Валерия Чернованова - Враги поневоле Страница 20

— Идите ко мне, мои маленькие, — позвала она двух щенков, с упоением гонявших по комнате клубок ниток. С радостным визгом те понеслись к хозяйке. Запрыгнув на кровать, принялись вертеть пушистыми хвостиками, облизывать руки графини, рассчитывая на ответную ласку.

— Мои хорошие, — погладив пушистые белые комочки, графиня прослезилась, но не от умиления к беззащитным созданиям, а от жалости к самой себе. Сейчас ее не могла утешить даже возня маленьких забавных щенков. — Перстень, — всхлипывая, повторяла она, — мой перстень. Эта тварь осмелилась проникнуть в мои покои, рылась в моих вещах! Илэйн продолжала горько сетовать на превратности судьбы, когда послышался тихий скрип, и в проеме приоткрытой двери показалось встревоженное лицо графа д'Орана. Поняв, что жене так и не удалось успокоиться, мужчина хотел осторожно прикрыть дверь и уйти, но Илэйн слабо позвала его, как бы приглашая разделить с ней безутешное горе. Д'Оран тяжко вздохнул, прекрасно понимая, что короткой беседой и парой ласковых слов здесь не обойтись.

— Когда же закончится этот кошмар? — всхлипывала Илэйн на груди у мужа. — Я не могу спать, боюсь вечерами оставаться одна, мне постоянно мерещится что-то ужасное. Кажется, дорогой, я схожу с ума.

— Мы найдем его, — поглаживая надушенную ручку графини, проговорил супруг.

— Я приказал приставить охрану к твоей спальне и еще раз обыскать комнаты слуг. Не сегодня, так завтра мы поймаем его!

— Но на прошлой неделе ты говорил то же самое! — отстранившись от мужа, с упреком воскликнула молодая женщина. — И на позапрошлой! Это тянется уже больше месяца! Иногда мне кажется, что мы ищем ветер, — с безнадежностью закончила она, в изнеможении опускаясь на подушки. Напряженную атмосферу разрядил тихий стук. На этот раз справиться о здоровье графини пришел ее пасынок, старший сын графа, Алессандр, а с ним симпатичная молодая особа, тоже пожелавшая выразить свое почтение хозяйке дома.

— Кьяра, проходи, дорогая. — Леди Илэйн жестом пригласила девушку устраиваться в кресле.

— Как вы себя чувствуете?

— Ужасно! Не могу ни о чем думать, кроме этого беспрецедентного случая. — Илэйн горько всхлипнула. По выражению ее лица стало ясно: сейчас начнется новый приступ истерики. Желая пресечь его на корню, Алессандр вместе с графом принялись наперебой утешать несчастную.

— А может, ты просто забыла, куда положила украшение? — дождавшись, когда женщина успокоится, спросил юноша и тут же осекся под укоризненным взглядом отца. «Илэйн и так плохо, без твоих предположений», — будто бы говорил этот взгляд, и Алессандр понял, что сейчас не время задавать вопросы.

— Нет! Перстень украли! — истерично взвизгнула графиня, ударяя кулачком по мягкой перине. — Вчера вечером я положила его в шкатулку, вместе с изумрудным ожерельем.

— Странно, — задумчиво протянула Кьяра, — почему вор взял только перстень и не тронул ожерелье, которое стоит несравненно дороже?

— Перстень спрятать легче, чем ожерелье. Уверен, это кто-то из прислуги, — без тени сомнения произнес Моркес. Но графиня не разделяла предположений мужа.

— А если это не человек, а призрак той несчастной, которую когда-то убил твой отец? Моркес нахмурился, а Алессандр расхохотался. Его искренне позабавили слова мачехи.

— Ерунда! С каких пор духов интересуют перстни? Надеюсь, Илэйн, ты не думаешь так всерьез? Привидение! — хмыкнул он. За дверью послышался тихий шорох, заставивший всех обратиться в слух.

— Ваше сиятельство, — поклонился графу вошедший слуга, — прибыл выпускник из Элаира. Каковы будут ваши распоряжения?

— Проводи его в приемный зал, — поднимаясь, сказал Моркес. — Пойдемте. Нужно оказать достойный прием нашему гостю, даже несмотря на то, что он высший.

— Проклятые маги, — проворчала графиня, неосторожным движением руки столкнув на пол дремавших у ее ног щенков. — Это из-за них в нашем доме творится тьма знает что! Уверена, здесь не обошлось без магии. — Илэйн как и ее муж на дух не переносила высших.

— Пойдем, — сказал Алесс, помогая мачехе подняться. — И прошу тебя, не показывай с первой минуты свое нерасположение молодому человеку. Он же не виноват, что родился высшим и был направлен нам в помощь.

— Нам в помощь! — передразнила графиня пасынка, но решив, что продолжать полемику не имеет смысла, последовала за юношей в приемный зал.

На пятые сутки нелегкого путешествия я, наконец, достигла Олшира. Безумно уставшая, не чувствовала под собой ног. Казалось, ныла каждая клеточка моего измученного тела, и сейчас больше всего на свете мне хотелось окунуться в горячую воду, а потом забыться долгим сном. В небольших поселениях, где доводилось останавливаться, чтобы перевести дух и сменить лошадь, о длительном отдыхе и спокойном сне не могло быть и речи. Стоило голове коснуться подушки, как меня начинали мучить кошмары: то Эмин отправляет по моему следу негодяя Кайера Хэйза, то сам братец настигает меня в дороге с намереньем вернуть обратно. Я вскакивала на кровати и с облегчением понимала, что это всего лишь сон. К счастью, погони не было, а это значило, Квенна выполнила мою просьбу и предупредила Кротча. В том, что няня и директор будут молчать — я ни минуты не сомневалась. Квенна никогда меня не предаст, только бы мой побег не стоил ей службы. У Эмина хватит наглости выкинуть на улицу женщину, воспитавшую его. Но с другой стороны, не помоги мне Квенна, возможно, я бы уже была в Рейларе вместе с новоиспеченным мужем.

Воспоминания о Кайере, как и прежде, вызвали во мне приступ отвращения. Решив больше не думать об ужасных событиях прошлых дней, попыталась сосредоточиться на грядущей встрече с графом. Как он меня примет? Что скажет? С чего начинать поиски отравителя? Я не сыщик и у меня нет опыта, чтобы так сходу разобраться в сложившейся ситуации. Долгие дни раздумья заставили меня снова усомниться в правильности выбора графа. Д'Оран допустил ошибку, отправив в Айлин-илион койру на травника. И еще большую ошибку совершил Источник, выбрав на роль ищейки меня. Но менять что-либо было поздно. Я приехала в Олшир и с минуту на минуту должна буду предстать перед графом. Я проследовала за слугой в просторный зал. Бесшумно ступая по гладким каменным плитам, принялась изучать его обстановку. Достаточно уютный, хотя и несколько мрачноватый. Несмотря на то, что лето еще не кончилось, в замке было весьма прохладно. Толстые стены не пропускали внутрь тепло, и поэтому в жаркие дни скрываться от зноя в замке было, наверное, приятно. Но каково же здесь морозной зимой? Я никогда не любила холод и поэтому сейчас с тоской представляла себе длинные зимние вечера, которые мне придется коротать в этом месте. Множество картин, обрамленных в тяжелые резные рамы, предавали помещению особое очарование. Одна из них (поле, усеянное алыми маками) поразила мое воображение. Залюбовавшись ею, я не сразу заметила вошедших. Заговоривший со мной мужчина как вкопанный застыл посреди зала. В его больших, пронзительно ярких голубых глазах, вокруг которых только-только начали появляться первые морщинки, читалось удивление, смешанное с презрением, поджатые губы только усиливали это впечатление. Кротч, конечно, предупреждал меня, что прием будет не самым теплым, но я не думала, что настолько. Позади главы дома маячила молодая девушка, по виду моя ровесница. Выглядывая из-за широкого графского плеча, она с нескрываемым любопытством рассматривала меня и даже пыталась изобразить некое подобие улыбки. Но у нее это не слишком получалось, уже через мгновение лицо девушки приняло такое же выражение, что и у графа, а именно — презрительно-надменное. Я тяжело вздохнула. Время, которое должна буду провести в обществе «гостеприимного» семейства, обещало быть не из приятных. Пока предавалась грустным мыслям относительно своего ближайшего будущего в этом доме, в зал вошла женщина, поддерживаемая под локоть темноволосым юношей. Ее лицо можно было бы назвать даже очень привлекательным, если бы на нем так явно не отражалось чувство превосходства. Нарушив затянувшуюся паузу, д'Оран в замешательстве произнес: