Сага о Мрачных Водах. Призраки Перламутра - Илья Сергеевич Ермаков Страница 20

Он помнил эти волосы.

Помнил эту прическу.

И тот день.

— Силиста…

Скальд перевернулся на живот и на коленях начал ползти к экрану.

Силиста одета в белое свадебное платье с длинной фатой. Она кружилась и улыбалась. Ее голубые глаза блестели. А кожа белая и нежная. Он хорошо помнил ее кожу. Ее запах.

Вокруг летают белые лепестки роз.

Силиста кружится и смеется.

Она смотрит в экран — в его лицо. В лицо Скальда. И улыбается ему в предвкушении настоящего счастья.

— Силиста…

Из глаз Скальда текут слезы, капая на холодный пол. Его ладони опускаются в лужу кошачьей крови, преодолевая свой путь.

Силиста наклоняется к экрану и целует его. Целует Скальда.

Потом ей дают белый букет.

Она встает к толпе ликующих девушек спиной и кидает его.

Все смеются.

Силиста не знает, кто поймал букет. Она бежит к нему. Бежит к Скальду.

Она подпрыгивает. Он берет ее на руки и кружит в воздухе.

Силиста смеется.

Скальд доползает до экрана телевизора и тянет руку вперед.

Светлые волосы Силисты прыгают на плечах. Ее тонкая шея прямо перед ним. Ее ласковое лицо и счастливая улыбка. Глаза полны искренней радости и надежды на лучшее светлое будущее.

Скальд протягивает окровавленные пальцы вперед и касается холодного экрана.

Все исчезает.

Медицинский кабинет растворяется в пространстве.

Скальд стоит на коленях. Вокруг — бесконечное поле, усыпанное красными цветами ликорис.

Он стоит перед ямой в земле. И держит на руках гробик. Маленький. Такой, в который может поместиться лишь младенец.

Черный деревянный гробик.

Над головой — голубое небо.

Ликорис раздуваются на ветру.

Скальд кладет перебинтованную руку на крышку гробика.

«Нужно открыть. Я должен… убедиться… что он там… что Нат…».

Он долго не решается сделать это.

Мертвое новорожденное тельце всплывает перед его глазами каждый раз, когда он моргает. А потому моргать Скальд старается как можно реже. И это тельце… сейчас там, под крышкой.

Лежит и не шевелится.

«Он там… где ему еще быть?».

Скальд отодвигает крышку. В поле зрения попадает синяя бархатная ткань, которой обложен гроб с внутренней стороны.

Скальд делает новое уверенное движение и снимает крышку полностью.

Он не отводит взгляда от гроба.

От пустого гроба.

«Нат… его здесь нет… где же ты?».

И все лепестки спадают с ликорис. Они поднимаются вверх и зависают в воздухе, словно красная пыль.

Пустой гробик выпадает из рук Скальда и падает в пустую бездонную земляную яму.

А в голове раздается мальчишеский голос:

— Почему ты не спас меня? Ты оставил меня умирать!

— Зачем ты так со мной? Я же хотел просто… быть рядом.

— Спаси меня. Ты же этого хочешь, да? Так спаси, пока есть шанс! Я так скучаю…

— Думал, что… папочка придет. Что спасет меня. А ты не пришел. Ты оставил меня там… под землей…

— Мамочка скучает по тебе…

— Папочка.

Скальд стоит перед раковиной, над которой висит зеркало. Он смотрит на свои руки. Бинт пропитался кровью. Руки горят от боли.

— Проклятье! Только не это!

Он смотрит на себя в зеркало — весь в поту и грязи.

Словно выбрался… из могилы.

Скальд разматывает бинты на руках. В раковину стекает кровь. Он сбрасывает грязные бинты в ноги. Открывает кран. Течет вода.

Скальд опускает кровавые руки в воду.

Кипяток!

Скальд испускает жуткий крик боли.

Руки… в кипятке… они горят…

Скальд не перестает кричать. И руки… он не может вытащить их из-под струи воды.

Корчась от нестерпимой боли, Скальд смотрит в зеркало. И видит ее за спиной…

— Скальд.

Силиста подходит к нему сзади, одетая в белую ночнушку. Ее волосы завязаны в простой небрежный пучок. Она обнимает его. Он чувствует ее руки на своем теле. Они огибают его грудь. Силиста опускает подбородок на его плечо.

А боль… продолжает свои пытки.

— Я уложила Ната спать. Ты идешь?

Она целует его в шею.

— Не задерживайся долго, ладно? Я знаю, что у тебя тяжелая работа. Но и с семьей тоже надо бывать.

Силиста отпускает его и делает шаг назад. Скальд видит, как ее силуэт исчезает во мраке комнаты.

Он смотрит на свои руки — они целы. Ни единой царапины. Ни крови. Ни бинтов. Ни кипятка из крана.

«Такие гладкие. Такие целые. Здоровые. Невредимые».

Он никогда не видел их такими, а значит…

— Это сон… это просто сон!

Скальд поднимает голову, чтобы посмотреть на себя в зеркало еще раз, но вместо этого… он отрывает голову от крышки стола и просыпается.

Скальд обнаруживает себя в медицинском кабинете. Пустая бутылка «Зова моря» стоит на краешке стола.

— Неужели, я так много выпил?

Скальд снимает очки, протирает глаза и чувствует неприятный морозец, скользящий по плечам.

Окно… разбито. На черном небосводе мерцают две луны-близнецы.

— Что?..

Скальд смотрит на пол — рыжая мертвая кошка.

— Я еще сплю?

Скальд видит руки — они в бинтах от кончиков пальцев и по самые локти. Как им и положено. Но бинт чистый, крови нет.

«Почему кошка все еще здесь? И окно разбито… это было правдой, а не сном?».

Его разила новая мысль: «Телефон».

Телефон лежит на своем месте. Трубка не снята.

«Полная чертовщина…».

И телефон зазвонил.

— Только не опять…

Скальд нерешительно встает из-за стола. Из ног по всему телу пробежалась пулей пронзительная острая боль. Но та быстро исчезла. Скальд снова взял контроль над своим телом и поковылял к телефону.

— Какого черта…

Он стоял перед телефоном не в силах взять трубку.

«Это Нат. Он звонит снова. Я должен… все узнать».

Скальд решил сделать все быстро. Это как проглотить невкусное лекарство. Чем быстрее сделаешь это — тем лучше.

Скальд резко снял трубку и произнес:

— Нат! Я…

— Людо Ксавьер у телефона. Доктор Серпентес, прошу прощения за столь позднее беспокойство, но дело очень важное. Без вас нам не обойтись на этот раз.

«Людо Ксавьер… черт! Значит, я все-таки вернулся в реальность. А эта кошка… сова, которая ее загрызла… что это было?».

— Да, мистер Ксавьер. Я вас слушаю. Ничего страшного. Я все равно не сплю.

— Не спите? Мы тоже. У нас опять труп.

— Что?

— Погибла девушка. Она вместе с друзьями занималась дайвингом. Из воды достали лишь… половину тела.

— О чем вы, мистер Ксавьер? Кто погиб?

— Мисс Филиндерс. Полное имя — Миса Филиндерс. Утром в восемь вскрытие. Я хочу, чтобы вы нам помогли. Случай… сложный.

— «Сложный»? Что происходит, мистер Ксавьер? Что опять не так с этим городом?

— В этом я и