Валик кивнул.

– Полнейший кабздец. Как будто он с ягуаром взасос целовался.

Валик вспомнил покрытое рваными ранами лицо хозяина катера, и его передернуло.

Минут пять они молчали. Валик не был настроен поддерживать разговор, Катрин же, наоборот, хотела общения.

– Мне, конечно, безумно жаль Марину, но я по натуре прагматик и люблю просчитывать все шаги вперед, – сказала Катрин. – Так вот, мы в полной жопе, Валик. Я имею в виду то, что те два мудака слиняли с нашими ксивами. И прайсом, кстати, тоже.

– Деньгами, в смысле? – уточнил Валик, и Катрин утвердительно кивнула. – Мы сами полезли купаться и оставили свои вещи на берегу. – Валик потер виски. – И винить должны только себя.

– Я просто к тому, что, если даже мы приедем куда-то, у нас возникнут офигенные напряги. Маринка – это само собой, ее нужно по-любому определить в больничку. А кому-то из нас нужно выходить на консульство, связываться с полицией. Иначе мы застрянем в этой клоаке надолго.

– Что я могу сказать? – тоскливо протянул Валик и деликатно кашлянул. – Ты права.

«Когда ты свалишь, наконец?» – чертыхнулся он про себя.

– Мне не прет эта тусовка, – призналась Катрин. – Этот Айс… Он немного двинутый, ты согласен? Похож на беспредельщика.

Валик ничего не ответил, и девушка продолжила:

– Он не похож на мэна, который провел на этом островке четыре дня. Два месяца – поверю. Ты только посмотри на его тряпки! А нож? А шрам на шее? И потом, кто этот Исви? Кто-то из местных? Тоже весь какой-то покоцанный, словно из пасти крокодила вылез. Откуда Айс его знает? И куда они, интересно, сейчас лыжи намылили?

– Ты, случаем, не в милиции работаешь? – краем рта улыбнулся Валик, и Катрин забавно сморщила нос:

– Не, от ментов одни геморрои, они только винтить[15] не по делу могут. Просто непонятка какая-то. И еще, никак не могу вспомнить, почему мне этот Айс кажется знакомым. Но у меня феноменальная память на фейсы, и, можешь верить старой больной клюшке Катрин, где-то этого чела я уже видела. И я вспомню.

Валик заелозил, устраиваясь поудобнее. Катер качало из стороны в сторону, и ребят изредка накрывало водяной пылью, когда какая-нибудь высокая волна с силой ударялась о борт.

– Я видела, ты что-то уронил в море, – осторожно проговорила Катрин. – Еще тогда, когда мы на этот гребаный остров ехали.

Валик помрачнел. И когда она все успевает замечать?

– Кольцо Светы, – нехотя сказал он. – Обручальное.

– Да, жаль. А оно… прости, оно что, было не на ней?

– Да, – вдруг резко ответил парень. У него стало дергаться правое веко, и Катрин пожалела, что затронула запретную тему. – Когда произошла авария, кольцо было дома. Света поранила кожу между пальцами, и одно время ей было больно его носить, – механическим голосом сказал Валик. – Хотя ей оно всегда очень нравилось.

– Извини, – виновато проговорила Катрин. Она помолчала, потом снова спросила: – Ты общаешься с ее родителями?

– Почти нет, – равнодушно сказал Валик.

– А… ты уж извини за мою назойливость, в ментовке дело закрыли?

Валик с легким раздражением пожал плечами, было заметно, что ему до смерти осточертел этот разговор.

– Ладно, не грузись, Валик. Кстати, не заморачиваешься, что тебя так называют? – спросила девушка. – Если хочешь, я не буду.

Валик молча посмотрел на нее. «Я привык к этому», – красноречиво говорили его глаза. Наконец поняв, что парень желает побыть в одиночестве, Катрин отошла в сторону.

А Валик, устало прислонившись к не слишком чистой стенке борта, вновь погрузился в тяжелые воспоминания…

Он не без оснований считал себя однолюбом. Те немногочисленные девушки, с которыми ему доводилось близко общаться, быстро исчезали из его жизни, почти не оставляя следов. Он и не особенно расстраивался, где-то в глубине души убеждая самого себя, что его час еще не пришел. Валентин часто сравнивал себя со скалярией, которая образует себе пару на всю жизнь. Он где-то слышал, что эта маленькая рыбка, именуемая еще «рыбка-ангел», даже может покончить самоубийством после смерти супруга.

Но все переменилось, когда он впервые столкнулся в коридоре института с Ней… Раньше он ее никогда не видел, но в этот день Света зашла за своей подругой. И когда он увидел ее, его нескладное, можно даже сказать, тщедушное тело вздрогнуло, словно по нему пустили мощный электрический разряд, и несколько мгновений Валентин стоял, как полный идиот, с приоткрытым ртом и выпученными глазами, пораженный неземной притягательностью девушки. Густые каштановые волосы обрамляли задорное личико, ее точеная, великолепная фигурка буквально излучала позитив. Она была свежа, как утренняя роса, и от взгляда ее искрящихся, глубоких глаз хотелось переворачивать горы, добраться до звезд и совершать другие подобные подвиги.

На удивление, все произошло стремительно быстро. Тогда он не решился заговорить с ней, и знакомство состоялось спустя два дня на дискотеке. Валентин даже пригласил ее на танец, хотя никогда не умел танцевать и всегда стеснялся это делать.

Через четыре дня они поцеловались, а спустя три недели оказались в постели. Валентин был на седьмом небе от счастья. В его жизни Света была третьей женщиной, с которой у него случилось ЭТО, и только с ней он чувствовал себя полноценным мужчиной.

Он был бесконечно благодарен девушке за то, что ее ничуть не смущали его субтильное телосложение и чрезмерная осторожность в принятии каких-то решений. Да, он не был Рэмбо или Брэдом Питтом, но, если говорить откровенно, Валентин и не очень-то стремился к этому. Зато Светланка совершенно искренне восхищалась его блестящей эрудицией, его тонким чувством юмора и умением трепетно ухаживать. Он в прямом смысле боготворил ее. Но в один прекрасный момент все закончилось.

Они только успели пожениться, как произошло это ужасное событие. Событие, которое самым немыслимым образом разделило его жизнь на «до» и «после», даже не разделило, а распилило, с садистским наслаждением, словно тупой, ржавой пилой.

Брат Светы Евгений вез ее из аэропорта (она была на курсах повышения квалификации по своей работе), и Валентин с нетерпением ждал ее дома. Он специально не поехал навстречу, занимаясь украшением комнаты и сервировкой стола к ее приезду.

Их долго не было, и Валентин сходил с ума, обрывая все телефоны. Страшный звонок прозвучал ближе к ночи, когда он был уже на грани безумия.

Темно-синяя «Ауди» Евгения, в которой он вез Свету, по какой-то необъяснимой причине вылетела на встречку и лоб в лоб столкнулась с громадной фурой. «Ауди» смяло, как пакетик с орешками, расплющив крышу и полностью деформировав кузов. Машина загорелась. И, что самое страшное, как потом выяснилось, горела она очень долго, и это при том, что Света была еще жива!